***
Верховный инквизитор мне не понравился с первого взгляда. Высокий, худой, лицо того типа про которое обычно говорят желчное. Улыбка как у голодного волка. Короче говоря – крайне неприятный тип. Он восседал в напоминающем трон кресле, в центре трибуны, прямо напротив помоста.
Состязание вот-вот начнётся, музыканты настраивали инструменты. У кого арфы, у кого лютни, у кого мандолины.
Вот об этом мы и не подумали – петь а капелла не очень-то круто.
Выручил капитан:
– Эй, певец, ты только петь будешь? Или пиликать на чём-нибудь тоже?
– Мандолина бы меня устроила.
Толстяк подошёл к одному из музыкантов, который настраивался и вырвал инструмент прямо из рук.
– Но…
– В фонд короны! – рявкнул капитан, выпучив глаза.
Против такого аргумента музыкант спорить не посмел.
– Держи! – вручил мне мандолину Балус. Хоть он и не верил в мою победу, но она была в его интересах. – Если будешь фальшивить – получишь в рыло, а потом отправишься… сам знаешь куда!
Я осмотрел инструмент.
Мандолина, конечно, не гитара, и всё-таки в консе мне доводилось на ней играть. В любом случае, лучше так, чем а капелла.
Васян потянул меня за рукав и указал пальцем на кучку высоких длинноволосых блондинчиков, стоявших в сторонке. Вот они – основные конкуренты. У меня приятный баритон, но со звонким голосом эльфа мне не сравниться. Придётся вылезать за счёт гениальных композиторов Земли.
– Первый раунд! – объявил герольд и сыграл на трубе незатейливую мелодейку. Ещё и сфальшивить ухитрился. Его, видать, на турнир не допустили – подался в герольды.
На сцену вышел прыщавый паренёк с флейтой и начал наигрывать что-то в стиле барокко. Не успел он сыграть и пару тактов, как в него со всех сторон полетели гнилые помидоры и тухлые яйца.
– Ни фига себе! – воскликнул Васян.
Капитан довольно заржал:
– А вы чо думали, херовы музыканты? Вот почему состязание бардов имеет такую популярность! Скоро и тебе достанется! Зато на костре запекаться будешь в овощах! – Капитан заржал ещё громче, довольный собственной шуткой.
Парень на сцене пытался одновременно играть и уворачиваться от летящих снарядов. И то, и другое у него выходило плохо. В конце концов, он под улюлюканье спустился с помоста, весь облепленный яичной скорлупой и забрызганный томатным соком.
– В соревновании побеждают самые стойкие, – пошутил капитан.
– Следующий участник – не нуждается в представлении, – заголосил герольд. – Мы все его прекрасно знаем. Это многократный победитель состязания, великолепный певец и славный воин, командор Ордена Великого Древа, правая рука её величества блистательной королевы Элиры, Элеондил золотая Арфа!
Толпа разразилась бурными овациями, а мы с Васяном онемели.
– Его каким чёртом сюда занесло?! – спросил друг.
– Я так понял, он ежегодный участник, – ответил я.
На сцену поднялся Элеондил и ещё несколько эльфов. Перед командором поставили арфу, а остальные эльфы натянули луки и направили их на толпу.
– Как-то раз, какой-то дурила додумался швырнуть в эльфа помидором, – пояснил капитан. – Теперь ушастые принимают меры.
***
Тонкие пальцы легко пробежались по струнам, и Элеондил запел.
Я понял – мне не победить. Голос эльфа летел над площадью, народ притих и с жадностью ловил каждую ноту, каждое слово:
Последний луч солнца застыл
Играя в потухших глазах
Всё саваном ночи укрыл
Липкий удушливый мрак
Рухнут дождём небеса
И в каплях прозрачной воды
Твои голубые глаза
Осколки вчерашней мечты
Там куда ты ушла
Вечный свет и смерти нет
Там всегда покой и тишина
Ждёт меня свет другой
Он холодный и чужой
Предо мной дорога в никуда
Во мгле ледяной пустоты
Сквозь ветра холодного вой
Стою у последней черты
Твой голос зовёт за собой
В мире иллюзий и снов
Тебя не могу я найти
Через пустыню веков
Сотни дорог мне пройти
Там в лучах цветущий сад
Утопает в алых розах
Там всегда покой и тишина
А меня ждёт свет другой
Он холодный и чужой
Предо мной дорога в никуда
Через две минуты волшебная песня закончилась. Народ потрясённо безмолвствовал. В наступившей тишине было отчётливо слышно, как кто-то надрывно всхлипнул. Да что там говорить, даже я чуть не прослезился, настолько была грустной баллада, настолько великолепным было исполнение. И главное – искренним. Пока звучал эльфийский голос, я верил, что Элеондил лично пережил боль утраты.
Но песня закончилась, и лицо эльфа вновь стало каменно-надменным.
Он сошёл со сцены под неистовые рукоплескания. Кто-то подбежал с пером, чернильницей и клочком пергамента просить у него автограф. Элеондил небрежным движением чиркнул на листочке, и обладатель автографа скрылся в толпе, сияя как надраенный самовар.
– Дошло теперь до тебя, дубина? – спросил капитан. – Ну что, будешь пытать счастье или сразу на костёр?
– Буду, – сказал я и двинулся к сцене.
– Держись, Петро! – крикнул вдогонку друг.
Не успел я подняться на помост, как в меня полетел вилок капусты. Я еле увернулся. Вот уроды! Я ещё даже петь не начал!
Кстати, а что петь-то? Я пока так и не придумал с чего начать. Полагаю, такие бессмертные хиты как
