тарелочке», что я не люблю мужчин? У них это звучало так, будто я лесбиянка, но это неправда. Знаете ли, у меня были причины бояться мужчин. Что я от них видела хорошего? Отец меня колотил, а те, другие, хотели, чтобы я плясала перед ними на столе голая. Другого они тоже хотели, но я ни разу не согласилась. Не потому, что я была лучше или чище, чем остальные девушки со Стрипа, а потому что боялась. Я не девственница, но, когда это случилось в первый раз, я почувствовала себя как… – Она умолкла, подбирая верное слово. – Как будто вылезла из помойки. – Она засмеялась, и ее лицо слегка порозовело. – Помните моего дружка на «харлее»? Он мне нравится, потому что он голубой и никогда не тянет ко мне лапы.
Фэй вспомнила свой студенческий роман с Грэхемом, вспомнила собственное разочарование.
– Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду, но, поверь мне, так бывает не всегда.
Тара снова тихонько засмеялась.
– Миссис Макбейн, вы меня убиваете. Я знаю, что не всегда. Рэй Парнелл – один из тех людей, которые спасли мне жизнь. Когда я узнала его, я поняла, что на свете есть настоящие мужчины. Мужчины, которых можно хотеть, любить и уважать.
– Рэй действительно прекрасный человек, – несколько натянуто проговорила Фэй.
– О, Фэй, пожалуйста, не делайте такого лица. Неужели вы думаете, что я могу покушаться на Рэя Парнелла? Я имею в виду только то, что он дал мне надежду. Все знают, что он ваш.
– Все знают?
– Господи, да очнитесь же! Он с ума по вас сходит. Только свистните.
Одновременно с радостью Фэй ощутила недовольство собой: сколько раз внутреннее чувство говорило ей то же самое, неужели всегда нужно чужое мнение, чтобы в чем-то убедиться?
– Эй! – воскликнула Тара. – Идемте, я вам кое-что покажу.
Она быстро прошла вдоль ряда пикапов, «лендроверов» и «мерседесов», остановившись у «мустанга» выпуска 1966 года с откидным верхом. Он был не так хорошо отремонтирован, как автомобиль Рэя, а скучная оливковая краска местами облупилась.
– Это мой, – торжественно объявила Тара. – Я его купила у одного парня. Двигатель в полном порядке, но я хочу его покрасить в ярко-красный цвет, поставить кожаные сиденья и стереосистему. Правда, здорово?
– Замечательно, – подтвердила Фэй.
– Мне пора, – сказала Тара. – Пора встретиться лицом к лицу со всей этой гадостью. Хорошо бы меня кто-нибудь поцеловал на прощание. Для храбрости.
Фэй крепко обняла Тару, чувствуя, как тонкие пальцы сжимают ее плечи в порыве отчаяния и надежды. Она всей душой хотела, чтобы в этом объятии Таре передалась ее вера в счастливое будущее и успех девушки, и все крепче прижимала ее к себе.
В следующее мгновение Тара села в машину, стремительно рванула с места и скрылась из виду так быстро, что у Фэй захватило дух.
17
Фэй стояла на катере, приближавшемся к «Принцессе», одетая в плащ с капюшоном. За ней заехали в девять утра и отвезли в Сан-Педро. Там она села на вертолет, который доставил ее на остров Каталина, где уже ждал автомобиль с шофером. Через полчаса она оказалась на западном побережье острова и пересела на катер. «Принцесса» стояла на якоре в полумиле от берега, и ее изящный белый силуэт в туманной дымке больше походил на бесплотный корабль-призрак, чем на прогулочную яхту в семьдесят футов длиной.
Бросив взгляд на быстро удалявшийся берег, она решила, что с такого расстояния Каталина вполне может сойти за Сардинию. Оператору удалось найти почти не освоенную полоску побережья, где над морем нависали морщинистые утесы, а редкая растительность имела серо-зеленый оттенок, обычный для Средиземноморья.
Плащ должен был защищать от пагубного воздействия стихий. Лизбет полностью загримировала ее еще на острове, в специально снятой для этой цели квартирке. Она наотрез отказалась демонстрировать свое искусство на яхте, «где все качается», и объяснила, что там сможет только подправить грим. Под плащом на Фэй был только цельный купальник, довольно закрытый, поскольку действие происходило в те годы, когда о бикини никто еще даже не помышлял. Шелковый, цвета бронзы, купальник, по замыслу модельеров, должен был подчеркнуть золотые искорки в ее глазах и оттенить сливочную белизну кожи, также созданную усилиями Лизбет.
