- Не скажу, - пообещала эрэа Арамона. - А теперь ступай к молодой герцогине.
- Бегу, эрэа!… Нет, все же красота какая! Эр Эйвон упадет, точно говорю…
Джоан растворилась в сырой полутьме. Из-за кроватного полога вылетела неразумная моль и нашла бесславный конец. Луиза стерла с ладони серо-бурую пыльцу, вернулась к зеркалу и провела пальцами по бровям. Перекошенное чудище в мутном стекле услужливо повторило кокетливый жест.
Нужно обладать отвагой Айрис, чтобы, глядясь в надорские зеркала, вообразить себя невестой знатного красавца. Луиза не воображала себя никем, но Ларак взирал на гостью как на святую Октавию. Смешно, но приятно. И тянет доиграть до конца. Лучше дурить голову Эйвону, чем смотреть в окно на присыпанный сажей снег и думать о Ге-рарде, кэналлийце, маменьке, господине графе, Жюле, Амалии… Нужно занять мозги хоть чем-то и взяться наконец за влюбленного Рауля. Жаль, Селина здесь не помощница.
Луиза расправила поясные ленты и покинула спальню, предвкушая мерзкий завтрак и прогулку в апартаменты Повелителей Скал. От Святого Алана Луизу тошнило не меньше, чем от дубины Эгмонта, но Эйвону пора решать, мужчина он или тюфяк.
2
Обитель великого Эгмонта оказалась в точности такой, какой Луиза ее и представляла. Одиночество вперемешку со старьем. Рассохшаяся мебель, грубые витражи, облезлые шкуры, иконы, оружие, моль и пыль.
Эйвон с утра озаботился открыть ставни и протопить кабинет и библиотеку, но света не хватало, что герцогским апартаментам шло только на пользу.
- Кто это? - с должным почтением спросила Луиза, глядя на портрет мужчины, проглотившего алебарду и запившего оную уксусом.
- Герцог Эдвард Окделл. - Граф Ларак повыше поднял свечу, чтобы прекрасная дама смогла насладиться выпученными глазами и поджатыми
губами. - Отец Эгмонта, супруг моей сестры Симоны… Его первая жена умерла родами, она была родом из Торки. В Надоре этот союз приняли без одобрения.
Надо полагать. Здешние герцоги привыкли вариться в собственном соку, потому у них и с желудками худо.
- А вот это единственный прижизненный порт рет Алана Святого, - сообщил Эйвон, - он напи сан за два года до гибели герцога.
Луиза честно уставилась на потемневшее полотно. Алан был недурен и походил на своих потомков. Древний художник со всем тщанием выписал нагрудник, наручи, цепи, перстни и витраж с вепрем, а вот лицо ему не удалось. Нет, нос, глаза, уши были на месте, а человек не получился. Так, кукла, на которую нацепили доспехи и поставили у окна.
- Эйвон, - как же хорошо, что Герард делится всем, что читает, - а как получилось, что Окделлы снова стали герцогами?
- Окделлы всегда оставались Повелителями Скал, - отчеканил Ларак, в котором хрюкнули родственные чувства, но Луизу это только раззадорило.
- Франциск отдал Надор вашему предку, а Окделлы его вернули. Как?
- У Женевьев Окделл от Гвидо Ларака было пятеро дочерей и два сына. - Святая Октавия, да он же покраснел!
- Маршал Гвидо погиб под Агарисом, - вспомнила Луиза, - кажется, в 30 году Круга Скал.
- Сударыня, я поражен вашими знаниями! - Эйвона разрывали желание бухнуться на колени и фамильная ответственность перед предками. Предки пересилили. Пока. - Женевьев Окделл пережила второго супруга на восемь лет. Если кузина узнает, что я вам говорю, она… очень огорчится, но Женевьев, умирая, взяла со всех своих детей клятву, что они и их дети будут поддерживать друг друга. Лю-сьен Ларак хотел отречься от титула в пользу единоутробного старшего брата, которого боготворил, но маршал Ричард, он ведь стал маршалом, отказался. Ричард Окделл умер графом Гориком.
- Ваша кузина это не одобрила, - не удержалась от шпильки капитанша, но Ларак, как и положено Лараку, ничего не понял.
