— Я полагал, что мы сможем использовать более эффективные средства, чем дубина, — вновь обратился к Лагуну Сумасшедший король. — Неужели их нельзя как-то остановить?
— Ну, не знаю…
— Сжечь всех — и пепел по ветру!
— Помолчи, недоумок! — оборвал пса черный конь.
— Сжечь! Это старый добрый способ борьбы с нечистью. Лучше не придумаешь. Лагун, не сдерживай мою здоровую инициативу!
— Дружище, их все равно не меньше сотни, — вмешался Джек. — Ты думаешь, они встанут в очередь и позволят себя сжечь?
— Я думаю, что ты будешь их бить оглоблей по голове, а я — стаскивать в кучу, потом и запалим. Ты король или нет?!
— Король.
— А раз король, то не должен бояться выходить один против сотни!
— Ну, знаешь, не все короли идиоты!
— Ну, не знаю… не знаю…
— Эй вы, оба! — прикрикнул Лагун-Сумасброд, топнув копытом. — Кончайте диспут, у меня идея…
Когда наконец деревенские жители решили, что настала пора разделаться и с последними живыми душами, наши герои были во всеоружии. Картина, при всем ее трагизме, была довольно забавной. На черном коне сидел Джек Сумасшедший король, у него за спиной — серый пес с девочкой в лапах. Ребенок настолько верил своему мохнатому защитнику, что совершенно успокоился. Четыре копыта коня располагались в центре пентаграммы2. Колдун нараспев произносил заклинание. Сэм шепотом переговаривался с Джеком:
— Ты думаешь, у этого старика что-нибудь получится?
— Конечно. Он же великий колдун, и я не понимаю, почему ты относишься к нему с недоверием!
— Если бы ты знал его столько времени… Лагун — неплохой старик, но брюзга, материалист, ни капли романтики. Каждый раз, когда приходили на меня жаловаться обманутые мужья, он на полном серьезе проверял у них на голове наличие рогов…
— Сэм, ну не при ребенке же!
— О Господи… Малышка, не обращай внимания на болтовню взрослой собаки. Ну-ка заткни ушки!
Девочка послушно прикрыла ладошками уши и на всякий случай зажмурила глаза.
Нападающие до предела сузили кольцо, еще секунда… Но в этот момент колдун закончил заклинание. Рисунок пентаграммы вспыхнул синим пламенем. Яркий свет ударил в красные глаза деревенских жителей.
— Вот и все… — заключил Лагун-Сумасброд. Вокруг черного коня суетливо бегали маленькие, не выше трех сантиметров, ожившие мертвецы. Все население Деревни Мертвых пропорционально уменьшилось, и друзьям пришлось потратить минут пятнадцать на то, чтобы переловить всех и посадить в мешок. Потом Джек навалил на мешок хворосту и запалил костер.
— Нам еще нужно куда-нибудь пристроить девочку, — напомнил Лагун-Сумасброд, когда утром вся компания пустилась в путь. Маленькая гимнастка была сиротой, в труппу ее взяли акробаты, нашедшие полуголодное дитя в одном из мелких городишек. Теперь у нее не было никого. В ближайшей деревеньке Джек зашел в дом священника и имел с ним долгий разговор. Сэм терпеливо ждал снаружи, потом, оставив девочку на попечение черного коня, пнул лапой дверь. О чем они там говорили, никто не знает. Но в результате священник удочерил девочку и обеспечил ей такое великолепное образование, что окружающие диву давались.
— Одного не понимаю: если это действительно Деревня Мертвых, то как она с Севера попала сюда?
— Это сложно объяснить, мой мальчик. У меня такое впечатление, что Зло активизируется везде, где мы появляемся. Это, в свою очередь, наводит на две занимательные версии: или мы очень уж святые, в чем я лично сомневаюсь, или кое-кто объявил охоту именно на нас, а куча желающих попросту включилась в эту травлю. Какой вариант тебе более подходит, Джек?
Дорога вела их через пустынные поля, маленькие перелески к синеющей вдали одинокой горной гряде.
— «Три вершины» называется это место, — объяснил Лагун-Сумасброд, — Там и живет ведун Герберт. Давненько не бывал я в этих краях…
Колдуна прервал гул копыт. Джек обернулся и невольно вздрогнул:
— Черные всадники!
Из ближайшего леска вылетел зловещий конный отряд. Он быстро приближался к беглецам.
— Удрать не успеем, — отрицательно качнул гривой старый волшебник. — Будем стоять насмерть.
— Может быть… Они же ищут меня, — быстро предположил Джек. — Лошадь и собака никого не интересуют. Значит, мы сможем обмануть их. Пусть возьмут меня в плен, а ночью…
— Может, ты и прав.
— Я — за! — рыкнул Сэм. — Без твоего этого… электричества… так вроде? У нас один нож на троих.
— Решено. Джек, сдавайся. После выкрутимся. Мне и самому не в радость рукоприкладство: я по природе гуманист.
— Это точно, — подтвердил ничего не понявший пес. — Он такой: уж если врежет — с ног долой и уши врозь! Профессиональный гуманист!
Лагун хотел было высказаться по поводу Сэмовой глупости, но не успел. Черные всадники окружили их.
— Кто ты? — Начальник отряда ткнул пальцем в сторону Джека.
Внешне всадники ничем не отличались от предыдущих: те же черные плащи, глухие забрала, длинные мечи. Однако… сбруя у лошадей была не в пример богаче. Роскошные парчовые потники, золочение поводья, серебряные подпруги и подковы. Вместо простых черных мечей — богатые золотые рукояти великолепных клинков в сафьяновых ножнах.
«Кто же их так разукрасил?» — задумался Джек, а вслух ответил:
— Я воин. Хочу поступить к кому-нибудь на службу.
— Как твое имя?
— Роберт из Асприна.
— Ты лжешь. — В голосе всадника не менялась ни одна нота. — Твое имя Джек по прозвищу Сумасшедший король. Ты убил наших людей. Нам нужна твоя голова.
— Ладно, уговорили. Сдаюсь!
— Ты не понял. Только твоя голова.
Джек нахмурился. Планы рушились на глазах.
— Колдун и его ученик умрут вместе с тобой. — Всадник впервые улыбнулся. — Мы все знаем о тебе. Глупые гномы помогали вам. Но они откупились. Пока пусть живут.
Джек, Лагун и Сэм мрачнели с каждым словом.
— Ну что ж, — угрожающе прошептал Джек, — гуманизм побоку, а, кстати, как умирают короли?
— В бою, — задумчиво ответил колдун. — Как герои или боги.
— Всех перекусаю! — уверенно заявил Сэм. — Я сегодня страсть какой злой, будут потом всю жизнь прививки от бешенства делать!
Меж тем всадники вынули из ножен свои роскошные мечи, и голубая сталь молнией блеснула на солнце. По знаку своего командира они медленно сужали кольцо.
— Убейте их! Госпожа смотрит на вас!
И в этот миг… Трудно сказать, кто удивился больше. Вилкинс катался по земле, оглушительно хохоча и радостно взвизгивая:
— Ай да гномы! Ай да молодцы!
