— …и сертификат есть?..
— …кум свата золовки!..
— …семиюродный зять!..
— …брат ее сестры!..
— …дед его бабки!..
— …дочь ее сына!..
— …мать его дитя!..
— …мать ваша!..
И поэтому спорщики не сразу заметили, как приоткрылась дверь, как просунулся в нее, задумчиво глядя перед собой распахнутыми настежь остановившимися очами, Карасич, и, как скорее сам себе, нежели благородному собранию, чужим, отстраненным голосом сообщил:
— Вы, конечно, сейчас будете смеяться… но к воротам дворца явился еще один человек, который говорит, что он — законный царь страны Костей, и пришел получить то, что принадлежит ему по праву.
Оставив в душной тесной комнате четырех претендентов со свитами спорить бесплодно о том, кто из них более близок по крови к которой из жен ушедшего пятьдесят лет назад в лучший из миров Нафтанаила, чтобы занять вакантную должность, лукоморцы, Находка и гвардейцы тихо выскользнули в коридор, прикрыли за собой и яростным ревом благородной дискуссии дверь и устало привалились к холодным мраморным стенам.
— Ну, что? — первой заговорила Серафима, обреченно обращаясь в никуда. — Кто вам больше понравился?
— Ты же знаешь, что на риторические вопросы ответов нет, — убито проговорил Иван, не отрывая взгляда от пола.
— А как вам последний? — поинтересовался Кондрат.
— Думаешь, последний? — непроизвольно усмехнулась царевна. — Может, стоит еще подождать?
— Если я ничего не путаю, то у бедолаги Нафтанаила было только четыре жены, — напомнил Спиридон. — А последний — скользкий тип, вот что я думаю. И я бы на месте первых троих спиной к нему не поворачивался.
Иванушка, ради презумпции невиновности, сначала хотел возразить, что первое впечатление бывает обманчиво, что не пойман — не вор, и что на месте четвертого он бы с первым трем спиной тоже не повернулся[74], но больно уж богатой на невеселые события и неприятные знакомства выдалась эта ночь, и он, устало понурившись, не стал наступать на горло Спиридоновой интуиции.
— Хорошо, что мы не имеем дело с наследованием короны каким-нибудь сулейманским султаном или шахом! — покачал головой Макар. — Я читал, что у них бывает и по триста, и по пятьсот жен, и даже больше!
— Вот уж повезло, так повезло, — безрадостно усмехнулся Кондрат.
— Да нешто они промеж себя не договорятся? — вопросительно обвела друзей огромными серыми глазами Находка.
— Ха, — емко выразила свое отношение к происходящему Сенька. — Договорятся. Когда куры доиться начнут.
— Ты думаешь? — обнадежено поглядел на нее Иванушка.
— А чего ты так обрадовался? — недоуменно воззрилась на него Серафима, обиженная за свой пролетевший мимо цели фразеологизм.
— Я в детстве конфеты ел, назывались «Птичье молоко»…
— Хорошо, скажем по-другому, — несколько брюзгливее, чем хотела (но и у нее ночь была не из романтических) отчеканила царевна. — Когда коровы полетят. Когда деревья ходить начнут. Когда камни заговорят. Теперь понятно?
— Понятно… — разочаровано пожал плечами Иванушка, но тут же встрепенулся. — А, может, среди них рыцарский турнир устроить?
— Рыцарский… турнюр? — не поняла Находка. — А… это что?..
— Состязания знати, — охотно пояснил Макар. Это когда они друг в друга с разбегу на лошадях копьями тычут.
— Зачем?! — ужаснулась октябришна.
Макар честно задумался над провокационным вопросом, но, в конце концов, пожал плечами и неуверенно проговорил:
— Ну… может они других игр не знают?
— А победитель турнюра… то есть, турнира, мог бы стать царем, — закончил мысль царевич, но уже без изначального апломба.
— Ну, уж нет, — решительно покачала головой Серафима. — Сейчас у нас хоть есть четверо претендентов. Ты хочешь, чтобы они друг друга поубивали, и опять не осталось ни одного?
— Но… они могли бы выставить вместо себя поединщиков, — ее супруг не спешил отказываться от казавшейся хорошей еще пару минут назад идеи.
— А какое тогда отношение выигравший будет иметь к престолу? — пожал плечами Спиридон. — С таким же успехом они могут разыграть его в карты.
— Или в шашки.
— Или в домино.
— Или в прятки.
— Ты же сам говорил, тогда, Временному Правительству, что царь должен быть… э-э-э… каким?.. — кинул взгляд с просьбой о помощи на первоисточник Макар.
— Заботливым, — послушно начал загибать пальцы Иванушка, — добрым, ответственным, честным, умным, смелым, образованным…
— А если богатырь одного претендента побьет палицей богатыря другого, то это докажет только то, что у первого мускулы и дубинка больше, — пожал могучими плечами Спиридон — двухметровый бородатый громила, похожий на медведя, но с неожиданно синими глазами, окруженными длинными пушистыми ресницами, и двумя маленькими, чуть продолговатыми черными родинками — на переносице и над правым глазом. — Так что — чешуя это всё, поединщики.
— Вот, например, Спиря мог бы тебя повалить одной левой, — согласно поддакнула Сенька. — Но это ведь не значит, что из него получится лучший царь, чем из тебя.
Иван открыл, закрыл, и снова открыл рот и захлопал белесыми ресницами, растерянно соображая, комплимент ему только что сказала родная супружница, или наоборот, но вдруг замер с разинутым ртом и вытаращенными глазами.
— Что?..
— Что случилось?..
— Ваше высочество?..
— Вань, я же пошутила, хоть это и правда!..
— Иван?..
Иванушка моргнул раз, другой, третий, выдохнул медленно, расплылся в лучезарной улыбке, обвел глазами застывших от волнения друзей и проговорил:
— Я. Придумал.
— Что?..
— Что надо делать. Чтобы на троне оказался действительно самый заботливый, самый добрый, самый ответственный, честный, умный…Ну, из того, что имеем, конечно…
— Что, ваше царственное высочество?
— Давайте пока отправим баронов и графа по домам, а потом я вам всё с самого начала расскажу, — заговорщицким шепотом сообщил царевич и сгреб друзей и жену в одну тесную заинтригованную кучку. — Вы не поверите, но видел я в подвале городской управы одну книгу…
