Эдик оторопело уставился сначала на меч, а потом на Серого. На полу лежал срубленный под корень рог. Из места сруба сочилась какая-то буровато-серая жижа.
— Где-то у меня тут аптечка была, — деловито сказал Лисипицин. — Сейчас перевяжем.
Он открыл какой-то шкафчик и действительно вытащил аптечку.
— Здорово вас наградили! — бормотал он, перевязывая Серому обрубок рога. — Классное колдовство! Это все Шлоссер с Евстигнеевым да проклятый лесник. Они на вас колдунов натравили.
— Убью гадов! — прорычал Эдик. — За что?!
— А меня за что?! — патетически воскликнул Лисипицин. — И-эх! Весь бизнес порушили, к своим рукам прибрали! Вас-то, понятное дело, испугались! Поняли, что просто так с вами не сладить. Вот и навели порчу.
— А резиновые бабы тоже ихние? — спросил Эдик.
Лисипицин блудливо отвел глаза. Резиновые Зины были как раз делом его рук. Доверить изготовление оружия, пусть и пластмассового, сельским работницам Лисипицин не мог. Вот и воспользовался услугами резиновых дам, благо заколдовать их было несложно. Но дело это было прошлое, давнее, и посвящать братков в свои похождения Рудольф Адольфыч не хотел, поэтому он просто кивнул головой.
— А то! В секс-шопе накупили, зачаровали и заставили вкалывать, а по ночам цех сторожить, чтобы кто чужой не вошел. Не подоспей я, плохо бы вам пришлось. Заласкали б до обморока!
— Доберусь я до них, — пообещал Эдик. — Как заколдовали, так и расколдуют. На рога нацеплю!
— Так с ними и надо, — заметил Лисипицин. — А вам помочь можно. Я об этом чародействе давно слышал. Нужно волшебное яблоко съесть, тогда и рога отвалятся. А так — пили, не пили, все равно снова отрастут. Только в другом месте. У одного на брюхе рог вырос, представь себе, каково?! Короче, как дело сделаем, берите этих гадов за шкирку и трясите, пока все не исправят! — Он вытащил из-за шкафа здоровенную спортивную сумку и принялся лихорадочно укладывать туда пластмассовое оружие, распорядившись: — Помогайте! Только сабелькой не машите туда-сюда! Ладно, всего-навсего рог срубил. А то ведь башку снимешь, другая не отрастет!
Сумка оказалась большой, и мечей и сабель туда набили немерено. Лисипицин нажал какую-то кнопку на стене.
— Это я даю знать на ту сторону, — пояснил он, — чтобы, значит, бакшиш тащили! И это… Кто у вас самый сильный?
— Был Серый, — сказал Эдик, — но теперь он вроде как калека. Безрогий и шея длинная. Толян, хватай сумку!
Лисипицин между тем откатил в сторону один из стеллажей, и за ним открылся узкий проход в подземелье.
— Идемте!
— Ты куда это нас тащишь? — засомневался Эдик. — Мы так не договаривались! Может, ты нас куда- нибудь заманишь, и кранты?
— Я мог оставить вас на растерзание резиновым развратницам! — оскорбленно ответил Рудольф Адольфыч. — Но не сделал этого. Я — конкретный и правильный пацан!
— Ты — пацан? — удивился Эдик.
— Пацан! — твердо заявил Лисипицин.
Эдик почувствовал легкое головокружение.
— Ладно, — сказал он и, всмотревшись в непроницаемую темноту хода, словно и впрямь мог что-то там разглядеть, скомандовал: — Толян, вперед! Серый, за ним!
— Держите, — сказал Рудольф Адольфыч, протягивая браткам фонарик, — там круто, смотрите, шеи не сверните.
Пыхтя от страха больше, чем от напряжения, братки стали спускаться вниз. Следом за ними шел Лисипицин.
Лестница и в самом деле была крутая, а проход настолько узкий, что Эдик едва не ободрал себе живот. Серому пришлось хуже всех. Свою длинную шею он вынужден был наклонять и вытягивать, так что при каждом шаге тыкался носом в спину Толяна. Спина была мокрая от пота, и все это не доставляло радости ни тому, ни другому.
