пошла, но тут дверь распахнулась и в кабинет вошел Константинов.
— Я вам нужна? — спросила у него Людмила Ивановна.
— Это вы с Михаилом Петровичем решайте, — ответил Константинов.
— У нее срочное дело.
Людмила Ивановна благодарно улыбнулась Петрову и бросилась к двери,
— Ну, уж ею-то ты, надеюсь, доволен? — спросил Константинов.
— Доволен я или недоволен — это не имеет никакого значения, — ответил Петров. — Вопрос следует ставить точнее: годится или не годится?
— Ну, тогда я не знаю. Между прочим, это моя кандидатура. Я ее буквально отвоевал…
— Конечно, все завоеванное дорого, — вставил Петров.
— А где ты найдешь лучше? Если хочешь знать, по своим данным она идеально подходит для кадров. Работала в комсомоле, а до комсомола — учительница. Педагог. Значит, воспитатель.
— Совсем не значит, — возразил Петров. — Миллионы девочек мечтают быть учительницами или врачами. Ты думаешь, они все могут воспитывать и лечить? Да никогда такого не будет. А к кадрам я бы учителей, которые поработали в школе, вообще не подпускал. В школе у нас сегодня непрерывно воспитывают, а когда человека воспитывают непрерывно, это раздражает. А раздраженный человек очень часто поступает наоборот. Учительницы говорят истинами. Они привыкли иметь дело с детьми, а здесь взрослые, которые сами знают, чего можно и чего нельзя, что хорошо и что плохо. Но не получается иногда. И у меня не получается, и у тебя. И надо хотя бы понять — почему? А это, между прочим, самое сложное. И нет ничего на сегодня сложнее человека, и никогда не будет. А у нас часто работают с людьми те, которым просто противопоказано работать с людьми. Машину не доверяют человеку, у которого нет шоферских прав, даже перекрывать вентили нужны специальные знания. Людмила Ивановна — не самый худший вариант, ее можно научить… До вас мы работали на телефонном заводе, так там кадрами руководит бывший начальник охраны мясокомбината, большой специалист по кавказским овчаркам… Ты думаешь, Прокопенко не справляется в подготовительном потому, что технологию наладить не может? Он работу с людьми наладить не может…
— Я как раз по этому поводу, — сказал Константинов. — Прокопенко написал заявление в партком, где всех кошек вешает на тебя. На послезавтра я партком назначаю.
— Что же, поговорим…
— Ты подготовься… Прокопенко и Самсонов сильно против тебя настроены… Да и еще кое-кого у нас ты раздражил. К тому же вся эта история с Елкиной Татьяной…
— Ну уж с этим-то я разберусь сам…
Петров лежал у себя в номере и смотрел в потолок. В дверь постучали. Петров не ответил.
— Я знаю, что ты у себя, — предупредила Ольга из-за двери.
Петров молчал. Тогда Ольга открыла дверь и вошла в номер.
— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она.
— Мы уже говорили.
— Что у тебя с этой девочкой? — напрямик спросила Ольга.
— Ольга, это мое личное дело…
— Уже не личное, — возразила Ольга. — Константинов сказал мне сегодня, что этот парень хочет устроить скандал.
— А это его личное дело, — спокойно ответил Петров.
— Извини меня, — сказала Ольга, — но этот командировочный роман несколько затянулся. Не пора ли тебе спустить на тормозах. Не собираешься же ты на ней жениться?
— На этот вопрос я тебе ответить еще не могу… Он у меня в процессе осмысления…
— Может быть, мои доводы тебе в чем-то помогут…
— Ольга, эта проблема решается один на один с собою…
— И все-таки… Не собираешься же ты ее брать в Москву?
— Такой вариант не исключен…
— Куда? У тебя же нет даже квартиры. В ту клетушку, которую ты снимаешь? Большая для нее будет радость. А что она будет делать в Москве?
— Что делать? — Петров задумался. — Наверное, что и здесь. Работать на заводе.
— Извини за банальность, но так и напрашивается: зачем же в Тулу везти самовар? Я понимаю, каждый может увлечься, но увлечения проходят. Потом остается главное — чтобы с тобою был человек, который бы тебя понимал. А умение варить борщи — это еще не самое главное.
— Я не знаю, как она варит борщи, — сказал Петров. — Хотя мне хотелось бы, чтобы она это делала хорошо. Моя мать готовила великолепно.
— Ну, опыт наших матерей, к сожалению, сегодня не очень годится, — возразила Ольга.
— Годится-годится, — сказал Петров. — Этот опыт проверен веками. Как бы вы ни эмансипировались, мы по-прежнему любим добрых, нежных и верных, а, кстати, умение готовить совсем немаловажно в нашей мужской жизни, учитывая, что общепит у нас еще на недостаточной высоте, а язвенников становится все больше.
— Я-то думала, что понятие «любовь» в наше время чуть сложнее и многозначнее.
— Не верь тому, кто это говорит, — улыбнулся Петров, — Все даже проще и однозначнее: хочется или не хочется…
— Ну а тебе? — спросила Ольга.
— Тогда закончим, с чего начали. — Петров встал. — Эту проблему я буду решать все-таки один на один с собою…
— Ну что же. — Ольга встала. — Мне почти все ясно, хотя, честно говоря, я этому вначале не придала особого значения.
— Я тоже, — сказал Петров.
Ольга производила расчеты на «Дакоте». В кабинет вошел Константинов и заулыбался.
— А чему это вы улыбаетесь, Константинов?
— Вы сегодня такая яркая и красивая, что у меня мгновенно улучшилось настроение!
— Ну всё, — заверила его Ольга, — теперь вы для меня самый лучший секретарь парткома на свете. — И она тоже заулыбалась. — Но вы ведь без дела не заходите. Выкладывайте!
— У меня сразу два дела. Ольга, я давно хотел у вас спросить, откуда вы знаете производство?
— Откуда и все. Я ведь инженер. Кончала политехнический. Шесть лет проработала на заводе. Прошла от мастера до начальника цеха. Правда, цех у меня был поменьше, чем подготовительный. Я ведь даже орденоноска. Имею «Знак почета» за труд.
— Да ну?! — искренне удивился Константинов.
— Вот и «ну»! Вы думали, я какая-нибудь вертихвостка? Я женщина трудовая. Был смешной случай. Я раньше жила в коммунальной квартире. Так соседки-старушки меня очень презирали за короткие юбки. И однажды я нацепила орден и вышла на кухню. Вы представляете, что было?
— Представляю, — рассмеялся Константинов. — Зауважали.
— Еще как.
— Ольга, — сказал Константинов, — вы мне понравились сразу, как только я вас увидел!
— Не надо, Константинов, — попросила Ольга,
— Почему не надо? — удивился Константинов. — Вы не замужем, я не женат…
— Я люблю другого!
— Понятно… Он в Москве?
— Он здесь.
— Петров? — спросил Константинов. — Так ведь у него…
— Я знаю. — Ольга отошла к окну, закурила.
— Может быть, мне с ним поговорить? — предложил не очень уверенно Константинов. — А впрочем, о чем? — усмехнулся он. — Если только о том: Петров, она мне нравится, но женись на ней ты. Так, что ли?
Ольга невесело улыбнулась.
