Лагун тихо хихикал, а Джек смеялся до слез, уткнувшись лицом в жесткую гриву колдуна.
Черные упыри тупо глядели друг на друга. Их великолепные мечи быстро растаяли в воздухе, и у каждого всадника в руке оказалась прекрасная белая роза на длинном стебле. Изумительный аромат разлился вокруг. Упыри, похоже, были в полной растерянности. Меж тем взрыв смеха грянул с новой силой: седла и вся упряжь, подаренная гномами, стали меняться на глазах. Седла обернулись легкими кружевными подушечками, подпруги — тончайшими брабантскими кружевами, поводья — ленточками, а серебряные подковы — белыми тапочками! Если бы упыри могли сгореть от стыда, то вокруг троих друзей все было бы усыпано пеплом.
Надо ли говорить, что при первом же движении всадников подпруги тут же полопались, седла съехали лошадям на брюхо, и нападающие закувыркались на земле. Джеку с компанией грозила явная смерть… от смеха! И надо всей этой сценой, полной ярости и веселья, воплей и хохота, слез и проклятий, оглушительно зарокотал бас великана Дибилмэна:
— Че, наших бить?! Оборзели, сявки? На кого лапку поднимаете, в натуре?..
С упырями Дибилмэн расправился быстро — просто хватал и запузыривал куда подальше. При его росте и силе черные бедолаги долетали аж до Жуткого леса, если, конечно, в пути не сталкивались с какой-нибудь массивной птицей. Рыжие лошади дунули в разные стороны, и гоняться за ними не имело смысла. Великан предпочел еще немного похохотать вместе с честной компанией.
— Ну а теперь расскажи толком, как ты здесь очутился, — едва отдышался Джек.
— А че? Вовремя, да? — довольно хмыкнул Дибилмэн. — Это все гномы. Мелкие, а такие деловые, шустрят не переставая. Разбудили, на фиг! Иди, говорят, там нашим крутые разборки чинят. Я че? Я пошел…
— Не в обиду будь сказано — спасибо, братан! — торжественно влез в разговор Вилкинс. — Мы тут без тебя, в натуре… Ну не в кайф, понимаешь?
— Иди ты, — засмущался великан, краснея от похвалы пса, — Будут приставать, ты мне стукни — враз завянут!
— Заметано! — кивнули Сэм с Джеком.
— Скорешились… — тихо проворчал колдун. Дибилмэн проводил друзей до самой гряды. Там они простились, еще раз поклялись в вечной дружбе и обменялись памятными подарками. Джек отдал великану свой нож, а Лагун-Сумасброд увеличил его до нужных размеров. Дибилмэн долго рылся в карманах, выгреб кучу разного хлама и отыскал в ней крупный фиолетовый камень, пульсирующий слабым синим пламенем.
— Наследство. От мамы… — застенчиво объяснил он. — Бери, на фиг… Если со мной что случится, эта штука даст знать. Нагревается, что ли, или еще че… Не знаю, в натуре, не проверял…
Джек спрятал камень в карман, и вскоре троица тронулась в путь.
— Нам нужно подняться на эту вершину. Тропинка здесь, — час спустя сказал колдун. — Жилище Герберта на самой верхушке горы.
— Ого! Туда еще пилить и пилить, — вздохнул Сэм.
— Как вы думаете, Лагун, этот Герберт вообще примет нас?
— Ну… с одной стороны, он — известный воин и предсказатель и обычно не отказывает в помощи. С другой стороны, это капризный, вздорный и драчливый старик! Его хлебом не корми — дай поругаться!
— Значит, наша встреча во многом зависит от того, с какой ноги он встанет?
— Ты прав, Джек, — кивнул колдун. — Кстати, нам с Вилкинсом лучше изображать обычных животных. Говорить будешь сам.
— Хорошо. Я должен попросить его вернуть мне память?
— Именно, — подтвердил конь. — И ничего больше. Герберт выполняет только одну просьбу.
Джек задумался. Вернуть память — это было его главным желанием. Однако и подучиться владеть оружием тоже не мешало бы. Если, конечно, не врут, то ведуны — известные воины. И еще… один из черных всадников кричал: «Госпожа смотрит на вас!» Наверное, это важно. Размышления Джека прервал пронзительный боевой вопль.
