— Думаю, мне будет безопаснее с тобой. Несколько факелов освещали им путь. А за деревянной изгородью пугала беззвездная черная ночь. Мэдселин представила себе, как их разыскивают Орвелл и его люди, и содрогнулась.
Эдвин обнял ее за плечи и притянул к себе. Они возвращались в дом Осрика.
— Здесь мы в безопасности. Утром нас найдут Малле и его солдаты. — Он слегка пожал ей руку, и Мэдселин улыбнулась. — И тогда ты сможешь дать волю своему острому язычку и отругать этого человека за медлительность.
— Острому язычку? — Мэдселин остановилась и стряхнула с себя его руки. — Что ты имеешь в виду? — уперев руки в бока, спросила она. Голос ее задрожал от ярости.
Эдвин поднял брови. Глаза его сверкали в свете факела.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, женщина. Среди нас не осталось ни одного мужчины, которого бы ты не одарила ледяным взглядом и не отпустила бы в его адрес обидных реплик. Большинство из нас считает себя счастливчиками, что нам удалось вырваться из такой перепалки целыми и невредимыми.
— О! — Мэдселин была рада, что Эдвин не видел, как вспыхнули ее щеки. «Неужели я и в самом деле кажусь им такой?»
— Ну… — она с вызовом посмотрела на него, — вы все этого заслуживаете.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил он. — Ну, пошли, — позвал он и нежно потянул ее за локоть. — У нас был длинный день.
Осрик и Фрида решили предоставить им свой дом на ночь, чтобы дать возможность нежданным гостям побыть наедине. Фрида предусмотрительно оставила эль, хлеб и немного сыра, и, несмотря на недавнюю трапезу, Мэдселин и Эдвин обнаружили, что они страшно хотят есть.
После еды, стряхнув крошки с одежды, Мэдселин посмотрела на Эдвина. На смену веселому, игривому настроению, что владело ими раньше, пришло более задумчивое и печальное. Эдвин, сжав губы, не отрываясь смотрел на огонь.
— Думаешь о завтрашнем дне? — расплетая косу, спросила Мэдселин. Взяв расческу Фриды, она начала медленно водить ею по волосам.
— Да. — Эдвин повернулся к ней и немного понаблюдал, как она сражается со спутанной прядью. — Странное дело, — продолжал он, снова глядя на огонь. — Я так много раз представлял себе этот момент, что он кажется мне нереальным.
От этих его слов Мэдселин застыла. «Мне тоже кажется, что все это нереально. Эдвин здесь, со мной, живой и сильный. Мы спаслись от Орвелла и его людей. Но кто знает, что нас ждет завтра? — Она обвела взглядом знакомые черты его красивого лица. — Мне будет не хватать его, если что-нибудь с ним случится».
Она с трудом проглотила ком в горле и положила расческу на место.
— А ты веришь, что победишь? — спросила она.
Эдвин нерешительно потер подбородок.
— Одна старая женщина как-то сказала мне, что я погибну в борьбе с моим злейшим врагом. У меня нет оснований не доверять ей.
— Ты собираешься драться с Орвеллом из-за предсказания какой-то старухи? — недоверчиво спросила Мэдселин. Она протянула к нему руку и накрыла своей ладонью его пальцы. — Не делай этого. Умоляю тебя.
Эдвин моргнул и глубоко вздохнул, словно подготавливая себя к исполнению неприятной обязанности.
— Мэдселин, мне кажется, я должен тебе кое-что сказать…
— Я не хочу больше ничего слышать, — быстро перебила она его, прикладывая к его губам палец.
— Но ты должна выслушать…
— В своей жизни я несколько раз делала выбор, — произнесла Мэдселин, с тщательностью подбирая слова. — Но прошлой ночью я сделала еще один. Сегодня я не чья-то сестра, тетя или владелица замка. Сегодня я — это я.
Эдвин не сводил глаз с ее лица. Он не шевелился и ждал.
