Странно, но я почти не удивилась. Словно догадывалась обо всем с самого начала. Но с этой скрытной принцессой мне будет, о чем поговорить! Если выберусь...
- Знаете, мой муж тоже любит рисовать, - начала я нерешительно, и эльф расхохотался над этой грубой уловкой.
- Ему ведь хватит для этого одной руки? - спросил он, отсмеявшись.
- Думаю, да.
Не хотелось повышать голос, угрожать и требовать, не хотелось с кулаками наброситься на хозяина, а точнее - пленника странной башни. Не тот случай.
Фрагменты мозаики, несколько раз перемешавшись, легли, как надо, и я уже знала, зачем я тут.
- Хочешь послушать сказку? - вдруг предложил эльф.
- О Велерине и Повелителе Времени? Я слышала ее совсем недавно.
- Нет, - он покачал головой. - Это будет другая история.
Каждое его слово - минута жизни для Лара. А может, и год. Или век... Пусть говорит.
- Тебе никогда не казалось странным, что дети Леса так не похожи друг на друга? В волосах одних сияет золото, у других - лунное серебро. Третьи черноглазы и черноволосы. Разве столь сильные отличия могли проявиться в народе, зародившемся под одним солнцем? Нет. Первые эльфы пришли на Тар из других миров. Из трех разных миров. Эта легенда потерялась в веках, но я помню. И мне известно наверняка, что это правда: отец говорил мне, а он знал об этом как никто, ведь это он привел их сюда...
Рассказчик искал недоверия в моем взгляде, а нашел лишь улыбку и продолжил с легким удивлением в голосе:
- Он привел на Тар три рода светорожденных, и из каждого рода взял себе жену. Может, по очереди, а может, и сразу трех. Я знаю только, что каждая из них родила ему ребенка. И знаю, что ни одна не пережила этих родов. Мы были первыми детьми, родившимися в этом мире. Первыми, кто принял и разделил его силу. Талли, я и Лест. Лестеллан. Маленький подлиза. Любимчик Аэрталь. Когда наш отец... Знаешь, кем был наш отец? Я думаю, он был богом. Кто, как не бог, мог пройти границы миров?
А я думаю, он был Проводником. Но вслух ничего не сказала.
- Он был богом, а бог не может жить среди своего народа. И однажды он ушел. Талли была уже взрослой, и могла позаботиться о нас... Она была...
На секунду мне показалось, что сейчас случится то самое, то, чему я так и не придумала названия, и меня накроет волной чужих воспоминаний. Всего лишь секунду его голос был живым и искренним, наполненным чувствами. К сестре, к брату, к бросившему их отцу...
- Впрочем, о чем это я? - оборвал он сам себя. - Это ведь уже не важно. Ни то, откуда мы пришли. Ни то, куда уйдем. Мы - первые, вот о чем я хотел сказать. Сильнейшие. Дети забытого бога. Может быть, сами боги. И это - вся сказка...
Я обернулась на картину и так и осталась стоять, чувствуя, что снова осталась одна.
Через минуту скрипнула дверь.
- Лорд Тэриан хочет выйти отсюда, - сказал человек, считавший себя Каэрским Императором. - Хочет, чтобы вы открыли ему дверь и вывели за Черту. Если вы так не сделаете, он убьет вашего мужа.
- А если сделаю, мир станет похож на эту башню.
- Да, - не спорил он. - Хотите еще вина?
***
Утраченная конечность формировалась с трудом, с болью. Для нее не хватало сил, не хватало клочков тумана, на которые рассыпалось его тело. Но нужно было постараться. Вырвать немного, вернуть сначала абрис, наполнить зыбкий контур материей. Вспомнить, каково это иметь пальцы. Каково шевелить ими, касаться струн, перебирать волосы любимой, гладить нежную щечку дочери...
Восстановление заняло время, и на это время Сумрак выпал из реальности, не видя и не слыша ничего вокруг.
Короткое возвращение в мир ознаменовалось обрывками чужой беседы. Все еще пребывая в туманной ипостаси, стелясь по траве, он прислушался к знакомым голосам и мысленно улыбнулся. Он не знал, с чего начался этот разговор и кто его начал, но порадовался его спокойному течению и теплоте отдельных фраз. Прислушиваться не стал, снова сосредоточившись на руке...
- Он перехватил меня в лесу. Отослал парня, с которым мы вышли на разведку, а меня привел в свой дом.
- Най рассказывал. Говорил, ты плакала тогда, когда вернулась. Проклинала эльфов.
- Было дело, - невесело усмехнулась Вель. - Мама никогда не говорила, что ушла из-за него. Он сам признался, что практически выгнал их с отцом. Если бы не это, они сейчас были бы в Лар'эллане, были бы живы.
- До сих пор на него злишься?
- Не злюсь... Обижаюсь, наверное. А злится он на себя сам. Даже жаль его. Мама была его любимой внучкой, и сама его любила - она мне говорила. А он дал мне вот что.
Этот медальон Сэл уже видел. Но стоило Авелии коснуться крышки, как скромная безделушка превратилась в ювелирный шедевр.
- Все-таки серебро, - улыбнулся он, вспоминая, как набросился на нее тогда у реки.
И портрет внутри теперь был другим. Эмалевая миниатюра, с невероятной точностью прорисованные черты, живые краски.
- Эльфийская работа. Иллюзию дед наводил, даже в Пустошах держится. И сумку он делал. Тоже работает. Такие вещи только эльфы могут. Замыкают источник внутри, и связь никогда не обрывается.
- Ты похожа на мать, - в другой раз Буревестник заинтересовался бы спецификой эльфийских артефактов, но не сейчас.
- Нет, - девушка покачала головой. - Кая была похожа. Очень. Это она была маленькой принцессой, а я... Я всегда была волчонком. Но теперь осталась только я.
Авелия закрыла медальон и спрятала его под рубашку.
- Ты не должен идти в Башню, - вернулась она к тому, с чего начала этот разговор. - Не потому что мешаешь мне, а потому...
- Вель, я не дурак. Я понимаю. Но и ты понимаешь, что не пойти я не могу. Да и сгожусь хоть на что-нибудь.
Спорить она не стала. Позволила обнять себя, потерлась щекой о колючую щетину.
- Я тебе не говорил, хотел после. Но вдруг... Поедешь со мной в Марони? Там есть Школа, ты могла бы учиться, а я...
Девушка медленно отстранилась. Посмотрела задумчиво и грустно.
- Извини. Я не могу тебе ничего обещать.
- Почему?
- Я уже дала слишком много обещаний. И есть вещи важнее учебы и даже важнее... нас...
Лар растянулся на траве и смотрел на небо. Рука пекла огнем. Но она была. Тонкая кисть со скрюченными пальцами, с морщинистой серой кожей и мягкими розовыми ногтями. Ничего, это временно.
Прислушался к негромкому разговору присевшей неподалеку парочки, удовлетворенно кивнул. Нет времени на обиды. Жизнь слишком коротка, особенно человеческая, и у этих двоих нет в запасе веков и тысячелетий. Может быть, у них и лишнего дня нет.
- Есть предложения? - спросил он, одевшись и подойдя поближе.
- Во-первых, нужно дать знать Галле, что ты уже не в плену и жив, - сказала Вель. - Это развяжет ей руки. Но в Башне любой из нас может стать заложником.
