остановки. Накормив овсом Грома и оставив его пастись на поляне, я сам забрался в ручей и с удовольствием ополоснулся. Правда мыться в кольчуге, с мечом у ног, постоянно прислушиваясь к различным звукам — не очень приятно. Для безопасности я даже полностью надел на себя доспехи и проверил свой арсенал оружия. Два меча, секира с короткой ручкой, ещё шестопер надо будет себе завести… Мои мысли прервал топот копыт, который донесся до меня от лесной дороги. Я быстро подхватил Грома за уздцы и прикрыл ему морду, что бы он ненароком своим ржанием не выдал нас.
Сквозь листья было видно, как по дороге сначала проехал дозор из трех всадников, а затем небольшой отряд хорошо вооруженных всадников, который сопровождал карету без герба. Они остановились на берегу ручья, по всей видимости то же для отдыха. А я, что бы не испытывать судьбу, по большой дуге обошел их и продолжил свой путь на восток. Ночевал я без всяких приключений, но и без костра, довольствуясь тем, что в свое время прикупил на постоялом дворе.
Утром, когда ещё туман не полностью рассеялся, я оседлал Грома и мы уже не очень торопясь свернули с основной дороги и по проселочной через некоторое время выехали из леса и оказались у небольшой деревеньки, что тулилась у озера. В деревне я узнал, что нахожусь в землях сэра Фрэнка, чей замок находится в пол дня пешего пути в 'той' стороне. Деревня маленькая, так как находится на отшибе, люди промышляют здесь в основном рыбалкой, рыбу поставляют в замок и в ближайший город, который находится в 'этой' стороне. Но это как правило происходит зимой, когда добыча не портится. Тот же селянин с которым я разговаривал поведал мне, что в семье сэра Фрэнка горе, их единственный сын, который недавно тоже стал рыцарем, сэр Ричард заболел неизвестной болезнью и чахнет не по дням а по часам. Он не может есть и пить и уже сейчас похож на живой скелет. В деревне говорят, что его сглазили и он теперь чахнет от несчастной люби. ' Сохнет' по колдунье, которую его отец приказал сжечь живьем за потраву скота и порчу урожая.
Небольшой замок сэра Фрэнка больше походил на хорошо укрепленный загородный дом. Первый этаж был сложен их крупных валунов, а второй из толстых бревен. Двор перед центральным входом как бы обрамляли всевозможные подсобные помещения, мастерские и конюшни. Коня у меня приняли без всяких расспросов 'кто и зачем'. Складывалось впечатление, что меня тут ждали. Тут же проводили в небольшую, аккуратную комнату, принесли горячей воды и предложили перекусить до ещё нескорого обеда. После того, как я привел себя в порядок после нескольких ночевок на открытом воздухе и основательно подкрепился домашней снедью, я, захватив мешочек с лекарствами, попросил проводить меня к сэру Ричарду. Пришлось сказать, что мы с ним познакомились на турнире у маркиза Ля Конт, где и я был возведен в рыцари. Меня представили сэру Фрэнку, который молча выслушал мою просьбу и только кивнул в ответ.
Сэр Ричард лежал в большой комнате. Он действительно выглядел так скверно, что о таких обычно говорят — 'краше только в гроб кладут'. Рядом на небольшой скамейки сидел худощавый священник и монотонно читал молитвослов. С другой стороны сидела миловидная, но уже поседевшая женщина. Видимо это была леди Мара, мать сэра Ричарда.
По внешнему виду определить что за недуг сжигает изнутри молодого человека не представлялось возможным, я же все же не мессир Фрей, но кое что можно было попытаться предпринять. В моем мешочке было несколько склянок, которые по словам моего учителя позволяли поддержать ослабевший организм больного или раненого в тех случаях, когда он не может есть, а только пить. Мне принесли небольшую чашку с водой, в которую я накапал из разных склянок по пять капель вытяжек, потом взял больного за запястье и с умным видом подержал несколько мгновений в своей руке. Потом я вспомнил как мессир осматривал Миклуша, — слугу моего отца, когда тот потерял сознание и точно также поднял веки Ричарду и посмотрел в глаза. Зрачки были через чур расширены, что опять таки, если следовать знаниям моего учителя, говорили о том, что молодой человек или чем то был отравлен или отравился сам.
