законов социального развития, которые являются законами развития самого человека, идеи диалога и плюрализма.
В этой выработке высшей культуры важное место занимает Восток, где была открыта система преобразования индивидуального сознания, без чего невозможна переориентация человечества на новые ценности.
Русской культуре есть что внести в этот диалог народов. Это прежде всего идея мирового всеединства. Великий мыслитель России В. Соловьев искал силы, стремящиеся собрать хаос в единство, организационно и духовно объединить человечество на основе диалектического саморазвития истории. Идея единства разделенного постоянно мучит русскую куль туру. Еще преподобный Сергий Радонежский воплотил в соборе Пресвятой Троицы символ борьбы с ненавистью разделенного мира, призыв к единству. Поэт Вячеслав Иванов высказал глубокую мысль, что основная причина раздробленности мира заключается не столько в драматическом взаимоотталкивании ненавистного, сколько в трагедии противоречивой, убийственной расправы соприродного, друг друга восполняющего. Н. Бердяев писал: «Человек должен принять на себя ответственность не только за свою судьбу и судьбу своего народа, человечества и мира». «Самая большая религиозная и нравственная истина, до которой должен дорасти человек, это — что нельзя спасаться индивидуально. Мое спасение предполагает и спасение других, моих близких, всеобщее спасение, спасение всего мира, преображение мира». Он говорил о необходимости постигнуть человеческую историю как «до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу… Все исторические эпохи, начиная с самых первоначальных эпох и кончая самой вершиной истории, эпохой нынешней, — все есть моя историческая судьба, все есть мое» [13]. Ответственность личности за весь мир и всего мира за личность — вот путь к интеграции человечества.
В стране продолжается работа, углубляющая ценности культуры. Идет скрытая борьба между манихейской идеей классовой борьбы, раскалывающей мир, рассматривающей даже общий интерес, цельность как результат победы одной формы локальности, одного класса над другим, и идеей тотальности, где преобладает ценность целого. Первая линия является дальнейшим развитием, модификацией древнего синкретизма, языческой веры в извечную борьбу космических сил. Вторая ведет свое происхождение от высшей русской и европейской культуры, противостоящей попыткам понять мир на основе низших, локальных форм культуры. Она формирует новые, все более глубокие подходы к пониманию цельности мира, ищет пути преодоления его расколотости, антиномичности, противоречий. Эта линия идет, в частности, от Достоевского. В своей скрытой полемике с Кантом он искал пути нахождения преодоления дуализма. У старца Зосимы («Братья Карамазовы») дуализм преодолен. У него «мир потусторонний и мир посюсторонний неразделимы: они соприкасаются, объединены, один переходит в другой, горе снова сменяется радостью»[14]. Элитарная мысль России продолжает работать в этом направлении, формируя сре данную культуру» [15]. Все эти разные пути и формы истины могут развиваться, лишь взаимопроникаясь друг другом, вступая в диалог. Этот духовно взаимообогащающий процесс является по своей сути одновременно поиском пути воспроизводства мира, преодоления опасностей катастроф, ростом способностей человека.
Будущее — результат не внешнего влияния, но массового творческого процесса, идущего из глубин народной почвы, который включает беспрерывный диалог с иными народами и цивилизациями, с собственной духовной элитой. Это будущее строится сегодня обществом не только в сфере духа, но и через способность каждого из нас делать предметом диалога критику нашей истории. Ценность этой критики определяется нашей способностью обеспечить ее единство с формированием мира, несущего в себе условия, средства и цели, открывающие жизнеутверждающий путь России, всему человечеству.
Исторический опыт России является одновременно особым опытом мировой истории, который должен быть осмыслен как важнейший элемент культурного богатства человечества. Этот опыт показывает, что идея замкнутых цивилизаций потеряла всякий реальный смысл, если она вообще его имела когда–либо. По сути дела, каждая культура — лишь особый фокус мировой культуры, где на первый план выдвигается некоторое особое сочетание ее элементов, обобщается особый специфический опыт мировой истории. Каждая культура существует лишь в процессе взаимопроникновения, постоянного диалога с человечеством, диалога специфических культур. Опыт истории России показывает, что это взаимопроникновение культур приобретает особую остроту в процессе перехода от традиционной суперцивилизации к либеральной.
Опыт истории России показывает, что общество потерпело сокрушительное поражение на дорогах истории, что оно, повернув на путь модернизации, утилитаризма, на путь освоения ценностей либеральной цивилизации, ценностей повышения эффективности воспроизводственной деятельности, углубления рефлексии, оказалось отброшенным вспять. Это поражение выразилось прежде всего в том, что Россия, пытаясь преодолеть господство ценностей традиционализма, не сумела, как это произошло в некоторых других странах, соединить это стремление со своей самобытностью. Общество оказалось уязвимым в самом главном пункте — в наращивании своей способности решать свои все более сложные проблемы, отвечать на вызов истории опережающим самосовершенствованием своих творческих возможностей, преодолевать противоречия между социальными отношениями и культурой. Пытаться решить вопрос о причинах этого явления можно на разных уровнях абстракции. Можно обвинять политиков в явных ошибках, указывать на общий упадок трудовой этики, на огромные затраты на подготовку к войне и т. д. Все это правильно, но недостаточно. Очевидно, должен быть какой–то наиболее общий ответ, сформулированный на категориальном уровне, который может показаться слишком абстрактным, но который, тем не менее, должен выявить глубинные процессы цивилизационного уровня, затрагивающего сами основы массовой деятельности. На этом уровне рассмотрения такой общий ответ не заменяет возможности других ответов, непосредственно затрагивающих более конкретные процессы, но создает для всех других ответов некоторую общеметодологическую базу. Этот категориальный ответ должен затрагивать основополагающие характеристики человека, т. е. касаться уровня его массовой творческой рефлексии, ее соотношения со сложностью проблем.
Рефлексия есть центральное, основополагающее определение человека, фундаментально отличающее его от животного. Учение о рефлексии развивалось в истории философии прежде всего как учение о способности самопознания, превращения субъектом самого себя в свой собственный объект. Однако такое понимание субъекта в эпоху бурных изменений следует рассматривать как недостаточное. Рефлексия есть способность субъекта к самоизменению, саморазвитию, к собственному воспроизводству и практической самокритике. Рефлексия есть способность субъекта воспроизводить себя в постоянно усложняющихся условиях, что требует, в конечном итоге, постоянного самосовершенствования, совершенствования средств и целей, развития культуры и социальных отношений. Рефлексия есть воспроизводственная категория, фиксирующая глубину, масштабы способности общества, сообщества, личности делать свои социальные отношения, свою культуру, соотношение между ними, их взаимопроникновение, отношение личности и общества своим собственным предметом. Предметом рефлексии является воспроизводство, совершенствование, развитие общества, сообщества, личности. Рефлексия по самой своей сути несет в себе способность кумулятивного развития, постоянного превращения достигнутого уровня ре флексии в предмет более высокого уровня рефлексии. Рефлексия определяется как творческий процесс. Она есть центральное определение человека, субстанциальная характеристика жизни общества. Рефлексия всегда есть творчество, она всегда возможна не как внешнее взаимодействие субъекта и объекта, не как конфликт двух монологов, но как постоянное взаимопроникновение противоположностей, одного полюса другим, постоянное превращение противоположности в содержание сознания и деятельности субъекта, в предмет постоянной интерпретации.
Проблема заключается в том, что глубина и масштабы рефлексии постоянно изменяются. В любой момент времени рефлексия может быть существенно различна в разных культурах. Культуры могут быть