— Убери свою слюнявую пасть, — бормотал Толян, — всю спину облизал!
— Плевал я на твою спину, — огрызнулся Серый и тут же невольно чмокнул Толяна меж лопаток. — Тьфу!
— Ты, хорош! Шею узлом завяжу!
— А я тебя на рог надену!
Слушать эти пререкания было тошно, и Эдик недолго думая легонько пнул Серого в зад, буркнув:
— Заткнись, рогатый!
— Я однорогий! — заявил Серый и тут же, не удержавшись на крутой ступеньке, скользнул вниз. Впрочем, недалеко. Аккурат до спины Толяна. Острый как шило рог Серого воткнулся Толяну в задницу.
— А-а-а! — заорал тот, схватившись за мягкое место. — Проткнули! Насадили! Ох! О-ох!
— Закройте пасти! — взревел Эдик. — Поубиваю на фиг! Насадили, засадили… сейчас так насажу, мало не покажется!
— Ну я тебе припомню, рогатая тварь! — со слезой в голосе сказал Толян и захромал дальше.
— Не обижайся, братан, я тут ни при чем, — начал оправдываться Серый, — меня шеф двинул. Я не хотел.
Однако Толян его не слушал и бормотал свое:
— Всю задницу растаранил, змей. Как болит! Не помереть бы…
— Не помрешь! — уверенно сказал Эдик. — Как цацки получишь, так сразу запляшешь.
При упоминании о сокровищах Толян перестал хныкать и задышал ровней. А через пять минут они оказались в большой пещере. К удивлению Эдика, здесь было довольно светло. Правда, свет был специфический, колдовской, и шел неизвестно откуда.
— Стойте и ни к чему не притрагивайтесь! — строго сказал Лисипицин.
Эдик осмотрелся. Помещение было довольно странным. С потолка свисали какие-то полупрозрачные нити, в гранитную стену были вбиты железные кольца, к которым крепились проржавевшие цепи. В углу валялся сухонький, хрупкий на вид скелет. Рядом с ним, на полу, вся в пыли, лежала большая кавказская кепка.
— Класс! — сказал Эдик. Ему стало смешно и интересно. Он поднял кепку, стряхнул с нее пыль и заглянул внутрь. — Смотри, какой размер-то! — удивленно пробормотал он. — Это ж у кого такая здоровенная башка?
— А ну брось немедленно! — закричал Лисипицин и даже топнул ногой, но было уже поздно. Валявшийся на полу скелет шевельнулся.
— Дарагой! — прошелестело в воздухе. — Ты зачем взял мой кепка?
Шеф бестолково завертел головой, пытаясь понять, откуда доносится голос, и только тут заметил направляющийся к нему скелет.
Эдик окаменел. Лисипицин лихорадочно бросился к сумке и принялся ее расстегивать, но молнию, как назло, заело.
— Да помогите же! — зашипел он, глядя на братков, но тем было не до сумки. Всей кодлой они изображали немую сцену из «Ревизора».
— Стой! — крикнул Лисипицин и, расставив руки, встал на пути скелета. — Чимоза! Вохр! Кру!
— Да хоть КГБ, — развязно ответил скелет, отстраняя Рудольфа Адольфыча. — Уйды, дарагой! Я тебя нэ хачу! Я кепка хачу!
Он подошел к Эдику почти вплотную, и тот наконец-то пришел в себя. Кое-как развернувшись вокруг своей оси, он скребанул рогами по потолку пещеры, наклонился, чтобы бежать, но тут его организм, надорванный ведром воды и пережитыми страхами, не выдержал. Раздался глухой взрыв, Эдик моментально остался без штанов, а то, что вылетело из него, вмазалось в скелет и приклеило мистическое чудовище к стене. В этот момент висящие на кольцах цепи жадно шевельнулись и оплели скелет так плотно, что остались видны только подергивающиеся ножки.