- У меня нет в этом сомнений, - заверил он. - Мирабелла преклоняется перед Святым Аланом. Она мечтала назвать сына в его честь, но первенец Повелителей Скал получает имя прадеда.
А второго сына у Мирабеллы не вышло, хотя лучше б Айрис родилась Аланом, всем было бы проще. Госпожа Арамона оглянулась: пока еще не святой герцог Эгмонт уныло глядел со своего портрета.
- Эйвон, - страшным шепотом осведомилась Луиза, - а кто такая лесничиха Дженни?
- Сударыня, - выдохнул несчастный Ларак, - кто вам сказал? Кто?!
- Неважно. - Луиза улыбнулась и ненароком задела графа рукавом. Герцогский кабинет был бы всем хорош, если б не моль, напрочь сожравшая шкуры у камина. Поваляешься на таких в черном бархате, не отскребешься.
- Эгмонт в юности имел несчастье глубоко и страстно полюбить, - с прискорбием сообщил Ларак величайшую новость.
- Кого? - Женское любопытство временно взяло верх над нечестивыми помыслами.
- Ее звали Айрис Хейл, - покорно сообщил Эйвон. - Они встретились весной 378 года и полюбили друг друга, но должны были скрывать свои чувства. Хейлы были богаты, но свое баронство получили в Двадцатилетнюю войну, а мать Айрис приходится родственницей Манрикам.
- Ну и что? - не поняла побочная дочь графа Креденьи. - Деньги еще никому не мешали. Или Хейлы искали для дочки жениха побогаче?
- Они ничего не знали. - Теперь рукой взмахнул Эйвон, слегка задев плечо возлюбленной. Случайно или чему-то научился? - О любви Эйвона знал только я, мы уезжали из дома вместе, и я его ждал у озера.
- Где растут незабудки? - деловито уточнила Луиза.
- Да, - простодушно подтвердил граф, - там много незабудок… Они были так счастливы, и тут вдовствующую герцогиню разбил удар.
- Удар? - не поверила своим ушам Луиза, глядя на бледного, худосочного графа. - Как такое могло выйти с вашей сестрой?
- Я говорю об эрэа Эдит, матушке Эдварда Ок-делла. - Ларак взмахнул рукой, еще разок тронув собеседницу. - Надежд не оставалось, и умирающая потребовала, чтобы внук немедленно вступил в брак с достойной его девицей. Кузен подчинился.
- Почему? - Луиза коснулась пальцев Эйвона, и те неуверенно сжались. - Герцогиню удар уже хватил, так что можно было и поспорить.
- Эгмонт был почтительным внуком. - Пальцы Эйвона сжались сильнее. - Кузен исполнил волю бабушки, но не предал своей любви. Из всех
достойных его девиц он выбрал баронессу Карли-он. В детстве Мирабелла была помолвлена с наследником графа Пуэна, но тот запятнал себя связью с куртизанкой, и кузина разорвала помолвку.
Пуэну сказочно повезло, хотя Леворукий знает, какой была Мирабелла в шестнадцать лет. Если ей когда-то было шестнадцать…
- Прежде чем попросить руки Мирабеллы Кар-лион, - провозгласил Эйвон, - Эгмонт открыл ей правду.
- Святая Октавия, - охнула Луиза, - зачем?!
- Эгмонт Окделл был честен во веем. Он сказал, что может предложить супруге лишь имя и руку, но сердце его навеки отдано другой. Кузен поставил невесте условие: старшая дочь будет носить имя Айрис. Мирабелла согласилась.
Еще бы не согласиться! Куда ей было деваться, но Эгмонт был не просто дураком, он был дураком жестоким…
- А что благородный Окделл сказал юной Айрис? - не сдержалась капитанша. - Тоже правду?
- Конечно, - удивился Ларак. - Он объяснил, что долг перед семьей превыше всего, но сердце его разбито. Эгмонт мог взять в жены юную красавицу, но остановил выбор на Мирабелле Карлион. Айрис могла быть уверена, что супруга не вытеснит ее в сердце любимого.
Будь на месте Айрис Хейл Луиза Кредон, придурок бы расцарапанной физиономией не отделался. Святая Октавия, что ты делаешь с людьми?! Мало ей бояться за Катарину, теперь еще и Мирабеллу жалеть придется. Тьфу ты, пропасть…
