вышел сзади снизу в «мертвый конус» противника и открыл меткий огонь. «Фиаты» из группы прикрытия не успели предотвратить атаку («соколиный удар») и вступили в бой с опозданием.
Потеряв за два дня одиннадцать самолетов, фашисты убедились в недостатках своей тактики. Тогда их бомбардировщики при подходе к линии фронта увеличили высоту полета с 700 до 2000 метров. Возрос и количественный состав истребителей прикрытия. В этих условиях республиканские истребители вынуждены были сократить время реакции для набора дополнительной высоты. Однако инициативы не упускали. Удержать ее помогла лучшая энерговооруженность истребителей И-16, прибывших в Испанию. Началось соревнование тактико-технических характеристик самолетов: высоту 5000 метров итальянский «фиат» набирал за 10 минут, немецкий «хейнкель» — за 8, а И-16 — за 6 минут. Избыток мощности обеспечивал ему контроль дистанции в бою — летчик мог быстро сблизиться с противником и оторваться после атаки. Достоинства техники, помноженные на мастерство летного состава, позволили ликвидировать образовавшийся дефицит времени в ходе борьбы за высоту.
Второй способ боевых действий истребителей — патрулирование (дежурство в воздухе) — также совершенствовался в небе Испании. Характерная его особенность — малое время реакции при вводе в бой. Однако он обходился слишком дорого: быстро расходовался ресурс техники и истощались силы летного состава. Чаще всего патрулирование применялось ночью, когда наземные передовые посты наблюдения не могли визуально обнаруживать самолеты противника за линией фронта, а сигнал оповещения «по шуму моторов» опаздывал. В воздушном пространстве на подходе к Мадриду были организованы зоны дежурства республиканских истребителей.
Начальник штаба эскадрильи капитан В. Суязин с передовых наблюдательных постов проанализировал действия «юнкерсов». Они летали поодиночке на высотах 1200–1500 метров в течение всей ночи с интервалом 10–15 минут. Перед бомбометанием район цели подсвечивали в течение 2–3 минут парашютными светящими бомбами. Цель обозначали сначала зажигательной бомбой, вызывавшей пожар.
В группу перехватчиков отобрали четыре летчика, уже имевших опыт полетов ночью. Взлет и посадка самолетов обеспечивались автомобильными фарами в комплексе с несколькими фонарями «летучая мышь». Несмотря на примитивные светотехнические средства, боевая работа началась и вскоре дала первые результаты.
Патрулирование днем применялось в периоды интенсивных групповых налетов фашистов на Мадрид. Республиканские истребители придерживались трехэшелонного тактического построения. В направлении вероятного подхода воздушного противника выдвигались группы И-16 с задачей расчленить боевой порядок фашистов скоростной атакой. Их усилия наращивали группы маневренных И-15, сковывавшие боем истребителей сопровождения. Третий эшелон, состоявший из И-16, наносил основной удар по бомбардировщикам. В готовности на аэродроме находился и четвертый эшелон — «горячий» резерв, готовый в любую минуту подняться в воздух.
8 июля 1937 года в три зоны дежурства над городом были подняты три эскадрильи республиканских самолетов. «Юнкерсы» в сопровождении «фиатов» не заставили себя долго ждать. Первой на сближение с противником пошла эскадрилья И-16 старшего лейтенанта И. Лакеева, затем эскадрилья И-15, ведомая И. Еременко. Реализуя составленный план отражения, они обрушились на большую группу «фиатов» и отсекли ее от «юнкерсов». Лишившихся прикрытия бомбардировщиков атаковала эскадрилья И-16 старшего лейтенанта А. Минаева. Групповой маневренный бой продолжался более получаса. Горючее было на исходе. Боевой расчет КП по телефону поднял в воздух резерв — еще одну эскадрилью И-16 старшего лейтенанта Г. Плещенко, которая успела прикрыть выход из боя истребителей Лакеева. Потеряв в бою несколько самолетов, фашисты отказались от бомбардировки и ретировались.
В ходе боя затягивание противника в вираж истребителями И-15 сочеталось с короткими скоростными атаками И-16. Герой Советского Союза Г. Захаров пишет: «…над Мадридом у нас произошло «разделение обязанностей»: маневренные «чайки» (И-15) связывали боем истребителей противника, а скоростные И-16 разделывались с бомбардировщиками (рис. 7). Это стало обычной тактикой воздушного боя».
