– Нас'шаллехт орра гварртакхарн!
Нам осталось только согласно кивнуть, переглянуться, поражаясь многосторонности образования длинноухих, и издать тяжкий стон. На большее, увы, сил не хватало. Хотя бродила в пустой голове, натыкаясь на стенки, ленивая мысль, как перегревшаяся на солнце зурра. Она все настоятельней и настоятельней советовала прикопать ночью купца в ближайших кустах, завалить камнями и сказать, что так оно и росло еще с давних времен! Думаю, никто бы лишних вопросов задавать не стал, молча поблагодарив всех богов и испросив у них всего-всего для того святого человека, который наконец прекратил это издевательство.
Вообще последнее время между воином и эльфом установилось вооруженное перемирие. В том смысле, что Рон не пытался язвить, едва завидев Рина, ну а мой кузен уже не вспоминал о необходимости принятия темного подданства. Хотя, надо сказать, несмотря на то что передвигались мы одним караваном, особо часто отлученного рыцаря никто из нашей компании не видел.
Когда с головы колонны (вернее, толпы) донесся протяжный клич, знаменовавший вечерний привал, все попадали буквально замертво, кто где стоял. Завернувшись в плащ прямо на земле, показавшейся мне мягче пуховой перины, я дал себе клятву не открывать глаз до рассвета и с чистой совестью провалился в тяжелый сон.
– Эй, глава рода, давай вставай! – Кто-то решительно потряс меня за плечо.
Недовольно поморщившись, я все же открыл глаза… Что тут у нас? Небо. Темное. Звезды. Яркие. И отлученный рыцарь, заслоняющий эту милую картинку.
– Слушай, тебе что, делать нечего? – Недовольно поворчав, я попытался снова устроиться на одеяле.
– Да посмотри же ты! – Рон вздернул меня за воротник, разворачивая куда-то в сторону.
О, и выкать сразу друг другу перестали. Вот только, боюсь, ненадолго… Едва я хотел засветить в него чем-нибудь «воспитательным», как картинка все же пробилась в сонный мозг. Все, не столь малочисленное, «население» каравана с идиотскими улыбками на лицах, закрытыми глазами и вытянутыми куда-то вперед руками стройными рядами шагало по ночному плато. Причем шли дружно, плечом к плечу, четкими рядами… Бред какой-то. Я невольно даже глаза протер пару раз. Но видение никуда не исчезло.
– Что с ними? – Вскочив на ноги, я развернулся к темному.
– А я знаю? – зло огрызнулся он, с тревогой наблюдая за марширующей колонной. – Что думаешь?
– Надо пойти и посмотреть, куда же они так рвутся? И кому за это надо рога пообломать… – чуть тише добавляю, свистом подзывая Трима. Чем раньше я доберусь до этого «призывальщика», тем скорее он заткнется или…
– Я с тобой, – безапелляционно заявил рыцарь, запрыгивая на ближайшего коня. И что с того, что он не оседлан?
– Ладно… – нехотя отмахиваюсь и пускаю грона галопом…
Пыль взвихрилась и поднялась к небесам хорошим таким столбом. Из которого вылетел разозленный рыцарь, шипя что-то «ласковое» сквозь зубы. Ночная скачка оборвалась у глубокого провала явно рукотворной, почти идеально круглой формы. На глубине, в самом центре этой гигантской чаши, торчал непонятный предмет – то ли столб, то ли колонна. Только дно как-то странно белело… Невольно прищурив глаза, чтобы четче все разглядеть, я едва не шарахнулся назад. Внизу в несколько слоев лежали кости. Кажется, я понял, что это такое…
Это было давно. Очень давно. Сразу после изгнания Царицы Ночи из Орраша.
Ее приверженцев оставалось еще много, и они, естественно, были недовольны таким положением вещей. Но сами поделать ничего не могли. Одно дело – открыть Врата, и совсем другое – провести сквозь них изгнанную богиню. Тогда они стали строить Лине'Шегкарранте, или, говоря проще, алтари Царицы Ночи, сквозь которые посылали своей госпоже недостающую ей Силу. А каким образом посылали… да уж не в резной коробочке с бархатным бантиком! Ритуальное жертвоприношение, иногда излишне жестокое. Здесь же вообще устроили чуть ли не массовое захоронение. Хотя теперь становилось понятным, куда девались люди…
Хорошо еще, что эти фанатики позаботились о собственном здоровье и не вплели в ткань заклинания призыва для темных. Лишь благодаря этому на меня да Рона ничего и не подействовало.
Рон не удержался и весьма выразительно прокомментировал увиденное. Он сразу понял, что это такое и чем оно опасно для радостно топающих сюда людей. И нелюдей…
– …И не говори, – согласно протянул я, косясь на появившиеся из-за поворота дороги стройные колонны. – Знаешь, как их остановить?
– Нет, – мрачно мотнул головой враз ставший смурным рыцарь, – только оттащить подальше и подождать, пока не пройдет ночь. Но всех мы не успеем…
– А другого способа не знаешь?
– Разве что разнести алтарь, но на это у тебя сил не хватит. – Темный покосился на идущих, а потом развернул коня. – Ты сможешь спасти своих друзей или никого. Выбирай.
В душе огненной волной вспыхнула ярость. Вот так, да? Выбирай? Ну ла-адно, я выберу. Только пусть потом никто не жалуется. Что же касается Силы… Не хватит – значит, попросим. Только вот у кого? У Царицы? Ха, так она мне и даст! А потом догонит и еще добавит. А почему бы не попросить помощи у самой Ночи? Минуя посредников.
Оказывается, не ярость самый сильный стимул, не гнев, а отчаяние. И – безысходность… Спрыгнув с грона, я вызвал клинки и несколькими ударами высек на твердой, похожей на камень глине руну Ночи. Затем, поддавшись какому-то неясному чувству, вонзил оба лезвия в землю и опустился на одно колено. И что дальше? Думаю, каноны обращения не сильно разнятся. По сути это всего лишь ритуальная просьба… Ну что ж, обратимся…
– Нир Шегре'тер хал'ларран…
