l:href='#bookmark58' type='note'>59. Р. Якобсон высказал предположение, что этот стих образовался из двух восьмистиший хореического склада, весьма распространенных в Европе с древних времен. Мы находим весьма близкий по структуре стих у блаженного Августина в IV—V вв.
Несколько стихов весьма часто сопровождает рефрен из 6—7 слов. Однако известны бугарштицы и без рефрена.
Термин «бугарштица» не вполне ясен. Можно предположить (как уже не раз и предполагалось), что он происходит от carmen vulgare, т.е. простонародной песни в отличие от городской, литературной поэзии Далмации. Название «бугарштица» находим у Гекторовича, Бараковича, Гундулича. У далматинских поэтов XVI—XVII вв. есть и глагол «буга-рити» — петь бугарштицы. Вук Караджич в своем словаре переводил «бугарити» —«den Klagengesang anheben», горестно петь. Мне приходиЛось слышать этот глагол — главным образом в насмешливом значении (стенать, жаловаться, причитать) в Дубровнике в 20-х годах нашего века. Несомненна связь выражений «бугарштица», «бугарке» с корнем «бу-гарски» (болгарский). Однако следует заметить, что полукочевых скотоводов в сербских народных песнях называют иногда «бугари», хотя они могли бы быть динарцами (славянского или волошского происхождения). Известный сербский географ И. Цвийич пишет, что в Далмации, Хорватии и Сербии вдоль реки Моравы слово бугар означает «крестьянин»60. Таким образом мы возвращаемся к объяснению «бугарштицы» как «крестьянской, простонародной песни».
Дошедшие до нас бугарштицы 61 принадлежат к разным жанрам и возникли не в одной и той же среде: следует различать песни долгого стиха, близкие по тематике и лексике сербскому юнацкому эпосу; встречаются песни, сочиненные в далматинских городах неизвестными грамотеями, католически настроенными; примечательны песни, в которых проявляется местный патриотизм. Отметим как общее идеологическое направление многих из этих композиций — враждебное отношение к Бран-ковичам и симпатии к венгерско-хорватским героям XV—XVI вв. и Скандербегу, борцам против турецкого засилия. Можно с достаточным основанием утверждать, что бугарштицы столь же западносербского,
сколь хорватско-далматинского происхождения, однако мы сомневаемся в том, что они когда-либо распространялись по всей территории южных славян. На востоке, среди сербов от бугарштиц ничего не сохранилось; в паннонской Хорватии (Загреб) следы песен долгого стиха весьма слабы. Географические сербские названия, поскольку они присущи и песням десятисложным, обычно неточны, что укааывает на позднее заимствование. В бугарштицах преобладает юго-западная географическая номенклатура. Таким образом мы приходим к заключению, что бугарштицы возникли и бытовали — в течение XVI — XVII веков — в приморских областях южных славян на территории между Сплитом и Скадарским озером, вероятно, и в прилегающих районах Боснии и Герцеговины. Эта зона была сильно подвержена влиянию городской культуры (Хвар, Дубровник, Котор, Пераст). Записи бугарштиц, даже наиболее «народных» по-видимому подверглись обработке досужих литераторов. Любопытен эксперимент Андрея Змаевича (1624—1694), католического архиепископа Барского, по происхождению из Пераста. Змаевич составил девять кратких бугарштиц, соединяя в одну строку два стиха «Османа» Гундулича и добавляя после каждой пары шестисложный рефрен (см. Богишич, стр. 93—96). Эта перелицовка «Османа» свидетельствует о том, что в середине XVII в. в Черногорском Приморье растянутый и жалобный ритм бугарштиц был ближе уху местных литераторов, чем гладкие рифмованные восьмистишья дубровчан. В переделке Змаевича рифма приглушена. Мы полагаем, что этот эксперимент косвенно указывает и на древнейшее возникновение «долгого стиха» из четырехстопного хорея.
Мы не видим достаточного основания открывать в бугарштицах — поэзии рыбаков, гайдуков и мелких горожан — наследие бежавших от турок в Далмацию сербских и боснийских феодалов. Это мнение, высказанное в 80-х годах прошлого века, разделяют и в настоящее время некоторые исследователи62. В городской (вернее пригородной) среде Далмации, песня долгого стиха становилась балладой; эпические суровые черты исчезали, появлялись куртуазные и лирические элементы.
