– Всё, смываемся, пока и нас не нашинковали!
Ганс наконец-то убрал слоновье копыто с моего бедра. А я уж думал, эта пытка никогда не кончится. Они стали отступать в сторону леса.
Я приподнялся на локтях и оглядел поле боя. Число сражающихся заметно поредело. От эльфов осталось жалкая кучка, инквизиторы, кто успел, сбежали, кто не успел – теперь останутся здесь навсегда. Охрану каравана перебили до последнего бойца. Бандиты, которых стало гораздо меньше, пятились, вяло отбиваясь под натиском Зяббы и Дитера. С флангов их атаковали Васян с Никой. Вся поляна была завалена телами.
Через мгновенье бандиты скрылись в кустах. Эльфы, которых осталось трое, тоже отступили. Ника выкрикнула им в след пару ругательств, а потом стала выдёргивать из покойников арбалетные болты.
Перешагивая через трупы, я побрёл к обозу. Из-под телеги торчала необъятная задница Жорика, а из неё в свою очередь торчала эльфийская стрела.
Заметив эту картину, Ника захихикала. Потом увидела меня и осеклась. Бросилась ко мне, на ходу крича:
– Убийца Драконов, ты ранен?! Ты весь в крови!
– Это не моя, – поспешил я её успокоить. – Эльфийская.
– Молодчина, пацан! – похвалил Зябба. – Завалил эльфа!
– Никого я не завалил, – неохотно признался я. – Эльфа Рыжий Ганс укокошил.
– Да ладно заливать! – не поверила Ника. – Вон весь в кровище, признавайся, вспорол эльфийское брюхо! А ты настоящий мужчина, не хвастаешься по пустякам!
– Скромный, как девственница! – прокомментировал гном.
– Помогите лучше пухлого извлечь, – буркнул я.
Жорика вынимали всем отрядом. Потом Ника перевязала его пятую точку. Во время процедуры пухлый морщился от боли и краснел от смущения.
– Что за напасть?! – ныл он. – Уже второй раз!
– А чего ты удивляешься?! – прыснул Стольник. – Твоим курдюком можно футбольные ворота закрыть! Лучшей мишени не найти во всём Эорине!
Пухлый опустил голову, Василий был прав.
Кто б мог предположить, что жориковское ранение будет самое серьёзное из всех полученных нами ран. Я лично думал, из нас вообще никого в живых не останется. А так отделались одним ушибом (у Васяна), несколькими порезами (у Зяббы), смятыми в хлам доспехами (у Дитера), лёгким испугом (у меня) и пробитой задницей (сами знаете у кого). Ника вообще не пострадала.
Дитер сидел на повозке и смотрел глазами полными скорби на свой искорёженный доспех.
– Такую броню испохабили, поганцы! – сокрушался он.
– Её б в прокатный стан загнать или к костоправу хорошему, – высказался Василий.
– К костоправу? Это к лекарю что ль? Эй, зелёный, слышь, хлюпику видать крепко по чердаку заехали, он доспех собрался лечить! Тебе самому к лекарю надо.
Зябба с Дитером заржали. Стольник не обратил на это внимания. Он направился к фургону, на ходу бросив:
– Пойдём, Петруха, в вещах купчишки пошарим.
Когда мы подошли к фургону Васян шёпотом спросил:
– Ты что, правда, не убил никого?
– Нет, только одного вырубил, он там, среди трупов до сих пор валяется. А ты, что прикончил кого- то?
– Нет. Ранил нескольких, но не смертельно… Только ты Нике не говори, хорошо? А то я ей сказал, что троих завалил.
Я улыбнулся:
– Что, Ариэль рядом нет, теперь перед Никой хвост распускаешь?
– Да нет, мне просто как-то неудобно стало. Зябба с Дитрером вон скольких ухайдакали… да и сама Ника… а я, как лох, ни одного не замочил. Вот и приврал.
– А что не сказал, что завалил десять бандитов, пять эльфов и трёх инквизиторов? – усмехнулся я.
– Хватит ржать, – недовольно пробурчал Васян. – Давай лучше посмотрим, что нам купец оставил.
Мы порылись в вещах слинявшего Фаруфа. Всё равно он за ними не вернётся. К разочарованию Василия, золотишко тот успел прихватить с собой. Из ценного мы обнаружили лишь подробную карту местности. На ней были изображены весь Атрем, Гиблые Топи и северная часть эльфийских земель.
Перед уходом Жорик, невзирая на ранение, отыскал мешок с караванным провиантом и взвалил его себе на спину. Хоть голодать нам не придётся.
***
Купец Фаруф и погонщики смылись, а караванные охранники погибли. Пришлось продолжить путь в Камлот вшестером. По-хорошему, тела наёмников следовало похоронить, но у нас на это не было времени. Два фактора существенно снизили нашу скорость. Первый – все лошади разбежались, также как и погонщики. Второй – Жорика ранили в мягкое место, и он хромал и ныл.
Так мало того, мы умудрились сбиться с караванного пути и заплутали. Виной тому Зябба, который предложил срезать. Вот и срезали! Как выяснилось, никто из нашего отряда (в том числе и сам орк) не знает эту местность. Ника никогда не бывала на территории Атрема, Дитер всегда путешествовал по реке, а Зябба так далеко на север не забирался.
Теперь приходилось ориентироваться только по карте и по солнцу. Даже компаса не было – когда мы прибыли в Ларецию его конфисковали таможенники, вместе с нашей лодкой.
Но мы не унывали – наоборот, боевой дух отряда поднялся. Ведь мы победили превосходящие силы, разогнали и бандитов, и эльфов, и инквизиторов. Есть чем гордиться.
Вскоре нам пришлось продираться сквозь заросли дикой малины. Колючки рвали одежду, царапали лицо и руки. Все ворчали, только Жорик был рад. Он лакомился сочными ягодами, как голодный медведь после зимней спячки. Даже про раненную задницу забыл. Когда колючий кустарник закончился, ситуация в корне изменилась – все радовались, а Жора ворчал, что и распробовать малину толком не успел, не то, что наесться.
***
Шли весь день. Ночь провели у костра и снова двинулись в путь. Утром я заметил, что лицо у Зяббы какое-то настороженное. И чем дальше шли, тем больше тревоги появлялось в его глазах. Я стал прислушиваться. И ничего не услышал. В смысле – вообще ничего. Лес будто вымер.
Стоп. А ведь такое уже было. Когда я в одиночку блуждал по лесу, а потом наткнулся на Зяббу и Зуба. Тогда мёртвая тишина стояла из-за кабанчика, который вышел на охоту и распугал всё зверьё в округе. А сейчас? Если бы дело было в кабанчике, орк бы, наверное, так не беспокоился.
– Тебя что-то тревожит? – спросил я зелёного.
Зябба отмахнулся, дескать, не отвлекай, сопляк!
Мы вышли на большую поляну, заросшую густой травой и одуванчиками. По краям росло несколько гигантских дубов. Нет, гигантских тут, пожалуй, не то слово. Таких исполинов я ещё не видал.
Орк принюхался. Затем лёг, приложил ухо к земле.
Когда поднялся, лицо у него было тёмно-тёмно зелёного цвета, что свидетельствовало не то о недовольстве, не то о страхе. Не представляю, что может напугать Зяббу. Получается, нас ждёт что-то
