— Сахару побольше? — съехидничал Костя.
Кот оскорбленно выгнул спину:
— Что я, Гаврила, что ли? Это ему все сахарок подавай!
— Ну вот и готово! — сказал Евстигнеев, разливая по чашкам странно пахнущий напиток и ставя сковородку с яичницей на стол. — А у меня к тебе разговор. Мне интересная мысль в голову пришла. Ты знаешь, что такое апельсин?
— В каком смысле? — удивился Костя.
— В прямом. Как переводится?
— Ну… Что-то вроде соснового яблока, — подумав, сказал Костя.
— Точно! — расцвел Евстигнеев. — Чувствуешь, какая мощь?! Сосновое яблоко! Вот где перспектива! И ведь никто бы не заметил, если б не я! Случайное словосочетание — это прямая подсказка к великому открытию. Сосна, ведь она — во! Ух! Сила! А если к ней яблоню привить? Да у нас все леса в сосновых яблоках будут! Кстати, это ведь по твоей части. Ты — лесник, тебе и карты в руки!
Костя покачал головой:
— Ничего не получится. Хотя… Черт! Интересная мысль!
— Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!
— Ладно, — сказал Костя, — обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.
— Не понял, но согласен, — сказал Евстигнеев. — Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!
— Ну да, — сказал Костя нехотя. — Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.
— Ну и пусть живут, — сказал Евстигнеев, — нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?
— Не можем, — согласился Костя. — Но вот скажи, чего им здесь делать?
— Отдыхать, — сказал Евстигнеев, — водку пить.
— А Степанидовна считает по-другому, — возразил Костя, — она уверена, что тут кроется преступный замысел!
— Бред, — возразил Евстигнеев, — паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!
— Что?! — Костя едва не разлил «Громовержец».
— Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! — И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.
— Вот видишь, — сказал Костя, — я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?
— Глупый ход, — возразил Евстигнеев. — Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!
— Кто может этим заняться? — сказал Костя. — Может, Жульетта?
— Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.
— Гнездо? — ахнул Костя.
— Ну да, — кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, — надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!
— Тогда, может, Петечкин и Васечкин?
— Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! — возразил Евстигнеев.
Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:
— Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?
— Вот! — в восторге воскликнул Евстигнеев. — Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!
— Отлично! — обрадовался Костя. — Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!
— И это неплохо, — кивнул Евстигнеев, — нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!
И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.
Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.
— Да! — сказал Костя, наливая новую чашку чая. — Твоя идея с сосной — хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? — Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.
— Кокос! — воскликнул Евстигнеев. — Честное слово — кокос! Утрем нос селекционерам!
— И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…
Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами. В этом блаженном состоянии их и застала Яга Степанидовна. Она вошла как всегда не постучавшись, и Евстигнеев при виде нее от неожиданности едва не сполз со стула.
— Костянтин! Вовремя я тебя застала! У нас ЧП!
— В смысле — частное предприятие? — уточнил Евстигнеев, с трудом преодолевая охватившее его странное обалдение.
— Тьфу на тебя! — воскликнула бабка. — Чаво мирных людей пугаешь? ЧП — это чрезвычайное происшествие, ясно? Погоди-ка… — Тут она посмотрела на Евстигнеева, как доктор на пациента: с нехорошим подозрением. Евстигнеев замер.
— Чаво это вы такие обдолбанные? Али съели не то? Вижу! Вижу яйца старые, сальмонеллезныя! Стало быть, скоро не так запрыгаете!
— Как сальмонеллезные? — испугались друзья. — Не может быть!
— Может… не может… Нат-ко съешьте скорей по пирожку, они у меня противояичные! Я как знала, с собой прихватила. Только уж не спрашивайте с чем.
— Что с чем? — переспросил Костя, лихорадочно прожевывая пирожок.
— С чем пирожки, — пояснила старуха, — а то испугаисси!
— Не испугаемся, — пообещал Евстигнеев.
— Тогда скажу… — Бабка самодовольно потупила взор. — А может, догадаетесь?
— С мясом! — сказал Евстигнеев, облизывая пальцы.
— Правильно! — обрадовалась бабка. — С прусаками печеными в ступе толченными!
— С та… — Костя остановился, переводя дух.
Яга смотрела на него, ласково кивая головой.
— Ра… — еще тише продолжил он.
— Канами! — бодро закончила бабка. — С ними, полезными! Я у печки свод медом смазала, а когда прусаки на сладкое-то полезли да увязли, слегка ее и протопила! Уж как они спеклись, как прожарились! И мне хорошо, и вам спасение. А, вишь, уже и действует!
— В смысле? — обалдело спросил Евстигнеев, с каждым словом выдыхая клубы сизого дыма.
— Ужель сам не видишь? Вон, вся хворь выгорает! Как прет! Кто ж вас такими ядреными яйцами накормил?
— Люська-насос! — простонал Евстигнеев. — Ну я ей покажу!
— Вот уж чего не надо, того не надо, — строго сказала Яга. — Ты-то ей просто покажешь, а ну как ей понравится?
— Да я не в том смысле!
— Да хошь бы и так, — хитро прищурилась бабка, — смысл-то он ведь поворотный!
