только авианесущего корабля, но 'Орлицу' с её малым ходом я даже не рассматривал о включении в отряд. Мне обязательно нужны ещё четыре помощника на командные должности по бригадам. Большинство командиров эсминцев остались на своих местах, вот только дивизион я разделил пополам. Просил заменить эсминцы типа 'Украина' из одного полудивизиона на эсминцы 'Охотник' – отказали. Но в последующем обещали рассмотреть этот вопрос, но только через месяц, так как эти эсминцы задействованы в дивизионе 'особого назначения' и они заняты на выполнение особых заданий. Я с большим трудом, но выбил себе нужных людей и корабли.
Ещё я предупредил командующего и начальника штаба, что скоро немцы предпримут попытку прорваться в Рижский залив и что нам срочно надо усиливать в том районе морские силы и желательно броненосцами. А на мысе Церель для прикрытия Ирбенского пролива начать строительство мощной двенадцати дюймовой береговой батарей, чтобы она своим огнём перекрывала весь пролив. А так как для установки такой батареи потребуется очень много времени, пока установить временно там 152-мм или 130 -мм орудия, да и не только именно на этом мысе но и в других местах острова Эзель как с южного берега, так и с северного. И самое главное – это надо немедленно начинать углублять судоходный канал для переброски туда броненосных кораблей, работы эти производить круглосуточно. Поддержать флот эскадрой 'Муромцев' и истребителями.
3 июля я прибыл в Гельсингфорс, где базировалась первая бригада линейных кораблей и находились три моих крейсера за исключением 'Олега', он остался в Ревеле где проходит ремонт повреждений полученных в бою. И сразу направился к начальнику бригады контр-адмиралу Максимову обрадовать его, что он лишается двух дредноутов, и что эту пару я уже сам выбрал. И так я выбрал 'Петропавловск' и 'Полтаву'. Командиром 'Полтавы' и одновременно командиром полубригады линкоров я попросил назначить капитана 1 ранга Сергея Сергеевича Вяземского, до сего дня он командовал линкором 'Слава'. На 'Петропавловске' я оставил нынешнего командира линкора и своего хорошего товарища капитана 1-го ранга Владимира Константиновича Пилкина. Тут я прочитал как-то аттестацию на него, За подписью начальника 1-й бригады линейных кораблей Балтийского флота контр-адмирала Максимова. А вот строки аттестации: 'Отличный офицер и редкий служака, всей душой преданный службе. Отлично управляет людьми и судном. Нравственен, здоров. Твердый и решительный характер. Воспитан и дисциплинирован. Дай Бог побольше таких офицеров', я ещё хотел добавить 'хороший семьянин, в связях порочащих не замечен, предан партии и фюреру'. С Константиновичем мы знакомы ещё с японской воины, а его младший брат Алексей в тоже время был вахтовым начальником на эсминце 'Смелый', которым я тогда командовал. Кроме командования линкором, Константиныч будет исполнять роль начальника штаба боевой тактической группы.
Командиром крейсерской группы, стал мой бывший флаг-капитан Плен Павел Михайлович. Командирами двух дивизионов эсминцев стали Паттон и Беренс. В наличии пока было пять эсминцев из восьми, три находилось в ремонте. Дольше всего там пробудет, как я знаю, флагманский эсминец капитана 1 ранга Паттона 'Казанец', он серьёзно поврежден в бою. Капитана 2 ранга Беренса пока тоже не было в Гельсингфорс, он свой флагманский 'Новик' должен привести сюда из Петрограда, через пару дней, как только устранят последние недоделки после ремонта. Кроме этих офицеров я выпросил на должность флагманского артиллерийского офицера Штаба начальника оперативно тактической группы, капитана 2 ранга Владимира Александровича Свиньина, признанного специалиста артиллериста. Николай Николаевич Крыжановский, назначен исполнять должность флагманского штурманского офицера, теперь уже всей группы.
После того как Кайзеровский флот получил от нас хорошую оплеуху, он решил, что с русскими надо уши держать на макушке, и так как до этого воевали, дело не пойдет. Они полагали, что мы будем отсиживаться за минными полями и прикрываться артиллерийскими батареями у себя в Финском заливе. А мы возьми, да и выскочили из своей лужи, надавали под сраку и опять скрылись за минами и орудиями. И вот чтобы снова такого не случилось, немцы решили усилить свои морские силы на Балтике.
