— Нет, я так не думаю. А думаю я, что когда мы поедем домой, то заберем Спирю с собой. И наша задача сейчас — чтобы он до этого момента дожил.
Дверь снова дрогнула.
— Ваши высо…
Сенька, бормоча нечто непечатное, занесла ногу для пинка, и остановилась.
В образовавшуюся щель нерешительно просунулось незнакомое, но очень испуганное лицо.
Лицо человека в ливрее Карбуранов.
— Что случилось? — проговорили в один голос Иван, Макар и царевна.
— Ее превосходительство баронесса Бизония Карбуран… просила вас посетить ее в городском доме рода Карбуранов… как можно скорее… по делу государственной важности… — несчастным голосом сообщил слуга и, подумав, что даже это может не заставить лукоморских отпрысков царской крови сдвинуться с места, добавил от себя: — Пожалуйста…
Когда Иван и Серафима поднялись на второй этаж в кабинет барона, все претенденты на костейский престол были уже в сборе.
За огромным, как осадная машина, письменным столом под портретом основателя рода, если верить ленточке, вьющейся над головой свирепого коротышки в вороненых доспехах, сидела знакомая им по третьему состязанию дама, несостоявшаяся королева любви и красоты Бизония Карбуран.
Состоявшаяся королева всего вышеперечисленного стояла рядом с ней и, приобняв одной рукой за затянутый ажурной серой шалью плечи, другой гладила ее по голове.
У правого фланга стола, приобняв за плечи себя, в гордом одиночестве стоял граф Брендель.
У левого фланга, не менее гордый и одинокий, патрулировал пылающее жерло камина барон Дрягва.
На обтянутой зеленым сукном столешнице лежал один-единственный предмет — свиток со сломанной красной сургучной печатью.
— Доброго утра, — осторожно пожелал всем Иванушка, не уверенный в цели их визита, и обвел еще раз, более внимательным взглядом, всех присутствующих.
Так и есть. Первое впечатление оказалось обманчивым.
В сборе были
— А его превосходительство барон Кабанан… задерживается? — уточнил он, хоть и предчувствие энергично стало делать ему совсем иные намеки.
— Доброе утро, ваши высочества, — прокатился по комнате неровный и быстро смолкший шепоток.
— Ну же, деточка, рассказывай, — пробасила шепотом на ушко вздрогнувшей баронессе Карбуран бабушка Удава.
— Вчера вечером, — послушно начала дрожащим голоском женщина, — часу в десятом, в ворота дома постучали. Лакей сказал, что прискакал какой-то посыльный, спрашивает Кабанана… барона Кабанана… Супруг отправил меня спать, сказал, что всё расскажет завтра… И больше я его не видела…
— Что?!.. — вытаращили глаза лукоморцы.
— Он пропал… уехал… внезапно… с этим посыльным… но через час, по словам привратника, прибежал какой-то человек и оставил для меня письмо… сказал, что от него… Вот это… — баронесса кивнула на желтоватый свиток перед собой.
— Печать его? — цепко прищурилась Сенька.
— Его печатка…и почерк его…
Баронесса растерянно замолчала.
Пока царевна раздумывала, прилично и тактично ли будет спросить, что же в письме, и зачем их позвали, если то, что в письме, не ихнего ума дело, молчание нарушила Удавия Жермон.
— Зачтите послание супруга гостям, ваше превосходительство, — гулким эхом прокатился по углам кабинета ее сочувственный шепоток.
— Да, конечно, конечно, — очнулась от ступора баронесса Карбуран, развернула пергамент и срывающимся голосом прочла:
— Дорогая Бизония. Только что я получил известие о том, что шестиюродная бабушка по матери моего двоюродного брата, герцогиня Алиса Банион, скончалась в возрасте ста трех лет, не имея прямых наследников, и оставила мне преуспевающее герцогство на берегу Эгегейского моря (главный город — мегаполис на семьдесят тысяч жителей, два больших порта, сто миллионов золотом ежегодного дохода, среднегодовая температура плюс двадцать пять по Ремуару, до ближайшей столицы Забугорья — пять дней езды). Но некие дальние родственники по линии ее сводной троюродной тетки претендуют на то, что по праву принадлежит мне. Поэтому вступить в права наследования нужно немедленно, дорога каждая секунда. К сожалению, курьер с депешей добирался слишком долго, поэтому времени терять не могу ни минуты, уезжаю немедленно, пишу это письмо, сидя в седле. Отказываюсь от участия в состязаниях, удачи всем, прибуду на место — напишу сразу же.
И баронесса, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.
— Ну же, милочка, ну же, возьми себя в руки, не бойся, не мучай себя, всё непременно будет хорошо, — успокаивающе заворковала бархатным контральто над заливающейся слезами дамой матриарх семьи Жермонов.
— Я… не боюсь… — сквозь слезы и кружевной платок всхлипнула баронесса Бизония. — Это я… от гордости… Мы прожили вместе… почти двадцать лет… а я и не предполагала… не предполагала… что Кабанан… знает такие слова, как «мегаполис»… и «среднегодовая температура»… и кто такой… Ремуар…
— Ну, что ж… — ломким от плохо скрываемой радости голосом проговорил барон Дрягва, оперся на край стола и возбужденно затарабанил тонкими пальцами по столешнице, выбивая из зеленого сукна маленькие клубочки пыли. — Я полагаю, наш дорогой Кабанан поступил мудро. Лучше герцогство в руках, чем царство… э-э-э… чем царство.
«Уведенное из-под носа», — хотел продолжить он, но решил в честь такого замечательного дня быть великодушным к выбывшему, хоть и отсутствующему, сопернику.
— Мои поздравления, герцогиня, — с непроницаемым лицом склонился граф перед погруженной по самые брови в огромный носовой платок баронессой Бизонией.
Бросил ее супруг соревнования или нет, он всё так же оставался на последнем месте, и даже полная и безоговорочная победа в последнем конкурсе не давала ему ни малейшего шанса на вожделенную стальную корону.
— Б-благодарю премного… — выглянула из-за кружевного барьера свежеиспеченная герцогиня.
— Дороги сейчас не слишком безопасны, ваше сиятельство, — сделала шаг вперед Серафима. — Взял ли ваш супруг с собой достаточно охраны?
Баронесса Карбуран вздрогнула и забыла плакать.
Вместо этого она нахмурилась, сложила губки дудочкой, словно принялась что-то срочно про себя считать и подсчитывать.
Счет закончился быстро и, похоже, не в ее пользу.
— Он уехал в компании посыльного душеприказчика герцогини Банион. Остальные слуги и охрана на месте…
— А когда его превосходительство собирал в дорогу вещи, разве не мог он лично сообщить вам такие приятные известия? — продвинулась еще на шаг царевна.
— Ве…щи?.. — побелевшими губами прошептала Бизония. — Он… не собирал… никаких вещей…
— Откуда ты знаешь, деточка? — нахмурилась бабушка Удава.
— Наши комнаты расположены рядом…а Кабанан… он такой неуклюжий… он даже ящик комода не может выдвинуть, не уронив… — голос баронессы сошел на нет.
— Он взял на дорогу денег? — уперлась в стол и уставилась тревожным взглядом в лицо хозяйке дома
