Все, пойду спать. Нечего мне еще переживать о душевном равновесии каждого встречного. Мне и моих друзей-родственничков хватит. Вернее, на них никаких нервов не хватит.
Вернулся я так же бесшумно и тихо растянулся на своем одеяле. Только спавшая в изголовье Тэ недовольно дернула хвостом, очень удачно попав мне по носу. В отместку я засунул зверька под одеяло и выпустил только тогда, когда торчащий из кулака хвост встал трубой. После чего предупреждающе шикнул на собиравшуюся разверещаться животину, чмокнул ее, недовольно фыркнувшую, в нос и вырубился.
На следующий день я сообщил друзьям, что еще немного – и повторю свой подвиг. В смысле – сбегу куда подальше в сомнительной компании. Поскольку больше отдыхать просто не могу. Нервы, знаете ли, не выдерживают. Народ поворчал немного, но согласился отпускать меня одного, если я дам слово не встревать ни в какие неприятности. Я со спокойной совестью пообещал, что добровольно туда лезть не стану. Обычно они сами меня находят и, скажем так, первыми начинают.
Приятели подозрительно покосились на чересчур спокойного меня, но все же разбежались по своим делам. Скорее всего, опять-таки решили меня ненавязчиво опекать, но на глаза не попадались, так что можно было наслаждаться свободой. И первое, что я сделал, – отправился к главе каравана. Не то чтобы мне больше всех надо, но если мы взяли деньги за работу, то она должна быть выполнена. Что я, нардханг какой, за свои слова не отвечать?
Купец встретил меня как горячо любимого племянника или престарелого дедушку, после которого останется большое наследство. Он полчаса, наверное, распинался о том, какой я хороший, не упуская возможности и себя похвалить за то, что нанял столь замечательного со всех сторон работника. В общем, пришлось долго сидеть и изображать живейший интерес к его монологу самовосхваления и только после этого перейти, собственно, к сути вопроса: сказать, что так называемая охрана многоуважаемого купца никуда не годится. Хотя нет, годится. На откорм какому-нибудь особо голодному монстру.
Вот именно это я и высказал, не особо стесняясь в выражениях.
Купец призадумался, разглядывая вино в собственной чаше (понять не могу эту странную привычку – пить из каких-то мисок), и махнул мне рукой, мол, раз тебе это так надо… Наемников очень быстро собрали за возком хозяина, больше напоминающим дом на колесах, и громко объявили его волю. Народ скривился, но после моей дружелюбной и открытой улыбки слегка завял, предпочтя оставить свое мнение при себе. И правильно сделал. Ибо настроение у меня было гора-аздо ниже среднего.
Прежний порядок сохранялся до обеденного привала, а после я затянул все ремни подпруги на последнюю дырочку.[9] Охранники попытались возмутиться, но как-то неуверенно, а заметив нацеленную на них эльфийскую стрелу, вообще сняли все возражения. Рин мне честно признался, что, как только я окончательно поправлюсь, непременно надает мне по шее и не посмотрит ни на что! Мол, я же обещал.
Но и мое возражение было вполне резонно: я не напрашивался на неприятности, это была прямая обязанность любого из нас как наемной рабочей силы, коей мы, собственно говоря, и являемся на данный момент времени. Собрав мысли и глаза в кучку после моей отповеди, троюродный родственничек обозвал меня буквоедом и занудой, но согласился на почетную должность моего заместителя.
После привала я развернулся во всю широту моей темной души и вредности характера. Повозки были перестроены, охранники пять раз исполнили канон построения, пока я скептическим хмыканьем не выразил свое к этому отношение, затем распределил дежурства и смены, после чего стал на пару с эльфом придумывать всяческие учебные тренировки. Народ глухо роптал, но вслух не высказывался. Особенно после того как Трим в задумчивости перекусил чье-то копье. Нечего махать всякими палками перед чутким носом моего грона. Он же нервный.
Движение каравана тут же приобрело некоторую размеренность и организованность, перестав напоминать сборище малознакомых людей, толпой следующих в одном направлении. Как мне казалось, даже воины ворчали больше для проформы, так как не могу представить себе настоящего наемника, которого бы устроило такое положение вещей. Ведь от этого зависят жизни не только охраняемых, но и их собственные. Какая радость оттого, что во время боя под ногами будет бегать разная живность, включая и хозяев животных?
М-да, что-то меня не туда занесло… Вообще-то эти места и без того имеют дурную славу. Так что будем питать слабую надежду, что на этом наши неприятности закончатся. Не хватало мне еще какой-нибудь шальной разбойничьей ватаги. Хотя, как я уже успел убедиться на собственном опыте, от Светлых земель можно ожидать всего. Создается впечатление, что тут каждый сам за себя, а все остальное пусть идет хоть в объятия Царицы Ночи – никому и дела не будет.
Здесь не то что дома… У нас дороги патрулируются разъездами, на расстоянии дневного перехода находятся уютные постоялые дворы. Не путешествие тебе, а просто сказка. Я даже зажмурился от нахлынувших воспоминаний. Нет, какой-то все же дикий этот край. И люди здесь живут ему под стать. Теперь понятно, почему все светлые такие… ушибленные. Видимо, в этих краях другие и не выживают.
Зато теперь никому не было скучно. Ни охранникам, ни возницам. Отработка внезапного нападения, совместное преодоление препятствий (а что они хотели, этой дорогой Доргий знает сколько лет никто не пользовался), а также многое другое, не менее увлекательное. В общем, Плато мы преодолели на редкость быстро. А если вспомнить, с какой скоростью мы на него поднимались, то можно сказать – почти бегом. Маячившее предо мной уже два последних дня видение настоящей кровати и ванны, заполненной водой, подгоняло не хуже длинного бича, которым пользуются погонщики тягловых упряжек. Кто бы мог подумать, что я буду готов на все, только бы получить возможность вымыться и выспаться. Эдак дня два кряду, а то и все три… Кстати, подзабылось даже то, как я стал выглядеть. Никто по данному поводу не возмущался и с истерическим криком не бежал впереди каравана. Может, эти светлые и не такие… странные, как я себе их представлял?
К границам Плато мы подошли к вечеру. Честно, будь моя воля, мы пошли, и дальше – ну не нравится мне это место, не нравится, однако глава каравана уперся как баран… В общем, устраиваться на ночлег нам пришлось среди того же недружелюбного пейзажика. Ну ничего-ничего. Еще одна ночь и…
Вот только уснуть я так и не смог. Лежал, уставившись в ночное небо, безуспешно силясь понять, чего же мне не хватает…