— Я предпочитаю провести сегодняшнюю ночь в твоих объятиях, Эдвин Эдвардсон. Если ты захочешь меня. — Она была не в силах смотреть на него, настолько велико было ее смущение. Тишину комнаты нарушало лишь потрескиванье сучьев в камине.
— Почему? — Его тихий голос эхом разнесся по комнате. Он нежно взял ее за руку и прижал к сердцу. — Скажи мне правду.
Мэдселин медленно подняла глаза и робко улыбнулась.
— Я хочу тебя, — просто ответила она. Не говоря ни слова, Эдвин поднялся и поставил ее на ноги. Он с силой прижал ее к себе, потом обхватил ее лицо своими пальцами. Она чувствовала, как быстро бьется у него сердце, бьется в унисон с ее. И поняла, что это так и должно быть.
— У тебя же есть жених, — напомнил ей Эдвин, всматриваясь ей в лицо своими серыми глазами. — Он надеется, что ты невинна. Ведь у нас может быть ребенок.
Мэдселин не отвела глаз.
— Я еще не обручена. — От перспективы зачать ребенка от Эдвина сердце у нее подскочило. — Я с гордостью буду носить твоего ребенка, англичанин.
Эдвин улыбнулся, однако, взглянув на девушку, тут же посерьезнел. Потом медленно-медленно нагнулся к ней и закрыл глаза. Это был многообещающий поцелуй.
— А я желал тебя с того самого момента, как впервые увидел. — Он почти прошептал эти слова. — Я понятия не имею, что такое происходит между нами, но я не могу больше сдерживаться.
«Эдвин хочет меня. Тело его не лжет». И уже одна только эта мысль возбудила ее. Она сомкнула руки вокруг его шеи и крепко прижалась к нему. Эдвин тихо застонал и немного оттолкнул ее от себя.
— А ты уверена, Мэдселин? Я не хочу причинить тебе боль.
— Эдвин, — с улыбкой пробормотала она, — молчи и лучше снова поцелуй меня.
Это вызвано у Эдвина улыбку, от которой у Мэдселин едва не остановилось сердце. Коленки у нее ослабли. Он тихо вздохнул и потянулся к ней.
— Ты очень требовательная женщина.
Они стояли так вместе перед огнем и просто смотрели друг на друга, запоминая каждую черту любимого лица. Несмотря на свою опытность, Эдвин начал раздевать ее неловкими пальцами, путаясь в кружевах. Мэдселин восхищенно наблюдала, как все ярче вспыхивают его щеки. Наконец платье соскользнуло к ее ногам, и Мэдселин осталась в одной сорочке. Глаза Эдвина светились от страсти. Он протянул руку и коснулся ее волос.
— Они как шелк, — немного застенчиво прошептал он. И, прикрыв глаза, зарылся в ее длинных локонах и вдохнул нежный аромат лаванды.
Обнаженный, Эдвин оказался еще более прекрасным, чем могла себе представить Мэдселин. Кожа у него была мягкая, она так и светилась в пламени камина. Затаив дыхание, Мэдселин провела дрожащей рукой по трепетной жилке, бившейся на горле. Эдвин стоял неподвижно. Он едва дышал, и тогда Мэдселин стянула через голову свою сорочку.
Первое прикосновение их друг к другу было невыразимо волнующим и возбуждающим. Мэдселин не могла остановиться, она все водила и водила ладонями по его груди, поражаясь ее твердости и силе.
— Великолепно, — прошептала она и нежно поцеловала его в самую ямку у шеи.
Что она еще собиралась сказать — осталось неизвестным, ибо Эдвин закрыл ей рот поцелуем. Затем поднял ее на руки и понес на кровать. Лицо его пылало, глаза сверкали от страсти. «Что она сотворила со мной!» Он осторожно положил ее, а сам сел рядом.
— Боже праведный, женщина. Какая же ты красивая! Я столько раз пытался представить себе…
Это удивило Мэдселин. Приподнявшись на локте, она протянула руку и коснулась густой щетины у него на щеке.
— Правда? — удивленно подняв брови, спросила она. — А я была уверена, что ты только и думал, как бы улизнуть от моего ядовитого язычка! — нежно поддразнила она его.
