заболевания. Скорее, он был похож на того, кто способен голыми руками разнести на кирпичики онкологическую клинику. А тот водсель с раком легких, которого она однажды подвозила – у него ведь, насколько Иссерли помнила, была уйма волос?
Она вновь проехала мимо плешивого, еще раз убедившись в том, что мышечной массы у того имелось более чем достаточно. Как только представится возможность, решила Иссерли, она снова развернется где- нибудь дальше по шоссе.
Забавно, но раньше абсолютно лысые автостопщики ей ни разу не попадались. С точки зрения статистики, это странно. Его сияющая лысая голова в сочетании с крепким телосложением и нелепым одеянием скорее всего вызывали у нее некоторую неуверенность, которую она продолжала ощущать, даже когда начала тормозить.
– Вас подвезти? – задала она излишний вопрос в тот момент, когда автостопщик уже принялся пропихивать свою тушу в открытую дверцу.
– Угу, – буркнул он, стараясь поудобнее устроиться в кресле. Когда он согнулся, его комбинезон забавно заскрипел. Иссерли надавила рычаг на кресле, чтобы дать возможность пассажиру расправить ноги.
Тот, казалось, был смущен ее участием, и когда наконец уселся, то уставился прямо в стекло, пытаясь при этом застегнуть ремень безопасности; ему пришлось удлинить ремень чуть ли не на пару метров, прежде чем тот сомкнулся на его пояснице.
– Ну вот, – выдохнул он, когда тот наконец щелкнул.
Иссерли тронулась с места, заметив краем глаза, как ее пассажир смущенно покраснел, отчего его голова стала похожа на огромную розовую тыкву, водруженную на вершину грязно-оранжевой кучи.
Только после того, как прошло не меньше минуты, автостопщик медленно повернулся в сторону Иссерли, осмотрел ее с ног до головы и опять уставился в стекло.
«Сегодня мне везет», – подумал он.
– Сегодня мне везет, – произнес он вслух.
– Это хорошо, – сказала Иссерли, стараясь, чтобы голос ее звучал весело и оптимистично, но по спине у нее забегали холодные мурашки. – Куда путь держите?
Вопрос повис в воздухе, холодея, словно не съеденный вовремя обед, пока не подернулся пленкой застывшего жира. Автостопщик молча продолжал смотреть на дорогу.
Иссерли подумала, стоит ли ей повторить вопрос, но побоялась показаться слишком навязчивой. Инстинктивно она слегка наклонилась вперед и опустила локти, прикрывая грудь.
– А титьки у тебя очень клевые, – заметил автостопщик.
– Спасибо, – сказала Иссерли, чувствуя, как воздух начинает пульсировать от роящихся в нем колючих молекул.
– Такие за одну ночь не вырастут, – хихикнул пассажир.
– Нет, не вырастут, – согласилась Иссерли.
Ее настоящие молочные железы, расположенные с обеих сторон живота, были хирургически удалены в ходе первой операции, а затем, уже во время второй, на ее грудной клетке появились эти пухлые уродливые образования. Хирурги при работе руководствовались картинками из журнала, присланного Энселем.
– Долго пришлось ждать? – спросила Иссерли, надеясь сменить тему беседы.
– Довольно долго, – буркнул плешивый.
– И куда вам нужно ехать?
Иссерли надеялась, что в результате многочисленных повторений этот вопрос наконец проникнет в его мозг.
– В пути решу, – отрывисто бросил он.
– Боюсь, я могу подвезти вас не дальше Эвантона, – сказала она. – В любом случае хоть что-то.
– Ага, – фыркнул он. – Мне все равно.
И снова в наступившей тишине воздух беззвучно пульсировал от наполнявшего салон напряжения.
– И что же заставило вас отправиться сегодня в путь? – преувеличенно громко спросила Иссерли.
– Дела, конечно же.
– Не хотела бы показаться вам чересчур любопытной, – продолжала Иссерли. – Просто очень люблю поговорить.
– А я вот неразговорчив, – сказал плешивый с таким видом, словно это было какой-то унаследованной им по праву рождения привилегией, вроде состояния или титула. Иссерли почему-то не могла не подумать при этом об Амлисе.
– А ты, как я посмотрю, еще та штучка, верно? – спросил автостопщик.
– Я… кто? – удивилась Иссерли, не поняв вопроса.
– Ну, в смысле, секс у тебя на уме, – объяснил он без обиняков, снова покраснев при этом своей тыквенной головой. – Я таких за милю чую. Приключений ищешь, верно?
Иссерли неловко заерзала в кресле и бросила взгляд в зеркало заднего вида.
– Вообще-то я все время работаю, так что мне некогда об этом думать, – сказала она, стараясь не выдать голосом своей тревоги.
– Ерунда, – с чувством возразил плешивый. – Ты об этом прямо сейчас думаешь.
– Да нет, я сейчас думаю о проблемах… о проблемах по работе, – принялась объяснять Иссерли. Она надеялась, что он тогда спросит ее, что у нее за работа, и она скажет, что работает в полиции, только сегодня одета в штатское.
– Девушке с такой внешностью думать о работе вовсе не обязательно, – фыркнул плешивый.
До Эвантона было ехать восемь минут. Надо было ей сказать, что она направляется в Баллахрагган, до которого в два раза ближе, но тогда он, наверное, разозлился бы, что его заставили лезть в машину ради такой короткой поездки.
– Я думаю, немало парней мяли эти твои штуки? – внезапно предположил он, резко возвращая разговор к той самой точке, с которой его тщетно попытались увести в сторону.
– Не так уж и много, – заявила Иссерли. На самом деле верным ответом было бы: «Ни один».
– Не верю, – сказал плешивый, откидывая голову на подголовник и закрывая глаза.
– Но… но это правда, – вздохнула мрачно Иссерли. Если верить электронным часам, с начала их знакомства прошло всего пятьдесят секунд.
Однако вселенная, казалось, услышала наконец ее молитвы. Веки автостопщика смежились, глаза превратились в щелочки, и он, судя по всему, впал в дрему. Он уткнулся подбородком в подвернутый и засаленный воротник комбинезона. Минута пролетала за минутой, но ничто не нарушало тихого урчания мотора и монотонного течения серой ленты дороги перед глазами. До Эвантона оставалось не больше пары миль, когда плешивый заговорил вновь.
– Знаешь, с кем у меня проблемы? – голос его звучал несколько оживленнее, чем раньше.
– Нет, и с кем же? – с облегчением спросила Иссерли, чувствуя, как успокаиваются молекулы в воздухе салона и спадает напряжение.
– С чертовыми супермоделями, – сказал автостопщик.
Иссерли сначала подумала, что речь идет о дорогих автомобилях, затем она решила, что о мультипликационных персонажах, мелькавших по утрам на экране телевизора: стилизованных самках, летящих сквозь космос в перчатках по локоть и сапогах, снабженных встроенными реактивными двигателями. И только открыв было рот, она вспомнила истинное значение этого термина: ведь она видела в новостях пару-другую таких созданий.
– Они вам нравятся? – предположила Иссерли.
– Я их ненавижу.
– Они зарабатывают гораздо больше нас с вами, верно? – предположила Иссерли, даже сейчас не теряя надежды хоть немного разузнать о его жизни.
– И ни хера при этом не делают, – сказал он.
