Маленьких все обидеть норовят!

Хм, судя по тону, не один я предпочитал общество книжек или имел на редкость нудных наставников!

Но по крайней мере от меня продолжения этого самого ритуала не требуют… Ну тогда полюбуемся, как он должен правильно проводиться. А то хоть снова начинай цитировать некоторые интересные книжицы. Кстати, а если вспомнить основные правила грамматики и составления предложений на старотемном языке, то…

Но оборотень вдруг побледнел. А потом тихо и медленно начал:

– Я… Я не хочу служить препятствием… – А потом резко выпалил: – Я согласен на развод!

Наступила мертвая тишина. Эльфийка явно ожидала иного… Да и Эльсирин как-то удивленно смотрел на Шамита.

Нет, ну вот что он за чушь несет? Маргул, да ведь по лицу Аэлиниэль просто… видно, что эта свадьба была обдуманным шагом! Даже без Михшула все шло именно к этому! Ослеп рыжий, что ли?

– А я не хочу расторгать брак! – вдруг резко бросила покрасневшая как шкертов цвет Аэлиниэль.

Слова Стража произвели эффект разбившегося лоя – в шоке были все. Ну или как минимум – Шамит. Эльсирин задумчиво почесал затылок, каким-то образом умудряясь не растрепать прическу, а потом неожиданно дернул меня за рукав:

– Диран, пошли.

– А? Что? – не сразу понял я.

– По-шли, – внятно повторил эльф, а потом тихо, одними губами добавил: – Пусть поговорят наедине…

Не, так нечестно! Я, может, послушать хочу! «Ид-ди уже! Любопытный ты наш!» Вот так всегда…

Уже в коридоре эльфийский принц бросил короткие взгляды по сторонам и, убедившись, что вокруг никого, кроме нас двоих (дедушка не в счет!), усмехнулся:

– Пусть поговорят, им это полезно!

Я только пожал плечами: полезно? Ну-ну… Если я хоть чуть-чуть знаю оборотня – ничем хорошим это «поговорят» не закончится. Он опять сообщит что-нибудь на тему «я недостоин вас, миледи», она его пошлет… В итоге получится что-то вроде сцены у храма…

– Кстати, кузен, – неожиданно оживился эльф, – может, объяснишь? Ты темный, а какого маргула так выглядишь?

«Бо-о-оги! – фальшиво возмутился Дар. – Где его воспитание?!» Как и мое – дома. В сумку не влезло.

А меня вот интересует другой вопрос. Я ж помру от любопытства, если не узнаю, почему Эльсирин так быстро поверил в то, кем именно является встрепанное «нечто» отдаленно эльфийского вида. Особых иллюзий по поводу своей внешности я не питал. Даже на официальных приемах, когда все чинно, спокойно и благородно, я уже через минуту умудрялся выглядеть как матерый хулиган. Это Тери у нас пай-мальчик, образцовый принц и все такое прочее. У него, когда ни посмотри, и волосы уложены, и ногти чистые… Он, даже если с мечом тренировался, умудрялся сохранять облик истинного принца! Не то что я.

В общем, вполне логично опасаясь за собственное здоровье, я ответил вопросом на вопрос. Кузен улыбнулся:

– Я верю Аэлин. Она Страж, в этом ее не обмануть…

Одна-а-ако…

– Ну так что? – не отставал родственник.

Так как, Дар, сказать? «Почему бы и нет». Ну раз даже он не против, то… Но прежде…

– Только один вопрос.

– Ну?

Судя по лицу Эльсирина, он ожидал, что в обмен на честный ответ я потребую у него признаться в какой-нибудь страшной эльфячьей тайне, и уже заранее приготовился послать меня далеко и надолго… Меня же сейчас интересовало только одно:

– На кой нарданг нужна эта маргулова коса?! Честное слово, я уже не могу с ней! Я этими проклятыми волосами добрую (и злую тоже!) половину репьев по Светлым землям собрал!

Кузен удивленно вытаращил огромные голубые глаза и выдохнул:

– Это обычай…

– Это я уже понял! Но на кой?

– Так полагается… Волосы отращиваются с пяти лет, а в день совершеннолетия коса отрезается и жертвуется на алтарь Доргию.

О-бал-деть! И вот нужны Доргию эти патлы… Как дракону второй хвост! Или третье крыло, или седьмая нога… Бр-р-р-р, мутант какой-то получается!

– Это все эльфы так мучаются?!

Эльсирин отрицательно покачал головой:

– Только наследники княжеского рода Дубравы. Остальные могут позволить себе некоторые… послабления.