— Вы уже насобирали кучу денег!
— Не так много, — успокоила его Молли, взявшись за его потную измазанную руку. «Что я скажу этому горилле?» Вдохновение опять нахлынуло, как только она открыла рот. — У вас очень тяжелая работа, мистер, это видно по вашим мозолям. Вы начали работать, когда еще были маленьким мальчиком.
Злая гримаса на лице Ходжеса сменилась более добродушным выражением, он утвердительно кивнул. Молли продолжала:
— Вам с детства пришлось работать. Не так ли? В этом нуждалась ваша семья…
— Все-е-е так… Детей было много, мне пришлось вкалывать, я даже в школу не ходил из-за этой чертовой работы…
— Вот почему для вас так важно, чтобы ваш сын получил образование. Вы… и ваша жена, вы оба хотите восстановить семью.
— Верно… — изумился Ходжес. — Эдди славный малец. А у меня и Лоры не было возможности учиться. — От его скептицизма при встрече с гадалкой, кажется, не осталось и следа.
— Да, для вас очень важно, чтобы сын учился. А вам пришлось изучать только тонкости вашей работы…
— Я ушел в лес, когда мне было двенадцать, и очень хорошо знаю свое дело!
— Но кое-кто не ценит вас, и платят вам мало…
— Это точно, дьявол вас побери, попали в самую точку!..
Когда Ходжес выходил из палатки, то был абсолютно уверен, что встретил самое мудрое женское сердце в обличье цыганки, которое когда-либо рвалось на свет Божий.
Еще часа через два к Молли заглянул Матти Свенсен, он принес ей бутылку лимонного джуса, чтобы смочить горло. Молли ужасно устала от своей говорильни, у нее даже голова разболелась, очень хотелось пойти к себе в комнату и немного отдохнуть перед танцами.
Народ продолжал веселиться. Кто-то куда то торопился, кто-то торговал, кто-то просто болтал с прохожими, отовсюду слышались смех, не громкие разговоры. Пока Молли гадала, до нее носились раздражающие запахи готовящихся шашлыков, копченой козлятины, жареной картошки и других яств, в воздухе витал запах яблочного сидра. Она опять почувствовала голод.
— Расскажите и о моем будущем! — окликнул кто-то, когда Молли уже направилась к дому.
Молли обернулась и увидела того самого мужчину, который остановил ее в лесу. Она снова пыталась припомнить, как его зовут.
— К сожалению, я уже закончила.
— Обещаю заплатить вдвойне.
— Эти деньги пойдут на оплату строителей, уточнила Молли, вынужденная вернуться в свою палатку. Ей очень не хотелось оставаться наедине с этим человеком, что-то в нем настораживало, но у Молли уже не было выбора.
Она уселась в свое кресло и зажгла свечи. Мужчина уселся напротив и пристально уставил на нее.
— Хотите узнать свое будущее, мистер? Больше всего ей не хотелось прикасаться к его рукам, но она пересилила себя, повернув его ладонь к свету.
Во всех предыдущих случаях ее осеняло вдохновение, сейчас же ни одна дельная мыль не приходила в голову, да и язык уже начинал заплетаться. Она отхлебнула из бутылочки, промочив пересохшее горло.
— Простите, у меня даже голос сел… — Молли оттягивала время, чтобы придумать что-нибудь путное. Она понесла всякую традиционную чушь, что счастье ему улыбнется, его ждет долгая дорога и встреча в казенном доме. Тут ее снова осенило, — Я вижу впереди у вас, будет вода и какая-то преграда…
Она порола всякую отсебятину, а он также пристально и невозмутимо смотрел ей в глаза, не мигая и не отводя взгляда. Когда она закончила, то почувствовала, как вся вспотела от напряжения. Молли одарила его натянутой улыбкой.
— Благодарю вас и желаю всяческого счастья.
Он как-то странно пожал плечами, бросил монеты в ящик, поднялся и, не говоря ни слова, вышел.
Молли вздохнула с облегчением. Наверное, так чувствует себя грешник, которого бросил черт по дороге в ад. Она разыскала Билла Макдональда, отдала ему ящик с деньгами и быстро пошла по направлению к дому, пробираясь сквозь толпу гуляющих мужчин и женщин.
