Серого коня погнал он быстро,
Быстро скачет на Голеч-вершину,
Он внизу, а наверху там солнце,
5ю Поле Косово оно пригрело,
Осветило турецкое войско,
Видно стало там и Влах-Алию!
Целовал всю ночь жену Страхини Влах-Алия под шатром широким.
А у турка был плохой обычай: Подремать любил он утром рано.
Рано утром, как пригреет солнце,
Он глаза смыкает, засыпает.
Полюбилась так ему рабыня, его А рабыня та жена Страхини.
Голову склонил к ней на колени,
И она покорно держит турка;
У шатра откинула завесу,
Смотрит в поле Косово далеко И оглядывает войско турок;
Смотрит на шатры в широком поле, Смотрит на коней и на юнаков,
Да на горе в сторону взглянула, Посмотрела вниз с Голеч-вершины, бзо Увидала конного юнака.
Как увидела и разглядела,
То ладонью потрепала турка, Потрепала по щеке по правой, Потрепала и проговорила:
«Господин мой, сильный Влах-Алия, Поднимай ты голову скорее! Подпояшься кушаком широким,
Да бери ты светлое оружье:
Это едет в гору бан Страхиня,
540 Голову твою сейчас отрубит,
Выколет мои глаза, погубит!» Вспыхнул турок, как живое пламя, Вспыхнул турок, поглядел далеко, Поглядел и громко засмеялся:
«Ой, душа моя, жена Страхини,
Ты боишься этого валаха, Затряслась ты словно в лихорадке! Как со мной уедешь в город Едрен, То и там тебе он будет мниться!
550 Не Страхиня-бан вдали там едет,
Это едет делибаш султанский.
Сам султан его ко мне отправил, Иль визирь Мехмед шлет делибаша, То султан зовет меня мириться, Чтоб я войско турок не рассеял. Испугались царские визири,
Чтоб по ним я саблей не ударил. Посмотри, да приглядись получше, Нечего тебе, душа, пугаться,
560 Вот я выхвачу из ножен саблю Да ударю саблей делибаша,
Чтоб ко мне другого не послали!»
А жена Страхини отвечала: «Господин мой, сильный Влах-Алия, Иль не видишь, иль глаза ослепли, Это скачет не гонец султана,
Это скачет муж мой, бан Страхиня! По челу я вмиг его признала,
По глазам его двум соколиным 570 И по черным двум усам признала.
Я и серого коня узнала,
Да и пса борзого Карамана,
Не играй ты с головой своею!»
Как услышал это Влах-Алия, Разозлился он и разъярился,
Разом на ноги вскочил проворно, Затянул он свой кушак широкий, Острый свой кинжал заткнул за пояс. К боку саблю острую приладил,
Б8о А все смотрит он на вороного.
В это время прискакал Страхиня,
Утра доброго не пожелал он. По-турецки не сказал селяма, Обратился к турку с бранным словом: «Вот где встретил я тебя, ублюдка! Взбунтовался ты, царя покинул.
Чьи дворы ты белые разграбил?
Чьих людей угнал к себе ты в рабство? 690 Чью жену ты под шатром целуешь? Выходи со мной на бой юнацкий!» Разъярился турок и запрыгал,
Раз он прыгнул — до коня допрыгнул, Снова прыгнул —в седле очутился, Натянул два повода он туго,
Да не медлил Банович Страхиня,
И на турка он коня направил,
Бросил в турка он копье стальное,
И юнак ударил на юнака, боо Протянул тут руку Влах-Алия, Налету схватил копье рукою И такое слово бану молвил:
«Эй, ублюдок, бан Страхиня лютый! Что замыслил ты, валах проклятый? Пред тобой не бабки- шумадинки, Разогнать их можешь криком, бранью, Пред тобой могучий Влах-Алия,
Не страшится он царя с визирем,
Не страшится сильного визиря.
Для него султанское все войско ею Словно муравьи в траве зеленой,
Ты ж со мной вступил в единоборство!» Так сказал, метнул копье стальное, Первым он хотел врага поранить;
Видно, бог помог Страхине-бану,
У него был к бою конь приучен:
Как копье над полем засвистело, Сокол-конь склонился на колени,
И копье над ними пролетело И ударило в холодный камень, его Натрое копье переломилось,
Возле острия и рукояти.
Потеряли копья боевые,
Ухватили оба шестоперы.
Как ударил сильный Влах-Алия,
Как ударил он Страхиню-бана,
Из седла Страхиню-бана вышиб И к хвосту коня его отбросил.
Видно, бог помрг Страхине-бану,
У него был к бою конь приучен, бзо Нет таких коней теперь у сербов,
Нет у сербов, нет их и у турок:
Конь мотнул головой, задом вскинул, Всадника вперед в седло откинул. Как ударил крепко бан Страхиня Злобного дракона Влах-Алию,
Из седла не смог он выбить турка,
По колени вороной увязнул,
Всеми четырьмя ногами в землю. Шестоперы оба поломали, ем Поломали, перья растеряли,
Оба сабли острые схйатили, По-юнацки бьются в поединке. Посмотреть бы на Страхиню-бана! Сабля у него была такая:
Саблю ту два кузнеца ковали,
Два ковали, трое помогали.
С воскресенья и до воскресенья, Отливали сталь и закаляли И точили лезвие у сабли.
650 Выждал бан, когда ударит турок,
И ответил на удар ударом,
Пополам рассек у турка саблю,
И обрадовался бан Страхиня,
Бьет наотмашь саблей так и этак, Хочет голову отсечь у турка Или руку правую поранить;
Бьется турок половиной сабли,
В шею бана метил он ударить,
От удара шею защищает.
660 Саблю бана турок рассекает,
Разбивает саблю по кусочкам.
