сопливым мальчишкам? Да и нехорошо обчищать карманы наивных орочьих пареньков-сержантов двум взрослым ушлым эльфам, которые учились играть в преферанс еще в те времена, когда… Словом, давно и в совершенно иной компании. Перед знаменитым, но опальным сыщиком, орки благоговели, бывшего спецагента — побаивались. Золотые запонки в виде волчьих морд с рубиновыми глазами на рукавах Леготара действовали на сержантов завораживающе, парни боясь рисковать, но когда эльф пообещал показать малоизвестные болевые точки, сразу вошли в азарт.
— Я бы на твоем месте расслабился и не забивал голову лишними переживаниями, — как бы между прочим заметил невозмутимый Леготар.
Из всех троих он один не курил, но и против тотального задымления вахтенной не возражал.
— Запутался я, — вздохнул Эрин. — Сам виноват.
— Не казнись. Все будет хорошо.
Улыбка у бывшего спецагента получилась столь доброжелательная и неформальная, что Эринрандир глазам своим не поверил.
— Сложнее всего понять другое существо, тем паче оно — женщина.
Развивать дальше тему не стали. Не принято это у эльфов. Когда у милорда ап-Телемнара появится желание что-то рассказать или спросить, то он придет к своему другу Его Си… хм… неважно… ап- Халдамиру, и расскажет, чем душа томится. А лезть с советами — неблагодарнейшее занятие. На чужих ошибках учатся только одному — делать их опять, да.
«Залезших на гору» заслали в круглосуточную блинную за жратвой, и это были вовсе не эльфы.
Глава 11
Несмотря на приятно проведенный вечер (одни безумные пляски с дроу под гитарно-скрипичные запилы «Без Башни ровно» чего стоят!), с утра на работу я прибыла в отвратительном расположении духа. Нет, вчерашнее пиво не обернулось утренней головной болью — от красного сидского голова поутру не болит, это вам не линдарское. И вовсе не хмурое небо вкупе с ноябрьской слякотью вгоняло меня в тоску, о, нет. Одна лишь мысль о том, что через несколько минут я увижу едва покинувшего объятия дриады шефа бесила меня несказанно, а поскольку клятву держать себя в руках никто не отменял, можете представить себе мое состояние. Если б не долг, честь семьи и собственное достоинство, дело бы кончилось расстрелом орденоносного рыцаря из табельного «Куталиона». Но — увы и ах! — позволить себе такой несдержанности я не могла.
Поэтому я нацепила дежурную улыбку, собрав все силы, чтоб не получился оскал, и распахнула дверь кабинета так, словно взбиралась на бруствер перед атакой. Да так и застыла на пороге, словно приросла к полу.
Он спал.
Клянусь Мурзиком, более… восхитительного зрелища я в жизни своей не наблюдала! Он просто спал! Прямо здесь, в кабинете, трогательно подложив ладонь под щеку. Взлохмаченная голова его покоилась на толстенной «Мандос ХР», китель висел на спинке кресла, а верхние пуговицы форменной рубашки были неформально расстегнуты. Мерцающий нежной зеленью экран старенького монитора освещал эту очаровательную картину; тихо гудел работающий компьютер.
О-о…
От подступившей куда-то к горлу нежности у меня аж слезы навернулись. Я тут напридумывала себе невесть что… в постели полночи крутилась без сна, скрежеща зубами и кусая подушку — а он просто- напросто дежурил! Эру! Стыдно-то как…
Хотя стоп. Ну и что? Ну, сорвалось у него вчера свидание — это же еще ничего не значит! Может, он сейчас проснется и, вместо положенного «отсыпного», рванет прямиком к этой своей Алыче? Или — нет?