— Как долго он болеет? — откладывая в сторону напиток для укрепления организма, поинтересовался я ни к кому конкретно не обращаясь. Ответила леди Мара: — Сегодня начался пятый день, — она старалась держаться, но слезы против её воли текли из глаз. — Леди, а не вспомните, что он ел перед болезнью? — Все как обычно, — ответила она. — Обедали мы после того, как Ричард вернулся с охоты. Он был весел и смеялся, что нашел кладовку с сушеными ягодами какой то зверушки. И что эти ягоды были весьма сладкими, черного цвета и их было почти две полные горсти. Да вон несколько ягодок ещё лежит на столе. Я встал со скамейки, которую мне любезно уступил священник и подошел к столу. То что я там увидел меня потрясло. Это был черный паслен. Его ягоды можно было безопасно есть только после того, как они полностью созреют, так как в недозрелых ягодах был сильный яд. (википедия) Пять дней большой срок и яд без сомнения уже разошелся по всему организму. Я лихорадочно вспоминал, чему меня учил мессир: — так, сначала рвотное средство, потом обильное питье и потогонные средства.
— Эх, мне бы дня на три раньше приехать, — не удержался я, — тогда бы все было значительно легче, но и сейчас не все потеряно. Мне нужен таз, много теплой воды и если в замке есть баня, прикажите её как следует и как можно быстрее натопить. Приготовьте также побольше простыней, они будут впитывать яд из тела Ричарда, когда он будет выходить…
Рвотный камень делал свое дело. Черная слизь наполняла таз, а теплая вода с моими каплями вливалась в горло молодого человека почти что насильно. Конечно большая часть проливалась мимо, но я и не надеялся, что он будет пить сам. Главное, что несколько глотков все таки попали ему во внутрь. В замке произошло значительное шевеление, стал слышен топот ног, голоса, мертвая тишина растворилась. Вскоре и баня была готова. Подняв сэра Ричарда на руки я понес его вслед за леди Марой, которая торопливо шла впереди нас и показывала мне дорогу. В предбаннике нас уже ждала целая гора простыней. Я распорядился, что бы принесли несколько кувшинов с колодезной или родниковой водой и выдворил всех за дверь. Потом началось истязание. Я кутал Ричарда в простыню, лил горячую воду на каменку и насильно поил его водой. Только через несколько часов пытки горячим паром я удовлетворенно вздохнул. Молодой человек самостоятельно сделал несколько глотков. Я тут же заставил его выпить свой раствор для поддержания сил организма и с новой силой начал потогонный процесс. Ещё несколько раз нам приносили полные кувшины с водой. Наконец я решил, что все в порядке и можно сделать небольшой перерыв. Сэр Ричард уже давно открыл глаза и смотрел осмысленным взглядом. Он безропотно глотал мою воду, кривился, но глотал.
— А не будешь всякую гадость тащить в рот, — радостно сообщил я ему, подставляя очередную чашу, — это последняя на сегодня.
— А что будут ещё? — чуть слышно спросил он.
— А как же, — весело сообщил я ему. — У тебя мало воды в организме и её надо пополнить. На еду сегодня не накидывайся, немного меду и куриного отвара…
— А мяса? Хоть маленький кусочек? — Мясо за тебя съем я, а ты потерпишь до утра.
Поддерживая сэра Ричарда, закинув его руку себе на плечо, укутанные простынями мы вышли из бани. Была глубокая ночь, но вокруг бани молча стояло несколько десятков человек, некоторые из них с факелами. Среди них я заметил и леди Мару. — Ему нужен мед и куриный отвар, а мне мясо курицы. На утро сэру Ричарду надо будет приготовить жидкую кашу или похлебку. Одну миску и как бы он больше не просил — не давать! Тут же двое коренастых слуг подхватили молодого лорда и чуть ли не бегом понесли его в замок. — Только не на кухню, — крикнул я им в след. Меня тоже подхватили дюжие руки и буквально понесли в мою комнату. Там я переоделся в свежее белье и уставший до нельзя заснул прямо поверх одеяла.
Утро встретило меня истошным криком петуха и непонятным шумом во дворе. Я лежал поверх одеяла, но укрытый ещё одним. значит ко мне кто то входил, а я даже этого не почувствовал. Это плохо.
Я выглянул в окно. Там спешивались вооруженные всадники, которых я уже видел в лесу, но кареты не было видно. Поспешно одевшись и смыв с себя остатки сна, я перепоясался мечом и неторопливо, скрывая волнение, вышел из своей комнаты. Тут же от стены отделился слуга и с поклоном произнес: — Ваша милость вас просят проследовать на завтрак, ждали только вашего пробуждения, ну и когда благородная леди Инесса переоденется. Позвольте я вас провожу.
В животе у меня предательски заурчало и сильно захотелось пить. — Как сэр Ричард? — поинтересовался я
— Воюет с леди Марой, требует вторую миску похлебки. Да вы сейчас и сами все увидите. он уже сам передвигается, хотя и жалуется, что чувствует слабость во всем теле.
Трапезная встретила меня веселыми голосами. Слуга открыл передо мной дверь и я, немного