Лизбет сидела за ее спиной, держа на коленях коробку с париком, и вид у нее был самый несчастный. Всю ее язвительность как рукой сняло, когда она оказалась перед лицом близкой перспективы морской болезни.
Фэй прекрасно переносила море и таких страхов не испытывала. Но она тоже боялась, боялась до дрожи, что каким-то образом подведет Рэя, подведет всех. Как или почему, она объяснить не смогла бы, ее терзал беспредметный страх, нормальный для человека, который не стоял перед камерой уже много лет.
Остальные участники сегодняшних съемок, включая статистов, уже давно были на борту, а ее халат из золотистой парчи для последней сцены висел на вешалке в одной из кают.
Как ни пыталась Фэй успокоиться, ее не покидало ощущение, что с каждой секундой она приближается к свершению своей судьбы. Уже можно было различить людей на яхте. Она видела Хизер, обеими руками вцепившуюся в поручень, а на корме вырисовывалась безошибочно узнаваемая фигура Десмонда О'Коннела, который размахивал руками и что-то кричал человеку в шлюпке, заякоренной в нескольких метрах от борта яхты. Этот человек оказался Рэем. Он стоял, склонившись над камерой, и в тот самый момент, когда она взглянула на него, он поднял голову и помахал рукой в знак приветствия. Она тоже подняла руку, сознавая, что похожа на персонаж из легенды.
Персонажи из легенды, однако, не обязаны карабкаться по трапу в длинных, путающихся между ног плащах, каждую секунду рискуя свалиться. Поэтому она скинула плащ и поднялась на палубу в купальнике, остро ощущая свое полуобнаженное тело и взгляды, устремленные на нее. За ней поднималась Лизбет, бормоча себе под нос проклятия. Она прижимала к груди коробку с париком и судорожно цеплялась за поручни непослушными пальцами.
Палуба была просторной и очень красивой, с тиковым полом. Съемочную площадку уже приготовили: бар с тонкими полосками стали, которые не давали бутылкам текилы, водки и виски упасть во время качки, банкетки по обе стороны от бара, привинченные к полу столики и изящные стулья из капитанской каюты. Здесь статисты – взрослые, которые наслаждаются жизнью, не обращая внимания на бедную Рози, – будут звенеть льдом в бокалах, изображая гостей сенатора. Сейчас был только полдень, и Фэй подумала, что до позднего вечера, когда Рэй хотел снимать коронную сцену с Карлоттой, еще далеко. Вокруг кричали и падали в воду морские птицы, яхта плавно покачивалась на волнах, а солнце, казалось, застыло на небе.
Лизбет немедленно утащила ее вниз – поправить грим и надеть парик. Ей не терпелось посмотреть, как будет вести себя парик, когда на него подует настоящий бриз, а не ветродуйная машина Энджи.
Внутри «Принцесса» поражала роскошью. Фэй оказалась в столовой, где в дверном проеме висел на импровизированной вешалке ее золотой халат, и заглянула в камбуз, где кок нарезал кальмаров для салата. На большинство натурных съемок еду доставляли из ближайших населенных пунктов, но «Принцессу» сдавали в аренду вместе с коком.
«Принцесса» когда-то принадлежала Грегори Гиффорду, кинозвезде класса О'Коннела, а после его смерти ее купил автогонщик, который вскоре заболел и вернулся к себе в Австралию. Следующим владельцем был делец с Уолл-стрита, попавший на несколько лет в тюрьму. Его жену посетила блестящая мысль, и она стала сдавать «Принцессу» напрокат кинокомпаниям и богатым искателям приключений. С тех пор яхта не знала ни минуты покоя. Зрители видели ее чуть ли не в каждом новом фильме, но она обладала удивительной способностью всегда казаться новым судном.
Лизбет усадила Фэй в кресло и начала орудовать маленькой губкой.
– У вас будет потрясающий вид. Вот увидите, – в третий раз повторила она. – Я называю его «вкусно,