Во-первых, германский Адмирал-штаб немедленно направил на усиление Разведывательных сил Балтийского моря малый крейсер 'Бремен' и почти равные по силе 'Новику' эсминцы V-99 V-100. 'Бремен' и V-99 как вскоре выяснилось, шли навстречу своей гибели. Также приказом Кайзера от 4 июля на Балтику из состава Флота Открытого моря была направлена IV эскадра линкоров-додредноутов (5 единиц) и VIII флотилия эскадренных миноносцев (10 единиц). Сформировали немцы и новую полуфлотилию сторожевых кораблей. Адмирал Гопман, формально сохранив свой пост, но оказался в подчинении у вице-адмирала Шмидта, который вскоре возглавил операции против Рижского залива. Началась новая серия не слишком удачных операций германского флота с целью 'восстановления авторитета' и 'исправления положения' на Балтике. Но и мы решили, что надо закреплять достигнутые успехи и не дать немцам вольготно находиться на Балтийском море.
До того момента, пока ещё не все корабли нашей тактическо-боевой группы собрались вместе, мы начали совершать учебно-боевые выходы по Финскому заливу с теми кораблями, что были в наличии. Учились совместному плаванью, ходили и общей группой, и делились пополам изображая противников друг для друга. Так продолжалось почти три недели по мере прибытия остальных кораблей, пару раз провели практические стрельбы главным калибром, после первой стрельбы линкоры показали удручающий результат. А что вы хотели, если за всё это время у них была всего одна учебная стрельба. Если они практически полгода простояли на бочках. Да и каждый двенадцатидюймовый снаряд, выпущенный из орудия, влетает в кругленькую копеечку. Так что много не постреляешь. Так как практики, ни у артиллерийских офицеров и тем более у дальномерщиков не было. Пришлось вначале потренироваться пострелять из 47-мм стволиков которые вставляются в орудийный ствол главного калибра. Теперь все операции происходят в той же последовательности что и при стрельбе двенадцатидюймовым боеприпасом но только из ствола вылетает гораздо дешёвый 47-мм снаряд. Даже таблицы для стрельбы составлены так, что если пересчитать их, то получается что ты стреляешь именно 305-мм а не 47-мм снарядами. Потом собрали всех атрспециалистов с линкоров и решили покатать на крейсерах, чтобы вначале набрались практики на более мелком калибре. Хотя тоже накладно получается, шестидюймовый снаряд тоже недёшево обходится казне, но всё же гораздо дешевле. Да и наш флагманский артиллерист постарался подтянуть всех артиллеристов до приемлемого уровня и вторая стрельба главным калибром более-менее получилось. Проводились учения по борьбе за живучесть корабля, как бороться с пожарами и заделывать пробоины. Наши учебные походы продолжались по нескольку дней, но никто из матросов не роптал, понимали, что все навыки получены в этих учениях, потом в бою могут спасти как их самих, так и корабль в целом. А потом по приходу в базу надо было ещё пополнить угольные ямы углём, а это сотни тонн перелопаченного груза. Пару дней стоянки в порту и опять в учебный поход. Так продолжалось до 27 июля. В этот день 201год назад состоялся морской бой у мыса Гангут, и на этот день у нас запланировано торжество. На рейде стояли почти все участники боя возле Готланда, за исключением пары эсминцев из седьмого дивизиона. Не было и крейсера 'Рюрик' он ещё находился в ремонте. А вот корабли оперативной группы собрались в полном составе, все повреждения устранены.
И так, на сегодня, к этой памятной дате, у нас приурочено награждение боевыми наградами, всех отличившихся в бою при Готланде. Весь личный состав, участвовавших в бою кораблей, сошел на берег, за исключением вахты конечно, и построился на площади. На площади присутствовали командующий флотом Канин с офицерами штаба, генерал-губернатор Финляндии Франц-Альберт Зейн, со свитой всяких лизоблюдов, и другие высокие гости, в том числе и прибывшие из столицы. Награждение производилось под Андреевским флагом и музыкальным сопровождением. На этот раз командование расщедрилось, как- никак это была первая крупная победа флота, и выделило для награждения нижних чинов 150 георгиевских крестов и 250 медалей. А это почти на 4500 человек с двадцати кораблей. Ещё многие кто был ранен в том бою, находился на излечении в Ревеле. А тот, кто уже выписан из госпиталя, пока на свои корабли не прибыли. После излечения им полагался отпуск. И если кто-то из них был представлен к награде, то получит её по возвращению из отпуска. Все тяжелораненые без исключения, а таких было девятнадцать, из них трое осталось инвалидами на всё жизнь, получили по кресту, так решили все. Так что награды они получили на два дня раньше, по этому случаю мне пришлось сходить на миноносце в Ревель, и вручить награды всем кто там ещё оставался. Раз тяжелораненые получили свои награды можно сказать за свои раны, то следующими награжденными, шли уже именно за геройские поступки, по представлению непосредственного начальника и одобрено командиром корабля. Кто получал крест, кто-то заработал медаль. Были и такие, кто получал крест или медаль благодаря выбору команды. Всё же офицер не мог за
