коллекции, справедливо считаются знатоками народного творчества, особенно Марьянович, основательным образом отредактировавший записи народных песен. Он исправлял метрические, стилистические и логические промахи, переставляя и соединяя строки, сокращал стихи или же из одной строки делал несколько; ему случалось и присочинять новые строки67. Впрочем, подобным образом поступал, как мы видели, и Вук Караджич. Следует заметить, что Марьяновичу и его сотрудникам удалось издать лишь часть собранного материала, что объясняется прежде всего длиннотами мусульманских песен. Некоторые песни мусульманских певцов доходят до 6—7, а в исключительных случаях даже до 10—12 тысяч стихов (т. е. размерами превосходят все песни, помещенные в нашем сборнике).
^ Вук первый оставил подробные сведения о гуслярах, представляющие большую ценность для историков литературы и фольклористов. Гусляры эпохи Вука Караджича были сплошь неграмотны, вне какого-либо влияния школы. В то же время на некоторых из них (особенно в Среме) оказала влияние церковная и монастырская среда. «С голоса», из устных пересказов и проповедей, они были знакомы со средневековой житийной легендарной литературой и летописями и даже с новейшими «историями», сочиненными в XVIII в. учеными людьми. Среди гусляров, с которыми работал Вук, было немало слепцов. Он знал гусляров из Сербии, Боснии и Герцеговины, которые занимались извозом или мелкой торговлей. Некоторые были слугами у Карагеоргия и у Милоша Обреновича. Вук, к сожалению, не мог встречаться с гуслярами в течение долгого времени. Ему порой приходилось довольствоваться песнями, записанными наспех, в которых оставались неясные места. Такие песни он обычно не печатал и разыскивал лучшие на ту же тему.
Вук происходил из семьи, в которой было немало гусляров, и, несомненно, сам также мог сочинять песни.
Из гусляров, со слов которых Вук записывал юнацкие песни, одним из наиболее примечательных был Тешан Гаврилович, прозванный Под-руговичем, человек очень высокого роста (откуда его прозвище «По- други», T.ei «как двое»)из Гацкого поля в Герцеговине, в начале своей жизненной деятельности торговец. После кровавой драки с турками, в которой он убил одного из своих противников, Подругович бежал в горы к гайдукам. В 1815 г. Вук познакомился с ним в городе Карловце в Среме (в то время на австро-венгерской территории). Подругович очень бедствовал и жил тем, что срезал и продавал тростник. Вук помог ему деньгами и начал записывать от него песни. Но когда вспыхнуло второе восстание против турок в Сербии, Подругович перебежал обратно, чтобы участвовать в военных действиях. После перемирия в том же году он перебросился в Боснию, где купил коней и перевозил товары через горы. Вскоре он погиб от ран, полученных в драке с турками. По свидетельству Вука, Под-руговичу было около 40 лет, когда он с ним познакомился. Подругович любил шутку, и юмористические мотивы часты в песнях, которые Вук успел от него записать (всего 22 песни). Он хорошо играл на гуслях, но петь не любил, а предпочитал сказывать. Рецитация его была на редкость ясная, без пропусков; он несомненно прекрасно чувствовал, какие песги художественно более совершенны, умел вставлять удачные варианты и, весьма возможно, сочинял и сам. Именно Подруговичу Вук обязан значительнейшей частью записей песен о Королевиче Марке. Из репертуара Подруговича в наш сборник вошли: «Женитьба царя Степана», «Королевич Марко узнаёт отцовскую саблю», «Королевич Марко и Лютица Богдан», «Королевич Марко и разбойник Муса», «Царь Лазарь и царица Милица», «Королевич Марко и дочь арапского короля», «Старина Новак и князь Богосав» 68.
От слепца Филиппа Вишнича из Зворницкой нахии (области) Вук записал 13 песен (из них включено в сборник три: «Смерть Королевича Марка», «Бой на Мишаре» и знаменитая песнь «Начало восстания против дахиев»)69. В Сербию Вишнич перешел в 1809 г. из западной Боснии и жил в сербских лагерях близ реки Дрины 70. После бегства Карагеоргия из Сербии, Вишнич перебрался в Срем. Вук встретился с ним в монастыре Шишатовце в 1815 г.; гусляру тогда было около пятидесяти лет. Вук считает, что песни о восстании Карагеоргия Вишнич сочинил сам. Филипп Вишнич стал для новейших времен как бы символом и воплощением народной поэзии. Ему присущи драматизм, размах, реализм, соединенный с фантастическими образами. В песнях Ф. Вишнича сочетается старая и новая традиция. Повествование его стремится к развязке, как в архаических образцах сербских народных песен, но встречается и сухая передача событий — отчет о героических подвигах. Тогда повествование загромождается перечислениями, подробностями, далеко не всегда правдоподобными. Эта «вторая манера» Вишнича в XIX—XX вв. выродилась в песни-хроники и в стихотворные репортажи у подражателей народного творчества. В песнях Вишнича можно отметить некоторое влияние (идущее из Герцеговины и Черногории) архитектоники краинской песни.
