И покатил по роковому скверу, Перечеркнув коляскою своею То место боя, Что прошло под нею… Тем временем На ближнем перегоне В зашарпанном, расшатанном вагоне Стоял Жуан в проходе у окна. Мелькали потемневшие копешки, Загончики неубранной картошки С пожухлою ботвой у полотна, Топорщился в следах колесных стежек Подрезанной пшеницы Рыжий ежик. И мил был мир В его земных трудах С гирляндами стрижей на проводах, С лошадкою и шустрым самосвалом, С комбайном на дороге грунтовой, С высоким небом, С тучкой дождевой, С великою загадкой даже в малом, С последнею любовью, пьяной в дым, Зато уж трезво Выстраданной им. Еще он пребывал В мечтах немелких, Состав уже пощелкивал на стрелках И выгибался, сжатый с двух сторон Вагонами и службами вокзала. А встретит ли? Вот что его терзало, Пока цветами не зацвел перрон, Пока не заприметил орлим оком Свою жену, стоявшую с ребенком. А та страшилась Даже и глядеть, Как из вагона этакий медведь Устало выйдет, хмурый и косматый. Жуан же, возвращаясь к миру благ, Уже успел зайти в универмаг И обернуться снова франтоватым. — Смотри! — И Тимофевны локоток Тихонько подтолкнул Наташу в бок. Пока, Огнем и ветром обожженный, Супруг к ней шел С улыбкой напряженной, Она, самосудимая стыдом, Она, самоказнимая, навстречу Федяшу выше приподняв к оплечыо, Себя полуприкрыла, как щитом. — Вот папа твой! — Шепнула по наказу Уже знакомую Федяше фразу. Глазами любопытства До испуга Отец и сын смотрели друг на друга. Родные дважды — кровью и судьбой, Товарищи по временам опальным, Как в четком отражении зеркальном, Увидели себя перед собой. Вносили некий элемент химеры Лишь разные Зеркальные размеры. Глаза Федяши В блеске интереса, Как у отца, широкого разреза, Глядели то смешливо, то всерьез, А губы жили в перемене зыбкой На тонкой грани плача и улыбки, В соседстве близком торжества и слез, При этом вопрошавшими глазами Он то и дело Обращался к маме. Душа отца, Воскресшая в пустыне, Переживала все, что было в сыне: Такой же интерес, восторг и страх, Надежды и сомнения — казалось, Что каждое движенье повторялось,
