- Ого! - вскинул брови Сакуро.
И Токого заговорил. По ходу его рассказа, старый военачальник все больше и больше хмурился, потом не выдержал и стал ходить по шатру.
- Когда ты был в Канаго, Ёсионо все еще была в темнице? - резко прервал он барона, который уже начал повторяться.
- Да, мой господин. Но её собирались вести в столицу. Если ты позволишь, я могу написать письмо моей сестре. Она сообщит, если ее уже увезли.
- А кто она?
- Жена Первого всадника сегуната.
- Мурасибо Айоро?
- Да.
- Мы нашли его тело, - вступил в разговор Гасиго. - Храбрый воин. Он до конца защищал своего господина.
- Сегун спасся? - не удержался от вопроса барон.
- Кто из них? - чуть улыбнулся старший Сакуро.
Токого отвел глаза.
Отец взглянул на сына.
- Мы знаем, что одни из сегунов заперт в замке Икуцо-фами, а второму удалось скрыться с небольшим отрядом. Это его искали те воины, что нашли вас, - сказал Гасиго. - А кто из них кто, нам пока не известно.
- Благодарю, мой господин, - прикрыл глаза барон
Сакуро посмотрел на раненого.
- Ты готов служить Истинному Сыну Неба, Токого-сей?
- Сначала мне нужно поправиться, мой господин и уже только потом я решу...
- Все ясно, - Сакуро остановился и внимательно посмотрел на барона. Тот с трудом выдержал этот пронзительный взгляд.
- Я пришлю к тебе лекаря Токого-сей, а о твоей сестре мы, возможно, поговорим позже.
Он отступил в глубь шатра. Гасиго позвал воинов, и те вынесли носилки с бароном.
Сын пристально посмотрел на озабоченного отца. Тот стоял на одно месте, глядя невидящими глазами в полотняную стену шатра. Гасиго еще немного потоптался, не решаясь прервать его размышления.
- Надо поставить в известность Рекса, - наконец сказал Сакуро и посмотрел на сына. - Если он позволит у тебя будет важное задание.
- Я готов, мой господин, - поклонился Гасиго.
В молодости Бьерн всегда приглашал разделить с ним трапезу друзей, знакомых или гостей. Но сейчас, когда начались проблемы со здоровьем, Рекс предпочитал обедать в одиночестве или в компании самых близких людей.
Сакуро быстро прошел мимо застывших каменными изваяниями нирдманнов в глубь шатра, где за перегородкой располагались личные покои степного владыки.
Старая служанка, тонганка почти тридцать лет назад попавшая в степь рабыней и служившая еще отцу Бьерна, накрывала на стол. Сам Рекс полулежал на заваленном мехами ложе и, подслеповато щурясь, читал какой-то свиток. Очевидно, письмо было чрезвычайно важным. Не смотря на то, что Фудзико все-таки удалось научить степного вождя грамоте, он предпочитал слушать писцов, а не портить глаза самому.
- Мой Рекс, - Сакуро прижал ладонь к сердцу. Бьерн кивнул, продолжая смешно шевелить губами.
- Здравствуй Хошиах, - поприветствовал танганин служанку.
Старушка улыбнулась сморщенным лицом.
- Здравствуй, мой господин, сегодня у нас твой любимый рис с мясом молодого жеребенка.
Сакуро улыбнулся. Эту женщину Рекса давно считал членом семьи. Она делила с семьей Бьрна горести и невзгоды его бурной молодости, когда он младший сын вождя, изгнанный из племени старшим братом, скитался по степи в поисках пристанища. И даже когда враги вырезали семью Бьерна, и он остался всего лишь с двумя братьями и младшим сыном, рабыня вместе с ними скиталась по степи, пока не вышли на лагерь тонганских изгнанников.
Рекс встал и бросил письмо в жаровню с углями. Хмуро дождался, когда рисовая бумага сгорит дотла и сел за стол. Хошиах, видя настроение господина, молча поставила перед ним деревянную миску с молочной кашей и тихо ушла за занавесь.
У Сакуро рис в горле застрял. Он давно не видел владыку таким озабоченным.
- Плохо, брат, - тихо проговорил Рекс. - У Акудзо вновь был приступ.
Сакуро побледнел.
- Он жив?
- Да, кровотечение удалось остановить, - хмуро ответил Бьерн. - Но, он очень слаб.
- Бедная сестра, - тихо проговорил Сакуро. - Это все та, первая зима. Мы делали все, чтобы уберечь