Эдгар Филмор, нервничая шлялся по городу. Дэнбери обещал купить ему новую лошадь, если он ночью, во время карнавала, уберет Уинслоу Форчуна. Все выглядело очень просто, когда Марк дал указания: подкрасться к нему сзади и ударить чем-нибудь тяжелым по голове, вынуть из кармана кошелек и сматываться. Все должно было выглядеть, как простое ограбление.
Теперь Филмора мучили сомнения. Что если у него не получится? Если он промахнется, как Потти Симс?
После убийства Форчуна, Филмор собирался удрать в долину, где уже поселились его жена и сын. Для этого ему нужна новая лошадь. Он даже может взять себе деньги, которые украдет у Форчуна. Его свербила еще одна мысль — о кассе, хранившейся в конторе компании. В любом случае этой ночью он покинет Саммит навсегда. Вне зависимости ой того, будет Уинслоу Форчун жив или мертв.
Молли дошла до дому, когда уже совсем стемнело. Может, это и глупость с ее стороны — сменить костюм цыганки на что-то другое, но ей очень хотелось показаться на публике в новом креп-сатиновом платье голубовато-фиолетового цвета, над которым Хильда трудилась несколько последних ночей, чтобы успеть к празднику. Молли захотелось быть самой собой, а не переодетой цыганкой.
«Хорошо бы сейчас принять ванну», — с грустью подумала Молли, поглядев на свое новоприобретение, стоявшее в углу комнаты, но времени на это у нее не было. Она не стала даже растапливать печь. На всю ночь предстояли танцы, а завтракать, как предполагалось, все будут в здании школы ранним утром, перед тем, как гости разъедутся.
Она умылась холодной водой из ванны, растерлась полотенцем, сделала новую прическу, побрызгала на волосы фиалковыми духами и надев новое платье. Теперь она была готова к танцам. Изображение в зеркале вполне удовлетворило, она снова стала прежней Моллин Кеннеди, прелестной и женственной. Как и Хильда, она надеялась, что сегодня ночью мужчина из ее снов пригласит ее на танец. Это будет ее первый танец с Уинслоу Форчуном.
Молли понимала, что если Джед Кэнтрел не обратит внимание сейчас на Хильду, ситуация для нее сложится крайне сложная, болезненная для обоих.
В лесу ухнула сова, но ее тут же спугнули звуки настраиваемых инструментов, — скоро должны были начаться танцы. Молли сделала перед зеркалом несколько па, вот уже несколько месяцев она не танцевала, и волновалась, как девочка на первом в жизни балу. Что если Уинслоу не пригласит ее? Тогда она сама пригласит его!
Она была настолько увлечена этой идеей, воображая, как его сильные руки берут ее за талию, как он кружит ее по залу, что не заметила человека, следившего за ней. Она почти бежала туда, к свету, где уже играла музыка.
Домчавшись до школы, она остановилась, чтобы перевести дыхание и успокоиться. Она снова почувствовала, что кто-то крадется у нее за спиной. Это не собака, не енот или какая-нибудь другая дикая живность. Черт побери! Молли расслышала, как кто-то ругается в ночи.
Молли разглядела рядом с площадкой для танцев Уинслоу Форчуна, размахивающего пивной кружкой и о чем-то спорившего с Биллом Макдональдом. Хильда танцевала с Альбертом Стоунлеем. Ее партнер, кажется, впервые отказался от маски скучающего скептика.
Кто же мог следить за ней? Сейчас все толпились у площадки. Может быть, Уинслоу послал кого- нибудь в контору? Или просто влюбленные искали темный уголок.
Она укрылась за углом школы и вглядывалась в темноту, не пойдет ли кто-нибудь по дороге или около нее — никого.
Молли подумала, что хорошо бы сообщить о своих подозрениях Уинслоу. Ведь очень многие знают, что деньги, собранные во время праздника для оплаты строителям, были отнесены в контору.
Что если кто-то вознамерится их украсть? Подойдя к толпе зрителей, Молли не очень громко
