и начали мерзнуть. А те, которые устроились в тени, очутились на солнце, и им стало жарко.
Жуки теряли терпение.
— Ах, как бы хорошо сейчас погрызть молодой березовый листик! — мечтательно проговорила одна такая гусеница.
— А наверное, в Пионерской роще есть и дубки, — вздохнула другая.
— Да замолчите вы! — прикрикнул Большой Долгоносик. — И без ваших разговоров живот подвело.
— Когда же придет Коля? — наконец спросил Ольховый Листоед, самый нетерпеливый из всех.
— Он сказал: завтра, — ответил Главный Короед.
Бабочка-монашенка взмахнула серыми крылышками:
— Ничего не понимаю. Он сказал: завтра. А завтра уже наступило, опять есть хочется.
Надо сказать, что у бабочек и жуков завтра наступает гораздо быстрее, чем у людей. Сами они маленькие, и потому дни у них тоже коротенькие.
— Завтра уже наступило, а его нет, — повторила Бабочка-монашенка. — Ничего не понимаю.
Подождали еще.
Тех жуков, которые с самого начала были на солнышке, снова осветило солнце, а жуки, которые прежде сидели в тени, опять оказались в прохладе.
— А не сидим ли мы здесь напрасно? — проговорил Ольховый Листоед. — Ведь Коля сказал: «Ждите меня после уроков». Мы его ждем здесь, а он нас ждет в каком-то другом месте. После этих самых уроков.
— Правильно! — воскликнул Главный Короед. — Пока мы здесь торчим, он уже, наверное, давным- давно прошел эти самые уроки и ждет нас после них.
— А что такое уроки? — робко спросила Монашенка Ольхового Листоеда.
— Гм, уроки… это… это… — замялся Ольховый Листоед. — Это тебе объяснит Главный Короед.
Все посмотрели на Главного Короеда.
— Уроки — это уроки, — важно ответил Главный Короед. — Знать надо.
Стали выяснять, где же находятся эти самые уроки и что находится после них. Почти все короеды знали только свой Короедск и никогда не выходили за его пределы. Бабочки летали по округе больше и дальше. Перебивая друг друга, они принялись описывать окрестности Короедска. Оказалось, что если идти по дороге, то будет поворот направо, после поворота направо — поворот налево, после поворота налево — полянка, а после полянки начинались неизвестные места, куда бабочки никогда не летали.
— Конечно, надо ползти туда, — сказал Главный Короед. — После полянки начинаются уроки, а после уроков нас ждет Коля.
— Ползти! Ползти! — подхватили жуки, гусеницы и бабочки.
Один Ольховый Листоед с сомнением покачал головой:
— Надо еще подумать, ползти или не ползти. Ведь лес — не Короедск. Кто знает, что там, в лесу…
Но жуки, гусеницы и бабочки в нетерпении уже двинулись вперед.
— Без меня уходят! — удивился Главный Короед. — Так они и рощу без меня сожрут.
— И без меня! — возмутился Ольховый Листоед.
— Не бывать этому! Вперед! — закричал Главный Короед.
Они подхватились и, обогнав всех, зашагали во главе нестройной шумной толпы обитателей Короедска.
Короеды прошли поворот направо, потом поворот налево, миновали полянку. После полянки никаких уроков не было.
— Ну, куда же теперь идти? — оглянувшись вокруг, спросил Главный Короед. — Где эти уроки?
— Я полагаю, что надо послать вперед разведчика, — сказал Ольховый Листоед. — Он разузнает, где тут находятся уроки, а мы подождем его здесь.
Предложение Листоеда всем понравилось.
— Пошлем Бабочку-монашенку, — продолжал Ольховый Листоед. — Ей на крыльях передвигаться лете и быстрей, чем всем нам.
— Я бы полетела, — сказала Монашенка, — но у меня очень слабая память, и я ни за что не сумею запомнить правильную дорогу. Давайте попросим пойти Главного Короеда.
— Нет, нет, — возразил Главный Короед, — я не могу оставить свой пост. В разведку должен идти кто-нибудь из вас. Но это должен быть умный и ученый жук. Пусть будет разведчиком Типограф. Он самый умный среди вас и лучше других сумеет все разузнать.
— Конечно, Типограф! — одобрительно зашумели все.
Так Типографу пришлось идти в разведку.
Типограф уходит в разведку, а жуки встречаются с Колькой
Пока был ольховый лес, Типограф шел все время прямо. Но вот сбоку показалась елка, и он со всех ног устремился к ней.
Типограф залез на елку и, не мешкая, принялся за свое привычное дело: выгрыз в коре одну длинную полосу снизу вверх, потом четыре поперечных полоски вправо.
Свежая кора была очень вкусна. Полюбовавшись своей новой работой, Типограф сказал:
— Пусть это обозначает. «Я здесь хорошо поел».
Он еще раз взглянул на полоски и пополз дальше, к другим елкам.
Пока Типограф лазил по елкам, жуки отдохнули и с нетерпением поглядывали на кусты, за которыми скрылся разведчик. Наконец им надоело ждать, и они решили идти за ним вслед. Скоро жуки добрались до первой елки, на которой Типограф оставил следы своего пребывания. Все сразу заметили надпись.
Главный Короед с важным видом поглядел на длинную полосу и на все поперечные:
— Тут написано: «Идите вперед».
— Мы и так знаем, что надо идти вперед, — сказал Ольховый Листоед. — Наверное, Типограф написал что-нибудь более важное, например: «Не ходите вперед, там опасность».
— Если бы была опасность, он вернулся бы назад, — заметил Большой Долгоносик. — Скорее всего, тут написано: «Поворачивайте направо».
— А почему не налево? — спросила Монашенка.
Поднялся жаркий спор.
Но Главный Короед твердо повторил:
— Тут написано: «Идите вперед».
И все двинулись вперед за Главным Короедом.
Главный Короед отличался одной особенностью: когда он шагал правой ногой, то шаг у него получался длиннее, чем когда он шагал левой, и поэтому при ходьбе он всегда отклонялся влево. При недалеких прогулках это ему не мешало. Но тут Главный Короед, сделав круг, в конце концов опять привел всех на ту же самую полянку, с которой они вышли. Ни он сам, ни тем более другие жуки, бабочки и гусеницы не догадывались, что они вернулись назад.
— Опять поляна! — воскликнул Ольховый Листоед. — Уж не заблудились ли мы?
— Мы не заблудились, а вышли куда надо, — возразил Главный Короед. — Сейчас будут уроки. — И тут он увидел Кольку.
Колька шел в Короедск, и его мучила горькая обида на несправедливость.