Другой известный гусляр старец Милия, родом из Герцеговины, как и Вишнич, перебежал в стан Карагеоргия и жил в окрестностях г. По-жеги. Из его репертуара мы поместили в сборнике «Бановича Страхиню» — одну из самых известных сербских эпических песен. В 1822 г. Вук пробовал записывать в окружении князя Милоша Обреновича песни от старца Милии, которого ему привели слуги князя, едва ли не насильно. Но старик путал и сбивался, не умел диктовать, а только пел. Однако Вуку все же удалось записать песни, заставляя старца повторять их по нескольку раз. Милия решил, что Вук — человек несерьезный, который зря его мучит; в один прекрасный день он сбежал от князя и от Вука.
Из черногорского Колашина родом был и старец Рашко, очутившийся в Сербии еще в начале восстания против дахиев. Вук записал от него несколько хороших песен, в том числе «Урош и Мрнявчевичи» (в нашем сборнике также «Смерть царя Степана» и «Женитьба князя Лазаря»).
Подругович не был единственным гайдуком-гусляром среди певцов Вука.
В 1820 г. в тюрьме «сиятельного господаря» Новака Обреповича Вук отыскал Стояна — гайдука из Герцеговины. Этот гайдук был одним из самых талантливых сербских гусляров своего времени. Он спел Вуку песню о смерти воеводы Момчилы и женитьбе короля Вукашина, полную сказочных образов и замечательных описаний природы. У Вука было еще четыре варианта этой же песни — в том числе от его отца Стефана Караджича и от старца Рашки, но он предпочел версию гайдука Стояна. Вуку удалось записать от Стояна еще несколько песен, но гусляр в скором времени «опять погайдучился и убежал в^ Герцеговину».
Третий гайдук с реди знакомцев Вука, Павле Ирич из нахии Ужицы, спел песню о «Юрьевой Ирине», включенную в этот сборник. Павле Ирич-променял‘жизнь гайдука на более спокойное ремесло и стал слугой у князя Милоша Обреновича. В г. Крагуевце (Сербия) Вук записал отрывки песни о змее-женихе от Анджелька Вуковича, родом из Косова поля. О том, как Вук переработал текст Вуковича, было уже упомянуто.
Словено-сербский поэт Лукиан Мушицрий, архимандрит монастыря Шишатовца и учитель Вука, собирал для него песни в Среме и на границе Славонии и Хорватии. Вук далеко не всегда сообщает, какие песни от какого гусляра и когда он получил; он стремился, как известно, преуменьшать роль своих помощников; особенно неприятна была ему помощь Мушицкого. Однако можно с уверенностью сказать, что три песни косовского цикла: «Гибель сербского царства», «Смерть матери Юговичей» и «Девушка с Косова поля» он получил от Мушицкого. У нас нет полной уверенности в том, что Вук сам записал песни от сремских певцов,, им упомянутых, и что песни их не прошли через руки ученого архимандрита и одописца. Сремские певцы были в большинстве случаев слепцы, калики перехожие, находившие пропитание у монастырских врат и церковных папертей. Сохранились некоторые, к сожалению весьма неполные сведения о слепой Степании (см. ее песни «Святой Николай», «Царица Милица и воевода Владета»), слепой Живане («Королевич Марко и вила»), слепой Ецы, ученице Живаны («Смерть воеводы Приезды») и неизвестной слепой из Гргуровца («Гибель сербского царства», «Девушка с Косова поля»).
Живана была весьма искусной исполнительницей народных песен, имевшей свой репертуар, составлявший некое идейное целое. «Постоянные стихи она — как все одаренные певцы — перерабатывала на свой манер, так что по ее стилю можно определить принадлежность песен (например «Найденыш Момир»)»,—пи!нет Латкович71. Именно анализируя стиль Живаны, С. Матич пришел к правильному заключению, что ей принадлежит песня «Королевич Марко и вила». Эти нищие певцы любили сюжеты апокрифические и легендарные; они также внесли значительный' вклад в Косовский цикл. Слепцы из Воеводины обращали особое внимание на роль женщин (сравнить образы девушки с Косова поля, царицы Милицы, матери Юговйчей, жены воеводы
