– Она… Он-на прлт-тела п-п-рям н-над-до мн-н-ой… – заикаясь, ответил он, не отрывая от меня перепуганного взгляда. Глаза, и без того огромные, сейчас, казалось, занимали половину лица.
– Значит, цел? Тогда давай в лагерь, а то там Аэлин беспокоится… – Я аккуратно подтолкнул его в нужном направлении.
Малыш сделал шаг, другой и рванул так, что только пятки засверкали!
Проследив за демоненком, я развернулся к Элиа. Болт, тяжелый, зазубренный, валялся рядом. Похоже, девушка, почувствовав боль, не раздумывая, рванула его и… Результат, как говорится, налицо: плотные штаны темной были словно вспороты, да и рана выглядела… мягко говоря, страшно.
Так, хватит разглядывать, а то Элиа сейчас в обморок рухнет. Осторожно наложив руки на рваный край раны, я сосредоточился. Вокруг сложенных ладоней появилось слабое зеленоватое свечение. Кровь прекратила струиться, запеклась…
– Я не целитель, – не поднимая головы, тихо сказал я, – кровь остановлю, боль уменьшу, но это все, что я могу. Ты извини. По-настоящему вылечить…
Я же не виноват, что действительно не целитель! Это редкий дар. Очень редкий. Как среди темных, так и среди светлых… Вот бы где способности Марики пригодились.
Да и Аматы нет. Насколько я помню, служительницы Заркинского монастыря могли излечить практически любого. Даже без дара целителя. Их там в Заркине специально этому обучают. А умение Аэлиниэль здесь не поможет. Элиа – темная, наша магия не смешивается. Вернее, не совсем так: просто это очень трудно – темному лечить светлого и наоборот. Я же помню, как меня шатало после «светлого общеисцеляющего». И это меня! А обычного мага вообще бы убило…
– Ничего… – слабо прошептала девушка и улыбнулась бледными губами. – Я понимаю…
Совесть, успешно загнанная за ночь в какой-то дальний уголок души, шевельнулась и ядовитой змеей вцепилась в сердце… Я ведь действительно оч-чень сильно повлиял на нее.
Неправда! Ничего такого я не сделал!
Или все-таки…
– Шем, чего столбом застыл? – Конечно, нельзя срывать собственное раздражение на других, но терпеть не могу состояние беспомощности! – Давай, подставляй руки, понесем в лагерь.
Крепко ухватив друг друга за запястья, мы соорудили импровизированное кресло, на которое, с трудом встав на ноги, и опустилась Элиа, обхватив нас для равновесия за шеи.
Путь к лагерю оказался в три раза длиннее, чем к месту происшествия. Хоть боль я и притушил, но все равно. Я ведь не целитель, тарк мархар, малейший толчок и…
А если бы я не наложил на темную заклятия, она бы не стремилась побыть в одиночестве и…
Да не виноват я ни в чем! Не виноват!
…На поляне нас уже ждали обеспокоенная эльфийка и сжавшийся у небольшого костерка демоненок. При виде нашей процессии Аэлин тут же бросилась вперед с кипой тряпок и баночек. Усаженной у огня девушке срочно промыли рану, смазали ее какой-то вонючей мазью и плотно забинтовали. А я стал настраивать заклинание поиска.
Тянуть с собой темную с такой раной – это… Я даже не могу подобрать нужных слов. Это просто издевательство над ней. Пусть я каждый день и буду читать над раненой обезболивающее, но какой она теперь боец? Она ж беспомощней ребенка. И ведь не согласится! Будет лезть в бой, доказывать что-то себе и окружающим. Нет, я на такое не согласен! Отпущенная широкая сеть поиска получила всего одно условие – найти безопасное для Элиа место. А то насмотрелся я на этих «мирных горожан» – аж тошно.
– Ди, ты что делаешь? – тихо поинтересовался Шем, подойдя поближе и оглядываясь на костер, возле которого Аэлин поила какой-то настойкой темную.
– Ищу, где можно будет оставить Элиа, пока у нее нога не заживет… – отрешенно отозвался я, держа кончик нити заклинания.
– Я только хотел с тобой об этом поговорить, – криво усмехнулся оборотень, – везти ее с собой дальше…
– Можешь не продолжать. – Я на мгновение отвлекся и искоса взглянул на рыжика. – Это понятно.
Особенно учитывая… Я не хочу! И не буду об этом думать!
И тут нить в моих руках забилась, как живая. Заклинание что-то обнаружило и требовало моего решения – хватит или искать дальше? Разделив нить, я приложил пальцы к вискам – и перед моим внутренним взором предстал небольшой домик, окруженный садом. Перед самым крыльцом была разбита клумба с яркими цветами. А на узкой дощатой веранде сидела пожилая женщина. Вернее, старушка. Одна из тех, про которых говорят: бабушка – божий одуванчик. Хотя все еще зависит, какого именно бога «одуванчик»… Если, например, такой бабуле бог войны Энту покровительствует, так костей не соберешь, если ей слово поперек скажешь. Старушка что-то аккуратно вывязывала из цветной пряжи. Рядом, задрав хвост подобно флагу, крутилась рыжая кошка. Кажется, это то, что надо. И от города далеко, и с виду безопасно.
– Есть! Можно собираться.
Сидящие у костра девушки обернулись на звук наших шагов.
– Элиа, – мягко начал я, присев возле раненой на корточки, – мы тут нашли тебе местечко, где ты сможешь спокойно отлежаться и оправиться от ранения…
– Я поеду с вами! – гордо вскинула подбородок темная. – Это всего лишь царапина!
– Элиа, – с нажимом повторил я, – не надо.
Темная упрямо наклонила голову, но спорить не посмела. Она тоже понимала, что с раненой ногой далеко не уедет, но все равно… все равно…
– Собираемся, едем!
