Сменить позицию. Еще. Еще. Сейчас маг поймет, сколь жестоко водят его за нос, и включится на полную. Но пока еще не включился…
— Стоять!
Белобрысый парень с ефрейторской лычкой замер.
— На вас направлено оружие. Если вы сделаете резкое движение или проявите неподчинение, вы будете убиты. Вы готовы подчиниться моим требованиям?
Пока Немо говорил все это, ему пришлось трижды сменить позицию.
— Д-да…
— Вот вам «огненный молот» с полным зарядом. Сейчас мы сходим в парк, и там вы подожжете заправку.
В воздухе нарисовалась рука с небольшим костяным предметом в форме буквы «т». Предмет лег на асфальт.
— Прошу вас.
— Н-но… меня же… кокнут, мля…
— Я вас раньше кокну, — вежливо ответил Немо.
Маг, наконец, принялся прочесывать вверенную ему территорию не абы как, а набрасывая на нее грамотные тактические узоры. Немо оставались считанные мгновения.
Солдат поднял «огненный молот». Теперь он мог повести себя как исполнительный трус и отправиться в автопарк — жечь заправку; мог поступить как отважный человек — попробовать резко сместиться и уйти от огня невидимки. В итоге он выбрал путь идиота: выстрелил в том направлении, где секунду назад звучал голос Немо.
Падая с простреленным черепом, ефрейтор не выпустил оружие. Его пальцы стиснули «огненный молот» неразжимаемой хваткой. В результате по казарменному двору прошелся огненный веер, на спортивном городке вспыхнули брусья и весело запылал гимнастический конь, пламенно улыбнулся плакат с сытой рожей Верного защитника, со стены рухнул поджаренный пулеметчик. Оружие, прижатое телом мертвеца к земле, продолжало тупо извергать огненную струю, плавя покрышки титанического хлебного фургона, оказавшегося по соседству. Боевые товарищи расстреливали ефрейтора со всех сторон, но тот упрямо вел свой последний бой…
«Хоть и не заправка, — быстро согласился Немо, — а тоже совсем неплохо».
И тут он услышал легкий посторонний шум под черепной крышкой. Даже не шум, а так, ерунда, Шелест… Нащупал его гоблинский маг, нащупал быстрее, чем хотелось бы, но в рамках приличного результата. С первого раза он как бы «пролетел» магическим взором поверх Немо. Не привык видеть такое. Сначала, наверное, принял за обман зрения. Не человек, не гоблин, не привычная разновидность импортной нежити, да и не маг. Говорят, в магическом видении Немо предстает чудовищем — смешным и страшным одновременно…
Впрочем, не надолго маг «пролетел», живо вернется.
Немо занял точку, куда тот заглянет позже всего. Сменил. Еще раз сменил. Электронный арсенал позволял ему воспринимать территорию поста как комплекс, состоящий из плоскости+препятствий+живой силы противника. Опережая мага уже не на десять секунд, а на три, Немо вертелся, тянул время и, насколько успевал, укладывал защитников поста одиночными выстрелами. Между собой и огневыми точками он предпочитал видеть всякого рода барьеры, лучше всего — кирпичные стены. Но, в конце концов, не уберегся от «слепого» огня.
Данн!
Шальная пуля ударила его в голову. Она проделала дыру в каске, сняла стружку с псевдоплоти и расплющилась о титановую коробку. Больно.
Немо потерял одну из трех секунд форы.
Ему пришлось ускориться. С его сознания стал постепенно облезать человеческий формат. Теперь там крутилась абстрактная цифирь, клубилась фиолетовая мгла. Он почувствовал жар.
Немо все еще мог воспринимать происходящее почти как человек. Он сознавал: надо тянуть время. Еще минута. Автоматный рожок расстрелян, менять его времени нет. Бросить рожок, бросить автомат. Еще двадцать секунд. Еще пять секунд… Все! Можно уходить.
И Немо ушел через брешь, проделанную им последней. Там, поскользнувшись, он потерял еще одну секунду форы.
Жарко, очень жарко! Все вокруг желтеет… Звук исчез. О! Вместо звуков боя — какофония скрежетов, стуков и завываний, невесть откуда проникшая в его голову. Красиво… завораживающе красиво… хаотически красиво…
Немо твердо помнил: ему требуется четыре секунды, чтобы вскочить в тягач и тронуться с места. Четыре, а не одна! Надо
Черный водопад. Медленное течение таблиц, плавное течение тишины, шумное течение глубокой тьмы. Лица странных существ. Вскочил, завелся… Глаза не видят ничего, кроме запахов. Кипяток, почему вокруг один кипяток? Больно, больно. Тягач вздрагивает, вздрагивает, вздрагивает… Глаза щиплет от назойливого аромата пороха. К нему тянется бледнокожая рука с неестественно длинными пальцами, вся в трупных пятнах. «Отдай… не твое…» Стрекот металлического кузнечика. Не… дойти… до точки встречи… Успокоительное. Больше! Больше! Любое!
И-и-и-и-и-и-р-р-р-и-и-т-и-и-и-р-р-и… Голову заполняет злой металлический скрип, фиолетовый, издалека, очень издалека, очень издалека, очень издалека…
На автопилот. Аварийный сигнал. Да. Да-да-да-да-да-да-да-да-р-р-р-р.
Нестерпимо больно.
И в то же время — прибой покоя. Покой — все!
Снять с автопилота. Задраить люки.
Опять рука. «Ты чужо-ой. Ты нам чужо-ой. ты им чужо-ой. Ты нам чужо-ой…»
Множество разных существ. Ожившие буквы, ожившие цифры, букет графиков, крыло…
Глава двадцать третья
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Даня сознавал, что в его распоряжении считанные секунды. Кто-нибудь из офицеров-людей сколотит отряд швали, сунется на третий этаж, где недавно было… шумновато, и весь их шанс коту под хвост. Надо заставить себя двигаться, действовать! Он, наконец, сумел подняться.
— Катя, подбери медальон. Опять заработало.
И Катя поползла, пытаясь выполнить его приказ…
Маг сидел на полу, тело его упиралось в старое тяжелое кресло, а потому не падало. Голова склонилась на плечо, глаза закрыты, кинжал… торчит из плеча.
Даня выматерился. Учила, блин, Тэйки, учила и ни хрена не доучила. Тупые вообще худо учатся. Рана, нанесенная магу, была не то чтобы не смертельной, а даже не относилась к числу тяжелых. Лезвие вошло гоблину в плоть всего на пару сантиметров. Тонкая струйка коричневой крови, да и все… Но тощий дылда валялся без движения.
«Может, шок у него?»
Шок там, или не шок, а следовало заняться вражиной. И очень быстро.
— Катя! Катя! Ты как?
— Как хлеб в тостере…
— Помоги мне.
И милая верная Катя, кряхтя, словно старая перечница… а разве она не старая перечница? Ну, раньше это ни в чем не проявлялось… В общем, Катя поднялась и подошла к нему. И даже подняла «гронинген». Дуло карабина повернулось в сторону неподвижного тела мага. Правда, генерал всех этих действий не видел: он всего лишь услышал кряхтение и звук шагов — медальон уже покоился на Катиной груди. А «гронинген»… У Кати отличные рефлексы.
