Преобразовав часть окружающей его неисчерпаемой энергии в собственный резерв, чародей приготовился к худшему. Иначе говоря, к открытому сражению одновременно со Старухой, Безымянными, Ушедшими, Отцом Богов и герцогиней Дарой.
— Договорились? — спросил Роджер.
— Да, — процедил Мерлин. — Даю слово.
— О'кей. По рукам!
Их руки соприкоснулись. Но вместо того, чтобы перенестись в Хаос к собеседнику, Роджер лишь снял с его пальца кольцо, выполненное в форме красноватого колесика со множеством спиц, насаженных на платиновый ободок.
— Принцесса Дара находится в данный момент под действием каких-то парализующих заклятий. Ее можно отыскать у гробницы Корвина, — на одном дыхании сказал он. — Место ты знаешь.
— Если ты обманул… — начал Король Хаоса.
— Мне это не нужно, — возразил Роджер. — Всего хорошего! — И он, проведя рукой по карте, прервал контакт.
Немного покрутив кольцо в руках, Роджер надел его. Он прекрасно помнил, что будет говорить спикарт, на который Мандор некогда наложил заклинание рабства. И против этих увещевающих голосов, звучащих в глубине души носящего спикарт, уже была создана стена.
Почему девять колец назывались спикартами? Мало кто во Вселенной знал это, даже среди тех, кто обладал такими кольцами. Несколько больше было известно об их возможностях: спикарт представлял собой инструмент для создания заклятий (вкупе с колоссальной энциклопедией оных), ключ к энергии Теневых Королевств, неподкупного охранника и еще черт знает что. Трудно сказать, что случится с простым смертным, надевшим это кольцо. Вероятно, примерно то же, что и с тем же самым чересчур самоуверенным смертным, вздумавшим преодолеть Лабиринт или Логрус.
Только вот Роджер не был простым смертным. Больше не был.
Три канала энергии спикарта тут же атаковали барьеры его сознания потоком сложноподчиненных предложений, но стена сдержала напор. Минута — и барьер стал прочнее, так как Роджер подключил четыре других канала в нужном направлении. Затем освободил еще толику энергии, провел ее по заклятиям Мандора и распутал их. Краткий приказ — и спикарт стал таким же, как в те далекие времена, когда его носил Король Хаоса Св
Кольцо теперь подчинялось только одному носителю. И им был Роджер, чудом возвратившийся с того света ради сохранения созданной им системы мироздания. Разве имело значение, что чудо это сотворил не он сам, а некто Повелитель Теней, которого, собственно, и считали главным разрушителем этой системы?
Имело. Потому что именно таков принцип Равновесия, который многие путают со Справедливостью. Справедливость говорит, что добро возвращается добром, а зло — злом; в метафорической форме сей закон звучит как «око за око». Но Равновесие утверждает, что всякое деяние является злым и добрым одновременно — все зависит от точки зрения. Те, кто ухитрился понять этот принцип, присвоили ему следующий девиз: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
По сравнению с этим конфликтом — внутренним и незаметным — нескончаемая война Хаоса и Порядка, как и битва за господство между Светом и Тьмой, — на самом деле сущие пустяки. Ведь в них (по большей части) можно определить, кто на чьей стороне. Но когда следует руководствоваться в оценках понятиями Равновесия, а когда — сутью Справедливости? Нет ответа на этот вопрос. И вряд ли когда-либо будет.
Спикарт медленно открывал канал за каналом, и поток энергии все усиливался. Но Роджер, никогда прежде не занимавшийся практической магией, свободно сдерживал напор сил, разорвавший бы на части любого Адепта, даже подготовленного к этому испытанию.
Его охватило Пламя Мироздания, с начала времен полыхавшее там, где нет ни времени, ни пространства. Перед внутренним взором промелькнули искаженные очертания Бессмертного Замка, обреченного на вечное плавание по реке Времени. Только изредка он обнаруживал в ее русле какую-то «мель», останавливался там на некоторое время — мгновение, год, тысячелетие, что по меркам Вечности одно и то же, — а потом вновь пускался в нескончаемый путь.
Роджер отдал спикарту приказ и оказался внутри замка.
— Не тебя я ждал, — сказал бестелесный голос.
Светловолосый всадник, облаченный в черное, коричневое и зеленое, спрыгнул со спины своего железного скакуна. Руки в перчатках из змеиной кожи описали сложную фигуру в кислом воздухе безымянного мира.
— Я тоже чувствую, — ответил Блэк на невысказанный вопрос.
— Можешь определить источник наблюдения?
— Нет. Глаза повсюду.
Дилвиш скрипнул зубами.
— Как насчет личности наблюдателя?
— Нет никаких данных.
— К дьяволу данные! ЧТО ты чувствуешь?
Маленькие серебристые глаза Железного Коня на миг полностью покраснели, затем вновь обрели прежний вид.
— Он.
— Так я и знал, — бросил Дилвиш, взлетая в седло. — Вперед, теперь уж ни один Старый Бог не вырвет у меня из рук того, что принадлежит мне!
— На твоем месте я бы немного подумал, — заметил Блэк.
— Это зачем? У меня давно готовы несколько вариантов того, что я с ним сделаю. Как говорится, на собственной шкуре опробовал.
— Я не о том. Твои Ужасные Заклятия, бесспорно, хорошее средство. Однако не против Бога.
— Джелерак никогда не был богом, что бы там ни говорили сектанты Черного Пути! — Дилвиш внезапно провел рукой по лицу. — О нет, только не это! Неужели ты хочешь сказать…
— Не хочу, — поправил Блэк. — Но все же скажу. Подумай сам: чему ты научился, странствуя со мной?
— Массе карточных игр.
— А что приобрел?
— Опыт, без которого по большей части мог бы обойтись.
— Так. А если бы ты подошел к делу так же серьезно, как и в Домах Боли?
— Я понял тебя, — кивнул Дилвиш, — в этом есть резон. Значит, в период общения со Старшими Богами Джелерак мог получить некоторую часть Их могущества…
Молчание длилось несколько минут. Потом Блэк выдохнул:
— Повелитель Теней.
— Он-то тут при чем?
— Только он может помочь тебе.
Дилвиш признал правоту своего коня, но тут же спросил:
— А как нам отыскать Повелителя Теней?
— Это сложно, — согласился Блэк, — и довольно-таки опасно. План действий зависит от некоторых обстоятельств. В частности, от ответа на вопрос: чем занимается сейчас мой прежний хозяин?
Пламя утихло. Инеррен мог бы уже положиться на реальные чувства, а не двигаться по интуиции, но что-то удерживало его. Глаза могут обмануть, слух может ошибиться — так звучала одна из заповедей Теневой Тропы. Интуиция же не подводила никогда.
Пространство, в котором он оказался, было заполнено слабо мерцающей пылью угасающих звезд. Иногда они вспыхивали и моментально исчезали, иногда новая точка света появлялась в бесконечной дали, заменив пятнышко черноты. Исполинская радуга из миллионов цветовых лучей, многие из которых не
