Мы с оборотнем посадили Элиа в седло, Таш, на которого я на всякий случай накинул морок – а то дадут нам тут же от ворот поворот при виде столь… экзотичного ребенка, – поехал с Аэлин, и мы неспешным шагом направились в сторону найденного домика.
Не знаю. Я уже ничего не понимаю: сперва этот сон, теперь еще и рана Элиа… Можно закрывать глаза, можно упрямо твердить, что я тут ни при чем, но… Это ведь все из-за меня.
Тонкие нити заклятия, опутавшего Элиа и запрещавшего ей называть меня милордом, лопнули сами, стоило мне дотронуться до них. Темная даже ничего не заметила, сконцентрировавшись на боли…
Легкий вздох:
Ы? Что это было?!
Когда мы наконец подъехали к дому, на веранде уже никого не было. Даже кошки. Так что мы спешились перед небольшой калиточкой, и Шамит, осторожно постучав по створке, крикнул:
– Эй, хозяева, принимайте гостей!
Входная дверь распахнулась, и в дверном проеме показалась хозяйка.
– Светлого пути вам, странники!
Я чуть не поперхнулся от неожиданности. Вот уж приласкали! Хорошо хоть каким-нибудь «светлым осчастливливающим заклинанием» – если такие существуют – не приголубили…
– Что привело вас в мой дом? – тихо поинтересовалась женщина, не спускаясь с крыльца.
– У нас раненый. Вы не могли бы нам помочь? – справился с удивлением я.
Демоненок за спиной эльфийки тихо всхлипнул.
– Да что же вы стоите за воротами?! – заполошно взмахнув руками, ринулась вниз хозяйка. – Дитятю на холоде держите, да еще и раненого не заносите! Проходите!
На холоде? Да тут жара такая, что мясо можно без костра жарить! Но кто этих светлых знает? Сейчас слово поперек скажешь, так…
Солнце медленно ползло по небу, цепляясь огненным краем за ветви деревьев. Ранение Элиа оказалось намного страшнее, чем представлялось с первого взгляда. Пока мы с Шемом укладывали девушку на кровать в соседней комнате, служившей старушке, по-видимому, спальней, сама она уже успела сунуть в зубы Ташу леденец на палочке, поставить на огонь котелок с водой, притащить несколько пучков сушеных трав, надергать корпии, найти чистой ткани, а потом, дав в руки ребенку, заинтересованно хлопающему ресничками, искусно вырезанную из дерева лошадку, вытолкать его в дальнюю комнату, сообщив, что маленьким здесь не место, а вслед за ним и нас троих вывести на улицу и, вздохнув, сообщить:
– Лекарей среди вас нет? Будете только мешать…
Я хотел остаться, мало ли, вдруг заклинанием помочь смогу (это ведь я, я виноват в том, что произошло!), но Шамит потянул меня за плечо:
– Не спорь. Она права.
Поразившись столь странному заявлению, я только на улице смог спросить:
– Откуда ты знаешь?..
Оборотень рассмеялся:
– А почему звери зимой выходят из своих логовищ к человеческому жилью? Откуда они знают, что им не причинят вреда? Да и… ты сам нас сюда привел.
– Шамит прав, – вздохнула Аэлин, – никто из нас троих по-настоящему не разбирается в медицине. А эта женщина не испытывает к нам ненависти. По крайней мере сейчас.
Угу. А как только узнает, что Элиа – темная…
Гм, ну будем надеяться, что произойдет это не скоро. А то я уже успел насмотреться на светлых и пушистых!
Как ни странно, Шамит оказался прав. Убивать Элиа хозяйка домика не стала (вот какое хорошее местечко я нашел!). Примерно через полчаса она позвала нас со словами:
– Я уже все закончила.
Единственное, минут за пять до появления старушки в саду оборотень неожиданно принялся оглядываться по сторонам.
– Что за…
– В чем дело? – удивленно покосилась на него эльфийка.
– Не знаю… – мотнул головой оборотень. – Просто такое чувство… словно здесь кто-то есть… Хотя нет, уже все. – Шамит сник.
Хозяйка же между тем добавила:
– Только не шумите, а то Элиа уснула…
Мы медленно потянулись в дом.
Стоп! А откуда она имя темной узнала? Мы же вроде не говорили… Наверно, сама она и сказала, перед тем как заснуть.
К полудню, когда Элиа проснулась, Аефа (так звали гостеприимную хозяйку) напоила ее бульоном, потом каким-то травяным отваром, от которого девушка опять задремала, а мы… Нам надо было решать, что же делать дальше. Нет, понятно, что Элиа нельзя ехать с нами, но… можно ли оставить ее здесь?