Практиковался вариант эшелонирования разнотипных истребителей по высоте. Располагавшиеся на верхнем этаже И-16 обычно первыми атаковали противника и прижимали его вниз, где находились И-15. Несколько боев по такой схеме провела группа старшего лейтенанта Грицевца С. Так, при отражении налета «юнкерсов» на переправу через реку Эбро И-16 на высоте около 6000 метров выдерживали короткую, но жесткую схватку. Не хватало кислорода, но летчики держались стойко. Проиграв высоту, фашисты вынуждены были снизиться, где попали под удар нижнего эшелона. Еще несколько боев при двухэшелонном построении окончились успешно. Свою роль сыграла тактическая внезапность, выразившаяся в применении новой расстановки сил, незнакомой противнику.
2. Первая ночная победа
Слово «автору» — Михаилу Якушину, первому советскому истребителю, сбившему бомбардировщик противника ночью. Излагаем его рассказ в сокращенной форме:
«Из числа желающих летать ночью были отобраны для начала несколько человек: Серов, Рыбкин, Антонов и я. Мы с удвоенной энергией взялись за подготовку и организацию ночных дежурств. В первую очередь были отобраны лучшие самолеты и механики. Нашли прожектор для освещения посадочной полосы, был подведен телефон от командного пункта к стоянке самолетов. Вот, пожалуй, и вся нехитрая организация ночных боевых действий, на которую потребовалось всего несколько часов. Оповещением служило появление самолетов противника над аэродромом. Дежурили на аэродроме Алькала, куда мы прилетали каждый вечер по окончании дневных полетов.
Противник, не подозревая никакого злого умысла с нашей стороны, продолжал так же аккуратно и регулярно бомбить наши аэродромы. Уже несколько ночей мы безрезультатно носились в темном небе в надежде встретить хотя бы один бомбардировщик. Но как его заметить? Огни на нем не горели, взошедшая луна так скудно освещала небо, что оно казалось еще более серым и непроглядным от дымки.
Мы уже начинали сомневаться в полезности нашей затеи, а некоторые товарищи по эскадрилье советовали бросить это дело, пока никто из нас не разбился. Но Серов не хотел и слушать подобные советы, и мы продолжали летать. Обстановка усложнялась тем, что нам приходилось взлетать и садиться на аэродроме, который подвергался почти непрерывной бомбардировке. Кроме того, единственный посадочный прожектор был поврежден, и его заменили автомобильными фарами.
На пятую или шестую ночь, находясь на высоте 3 тысячи метров, я вдруг увидел на земле почти под собой серию разорвавшихся бомб. Внимательно осматривая пространство, я, наконец, обнаружил выше себя черный силуэт тяжелого бомбардировщика. Недолго думая, я бросился в атаку сзади снизу, не заняв даже необходимой дистанции. Атака получилась строго снизу, почти вертикально. Немедленно пришлось открыть огонь по бомбардировщику, так как расстояние быстро сокращалось. Я видел, как сноп трассирующих пуль насквозь прошивал трехмоторный самолет Ю-52, но он не загорался и, не меняя направления, продолжал лететь. Во избежание столкновения я вышел из атаки и снова повторил ее, не упуская самолет из поля зрения. Вторая атака была точно такая же. На этот раз я продолжал стрелять до полной потери скорости, пока мой самолет не свалился в штопор. Пока выводил самолет из штопора, бомбардировщик был потерян. После посадки я доложил о своей неудаче. Она всех огорчила, но в то же время и обнадежила. Было доказано, что ночью можно обнаружить самолет противника и атаковать его, а значит, и сбить.
Однако после этой атаки бомбардировщики мятежников прекратили налеты. Мы третью ночь сидели в самолетах без дела в ожидании ночных гостей. Они, видимо, почуяли недоброе.
В ночь на 26 июня 1937 года мы с Анатолием Серовым, усталые и угрюмые, прибыли на аэродром, чтобы занять места у своих самолетов. Днем мы провели несколько воздушных боев. Хотя республиканские