Я в сомнениях топталась у двери и кусала губы. Вот он спит тут, абсолютно беззащитный… и мне ничего не стоит обойти все его ментальные щиты, если они вообще есть…
Леди не пользуется тем, что даровала ей природа, да? А почему бы и нет? Другого такого шанса мне может и не представится! А искушение — слишком велико… Наши темные родственнички, чтоб им сотню лет икалось, умеют искушать, как никто другой! Всего лишь одна невинная фраза — и леди Нолвэндэ Анарилотиони готова на должностное преступление. А готова ли леди? Вполне!
Мимоходом порадовавшись, что предпочитаю обувь практически без каблука и цокать по полу мне нечем, я подкралась поближе, обмирая от каждого его вздоха. Мне даже не пришлось что-то ломать — расслабленный и доверчивый, во сне он открылся сам, стоило лишь обозначить тень присутствия. Балрог! Неужели он настолько уверен в собственной безопасности или…
Я не успела додумать. Мысли о проклятущей дриаде были тут, прямо на поверхности, и мыслей этих было столько… и такого… м-м-м… свойства, что я немедленно задохнулась от восторга, обильно сдобренного смущением и злостью. И покраснела, как дура, расплываясь в идиотски-счастливой улыбке.
Мой герой действительно оказался героем! Настоящим! А я — ревнивая маленькая идиотка. Так что смахиваем пыль с постамента шелковой тряпочкой и, поднатужившись, водружаем образец стойкости и чести, благородного и несгибаемого рыцаря и лорда Эринрандира ап-Телемнара обратно, на законное место. Вот так. Отлично смотрится!
По логике вещей следовало, однако, поинтересоваться все же и первопричиной столь внезапного интереса моего… хм… ладно, посмотрим правде в глаза? Пожалуй, что возлюбленного. Ага, именно так. Созрела я до того, чтоб ткнуть в его сторону пальчиком и заявить: «Мамуля, папуля, я хочу вот этого! Да, именно этого и никого другого. Отныне и навеки, до конца времен, ага». И глупости, что он мне не подходит. Подходит, да еще как. Беда в том, что я ему не нужна… Эх…
Я вздрогнула и решительно прервала контакт. Нет, я не хочу знать, что толкнуло капитана лорда ап- Телемнара в хищные лапки белокурой Груши. И тем более я не собираюсь и дальше ковыряться в его мозгах, чтоб выяснять, как он относится к некой воинственной и буйной благородной деве. Доброжелательный интерес и симпатию я способна почуять и так — ну и довольно с меня!
И если я сейчас же его не разбужу, то… Балрог! Я его попросту поцелую. Очень уж хочется.
— Доброе утро, милорд.
Рядом стояла напарница и улыбалась. Причем её нынешнее настроение настолько коренным образом отличалось от вчерашнего, что Эрин сразу догадался — он спит.
— Кофе сделать? — сказала радушная галлюцинация.
От Нолвэндэ исходило такое умиротворяющее нежное тепло, что опальный сыщик окончательно уверился в том, что видит сон, сразу разомлел и расслабился. Все сомнения и нелицеприятные мысли куда-то испарились, не оставив и следа. Умеет же Леготар вправить мозги двумя словами.
«Ты куда-то спешишь? — спросил он посреди ночи, отправив орков подремать. — Пусть все идет своим чередом — медленно и постепенно. Все происходит именно тогда, когда должно произойти. Не раньше и не позже. Надо всего лишь уметь ждать».
«А если будет поздно?»
«Ты — эльф или кто? Когда это нам становилось совсем поздно? — удивился Леготар. — Живи и получай удовольствие от самой жизни, даже от предчувствий, от недосказанности и скрытого смысла. Хочешь увидеть, что вырастет из зернышка, наберись терпения, а если станешь его расковыривать, то погубишь растение».
— Милорд, это — я! Проснитесь!
— А?!
Так всегда бывает, когда говоришь себе: «Я сейчас просто посижу тут с закрытыми глазами. Одну минуточку, в крайнем случае — пять… Совсем чуточку» И вместо того, чтобы сходить в служебный душ или
