— Ну да. Меч-кладенец. Но я ж сказала… — Яга подняла глаза, — хватит меня дурить! Алешка, снимай халат!
— А ты драться не будешь? — хором спросили юноши.
Ведьма вздохнула.
— Не буду… у, поросенок, — не удержалась она от подзатыльника, как только сынок явился ей в привычной кожанке рокера-металлиста, — ведь предупреждала: тебе сюда нельзя. Меч-кладенец только истинному рыцарю или витязю в руки дается. Всех остальных беспощадно режет.
— Это я-то не витязь? — обиделся Алеша, выдергивая из-за пояса Елисея меч-кладенец.
— Уберите его от меня!!! — вновь забился в истерике меч. — И другого тоже!!!
— Гм. — Яга задумчиво посмотрела на рукоять меча, за которую уверенно держался Алеша. — А твой бра… царевич тоже за него хватался?
— Он его и поймал, — честно признался Алексей.
— Да я б ему ни в жисть не дался! — начал разоряться меч. — Если б…
— …Я бы не пинался, — закончил его мысль Алексей.
— Значит, витязи, — успокоилась Яга, — раз вы за него держались, он вам теперь ничего сделать не сможет.
— Не буду я им служить! — уперся меч.
— Как миленький будешь, — заверила упрямца ведьма, — а словами поносными хозяев обзывать начнешь — в кузню на перековку попадешь.
Меч сник окончательно. Он понял, что выхода нет, и безропотно позволил Елисею засунуть себя обратно за пояс.
— Ладно, сынки, давай о деле. — Яга уселась за столик.
Алеша и Елисей сели напротив. В баре стояла непривычная тишина, нарушаемая только стуком кружек требующих добавки кота и Ары да шорохом под стойкой. Это Вий пытался прийти в себя и принять вертикальное положение. Все остальные монстры, затаив дыхание, напряженно слушали.
— Я ить, понимаете, кабинет Кощея вместе с ним того…
— Чего того? — насторожился Алексей.
— Рванула.
— Ну? — В глазах Елисея засветилась надежда.
— Опять выжил, гад.
— Тьфу!
Побратимы сплюнули так дружно и синхронно, что Яга виновато захлопала глазами.
— Зато яичек при нем ни одного не осталось, — успокоила она их.
— Как, совсем ни одного? — ужаснулся Алеша.
— Совсем. — Яга вздохнула. — Взрыв направленный получился.
— Садизм…
Алеше и Елисею стало дурно. И не только им. Монстры, которые в тот момент были ближе к выходу, рванули подышать свежим воздухом. В дверном проеме образовалась пробка. Те, кто были ближе к комнате ужасов, начали искать спасения в ней, не утруждая себя покупкой билетов, причем очухавшийся Вий рвался туда без очереди, по головам своих клиентов. Дверь за очумевшими от страха монстрами захлопнулась и начала замазываться изнутри раствором. Они решили на всякий случай замуроваться.
— Пустите меня!!! Мне дурно!!! — донесся оттуда до команды Алеши и Яги чей-то панический вопль. Похоже, Соловей загнул что-то не менее жуткое, чем только что Яга.
— Тсс… — зашипели на него остальные монстры.
Пробка около двери рассосалась, и команда Алексея и Яги осталась в баре практически одна.
— Так вот я что сказать хотела, — продолжила ведьма, — раз яичек при нем ни одного не осталось, значит, злодей его на том пути положил, по которому вы идете. Перепутал, болван, поддельное с настоящим.
— Ясно… Надо, мамань, время потянуть. Пока мы до дуба дойдем, пока до схрона Кощея… ну ты меня понимаешь.
— Понимаю. — Яга вздохнула. — Да, и еще, сынок. Плешивый-то наш смертью своей направо и налево торгует. Гномы докладывают: не успеете вы пройти, а сзади уже торговля разворачивается. Конями, мечами, жар-птицами, яблочками фальшивыми. Эта сволочь лысая такие деньжищи гребет, несмотря на то что парят его гномы по-страшному, а уж сколько Моня на этом деле заработал, я даже думать боюсь.
— Все, — Алексей побагровел, — наш бессмертный подписал свой смертный приговор. Меня парить? Ладно, хорошо смеется тот, кто смеется последним. А последним будет яйцо Кощея в моих руках.
— Нам-то что с папой делать?
— А где он сейчас?
— На полпути к Кощею сидит. Я плешивого нашего убедила, что он возлюбленный Роксаны, представляешь? И этот придурок поверил. — Ягуся захихикала так радостно, что Алеша с Елисеем невольно улыбнулись в ответ.
— Ма, а зачем это ему?
— Знаю я его планы, ребятушки. Хочет украсть из мира любовь и красоту и через то деяние злое властелином мира стать. Чтоб все только его любили да на плешь его любовались. Для этого ему Ойхо сейчас и нужен. Только ничего у него не получится. Это я беру на себя.
— Ладно, на себя так на себя, — покладисто согласился Алеша. — Говоришь, папа на полпути сидит?
— Ага, распоряжений моих ждет. Туда сейчас войска Еремея подтягиваются…
Елисей подпрыгнул.
— Папа?!
— Угу. Пол-Руси поднял. Боярин Крут лютует… страсть. Кто не с нами — тот против нас! Черномор тоже дуроломом чешет с морскими десантниками. Вот я и думаю: придут, а дальше что? Может, я еще одну попытку сделаю? А не получится — общим штурмом гада возьмем.
— Какую попытку? — спросил Алексей.
— Крутую. Ошибок больше не будет. Я новый трон уже Кощеюшке приготовила. Сейчас в замок наведаюсь, в избушку тонны три тротила да пару ядреных бомб затарю…
— Не вздумай! — всполошился Алеша. — Себя и невест наших подорвешь, а плешивый все равно выживет. Погоди, дай сообразить… Папа на полпути, войска подтягиваются… — шестеренки в голове юного авантюриста крутились с бешеной скоростью, — а что, если папу в заложники возьмут?
— Зачем? — опешила Яга.
— Выкуп с Кощея потребуем, — аферист загнул один палец, — время потянем, — загнул второй, — а заодно и деньжат с плешивого срубим.
Третий палец перевесил первые два.
— Здорово! — Глаза Ягуси загорелись. — Мышек сейчас напрягу, гномиков, информацию скину…
— Вопрос исчерпан. Мамань, ты лучше скажи, как там моя Роксана?
— И Алена? — подался вперед Елисей.
— Хорошо. Они там втроем развлекаются…
— С Кощеем?! — взревели братья.
— С Манюней. Они ее политесу и всяким женским премудростям обучают.
— Уфф… мамань, так до инфаркта недалеко.
— А жалко Кощея, — внезапно рассмеялся Елисей, — представляю, чему ее научат.
— Так, все! — Алеша треснул по столу кулаком. — По коням! Наши девочки в плену, а мы тут черт знает чем занимаемся. К дубу! За смертью Кощея!
— Верно, сынок. Поспешать надо. Я сейчас тоже в замок за избушкой смотаюсь и сразу назад, плешивого изводить.
— Зачем тебе избушка? — насторожился Алеша.
— Ревматизма проклятая замучила, — Яга схватилась за поясницу, — косточки старые на печи погреть надоть: у Кощея в подземелье такая сырость…
— Только без фокусов, — Алексей погрозил ей пальцем, — никаких ядреных бомб.