Рукописи бугарштиц, опубликованные в 1878 г. Богишичем, содержат не только песни долгого стиха, но также десятисложные. Издатель считает, что в дубровницком сборнике из францисканского монастыря участвовало одиннадцать собирателей или переписчиков. Четырнадцать первых песен сборника собрал дубровницкий иезуит Джуро Маттеи (умер в Риме в 1728 V.), а песни от 18 до 33—Иозо Бетондич, «достойный похвалы славянский стихотворец», переводчик «Героид» Овидия (умер в Дубровнике в 1764 г.). Бетондич несомненно приложил руку к песне № 1 (в сборнике Богишича) о Косовском бое. Он пользовался, конечно, народными песнями, но также Качичем-Миошичем и «Славянским царством» своего земляка Мавро Орбини. В сущности его «Косово» по методу составления мало чем отличается от «Лазариц» второй половины XIX в., состряпанных Илией Дивьяновичем или Ср. И. Стойковичем. Впрочем, литературные элементы у дубровницкого пиита еще очевиднее, чем у более поздних компиляторов народных песен. В начале рукописи приведена цитата из Качича-Миошича о важности народной поэзии для славян: «Господь бог даровал нашему народу такую природную память, что то, что другие народы запечатлели в книгах, он хранит в памяти».
Рукописи из Пераста (Черногорское Приморье) содержат бугарштицы, но также в большом количестве и песни краткого стиха. В первой, восходящей к началу XVIII в. (собственность семьи Баловичей), Боги-шич обнаружил девять бугарштиц и пятнадцать песен краткого стиха. В них говорится исключительно о местных событиях. Второй сборник, составленный или переписанный Николой Мазаровичем (1775 г.), охватывает только песни десятисложного размера. Для изучения бугарштиц он интересен тем, что в нем часто повторяются те же сюжеты; они важны и для сопоставления со сборниками Вука Караджича.
Кроме упомянутых источников, Богишич воспользовался для своего издания двумя рукописями Югославянской Академии наук в Загребе, также из Пераста. Первая из них (начало XVIII в.) содержит двадцать пять бугарштиц, среди которых «Марко Королевич и Мина из Костура» (№ 7 в изд. Богишича).
Параллельное исследование записей Караджича и текстов в издании Богишича показывает, что бугарштицы (в том числе обе на косовские темы — № 1, № 2) по своим художественным качествам, ясности изложения и последовательности повествования значительно уступают десятисложным песням, которые издал Вук; то же самое можно сказать и о большинстве десятисложных стихов в рукописи Николы Лазаревича — на ту же тему, что и в сборниках Вука 63.
В 1913 г. в университетской библиотеке Эрлангена (Бавария) была обнаружена рукопись, украшенная инициалами в стиле южнонемецкого барокко, сербских народных песен десятисложного стиха. Составитель рукописи — судя по языку (смешение звучных и глухих согласных) — был немец, который за сто лет до Вука и Гердера заинтересовался южнославянским народным творчеством. Прекрасный каллиграф, он пользовался кириллической азбукой, придерживаясь довольно своеобразной орфографии. Издатель эрлангенской рукописи Г. Геземанн 64 предполагает, что составитель служил чиновником в управлении австрийской военной границы и что рукопись возникла после австро-турецкой войны 1716—1718 гг. (около 1720 г.). Это самый старый из известных нам сборников песен краткого стиха. Язык в основе—штокавский-экавский диалект, но с примесью икавского и кайкавского. Столкновение диалектов указывает на район Сиска, Градишки, Вировитицы иКрижевца (Хорватия). Встречаются и некоторые болгарские языковые формы, что неудивительно, так как в австрийских, пограничных войсках в это время служило немало болгар. Косовские песни отсутствуют. Песен о Королевиче Марке мало. В№ 151 повествуется о том, как Марко наказал неверную жену. В другой (№ 181) он преследует вилу, убившую его лучшего коня. Примечательны в рукописи варианты песен о Хасанагинице (№ 6) и о «Смерти воеводы Приезды» («Тодор из Столача», № 70)65. Интерес гусляров, чьи песни записал (или переписал) любознательный немецкий чиновник, был, по-видимому, сосредоточен на новых для того времени событиях австро-турецрой войны.
Мы полагаем; что самой значительной публикацией текстов после Вука было многотомное издание «Матицы Хорватской» в Загребе (1896 — 1942 гг., тт. I—X), где помещено довольно много мусульманских песен, преимущественно из северо-западной Боснии 66. Лука Марьянович и Никола Андрич, издатели: этой