Поперек тропы стоял худой длинноногий старик в черном балахоне. Вытянутое лицо, длинные усы и жидкая бородка придавали ему сходство с козлом. Из-за плеча торчала рукоять короткого меча. На голове красовалась роскошная лысина, но уцелевшие по бокам и на затылке волосы спускались белыми прядями по спине. Старик, подбоченясь, уставился на Джека и безапелляционно заявил:
— Проваливай отсюда, да поживее! От удивления Сумасшедший король даже не успел обидеться, а противный старикашка заорал еще строже:
— Я тебе говорю, балбес на драном мерине с блохастым псом! Мотай отсюда, пока ноги целы!
От такого приема раскрылась пасть даже у Вилкинса. Джек собрался с духом и как можно спокойнее объяснил:
— Я ищу ведуна Герберта. У меня дело личного характера. Не могли бы вы…
— Ты что, человеческих слов не понимаешь?
— Я не ищу ссоры, — все еще терпеливо отвечал Джек. — Если вы не знаете, где найти лорда Герберта, то позвольте нам идти своей дорогой.
— Ишь ты какой вежливый! — ехидно запричитал старик, — Сразу видно, что культурный, интеллигент паршивый! А Герберту до вас дела нет, он нынче в депрессии…
— Однако…
— Однако уберешься ты или нет? Я тебя уже третий раз предупреждаю, не уйдешь — я этого пса на шарфики перемотаю!
— Вздорный старик! — не выдержал Сумасшедший король. Он до последнего момента держал себя в руках, но всему же есть предел. — Не загораживай мне путь, я не хочу позорить твои седины оплеухами!
— Ха! Что, драться решил с дедушкой, крыса тыловая?
— Я искал Герберта, чтобы он выполнил одну мою просьбу. В этом ведуны не могут отказать. — Джек спрыгнул с седла и двинулся к старцу. Он уже понял, с кем имеет дело.
— Это точно. А чего же ты, дурак, кретин, дубовый до безобразия, от него хочешь?
— Желание у меня одно, — тихо зарычал Джек, — хочу померяться с ним силами!
Старичок впервые глянул на него с неподдельным уважением. Сэм было заворчал, но колдун толкнул его копытом, приказывая молчать.
— Ну-с, маменькин сынок… Ну-ка попробуй, вдарь! Давай, давай, лопух деревенский! — подзадоривал старик, удивительно легко подпрыгивая вокруг Джека.
Его сухонькие кулачонки буквально вспарывали воздух, и Сумасшедший король очень скоро получил два тяжелых удара в грудь. Джек прекратил бесполезное махание руками и замер, как статуя, стараясь лишь прикрывать наиболее уязвимые места. Агрессивный дед между тем нападал, ни на минуту не сокращая темпа, то подскакивая как мячик, то бодаясь, то пинаясь, то изображая неизвестных Джеку страшных животных. В какой-то момент он казался вдрызг пьяным, но так точно бил ногами, что едва не сломал Джеку руку. Никаких признаков усталости у старика не наблюдалось. При этом он ни на минуту не переставал ругаться:
— Болван, висельник, идиот, уголовник, каторжник, скотина безмозглая, башка с опилками, лепешка коровья!
Когда простые ругательства стали постепенно иссякать, старику пришлось придумывать новые, и он несколько отвлекся. Это его и сгубило! Стальной кулак Сумасшедшего короля с удивительной точностью нашел нос противника, отправив оного в глубокий нокдаун.
— Тебе должно быть стыдно!
— Сэм, я не хотел…
— Что ты о себе воображаешь, дубина стоеросовая?! Бить пенсионера?! Стыд! Срам!! Позор!!!
— Сэм, но он сам этого добивался и…
— Ты же мог его убить! Хоть это тебе ясно? О святой Августин, укажи место, где бедная собака может провести остаток своих дней, скрываясь от жгучего стыда! И это мой воспитанник? Бьет дедушек по носу и утверждает, что они от этого просто счастливы?! Благодетель какой!
— А он… а он… у меня рука вон почти не действует и синяк под глазом!
