Труп сожгли через несколько дней в крематории Конторы. Так и не поднимая на поверхность. В присутствии Черепа, «штатного киллера» и нескольких особо доверенных гангстеров. У Старика не было ни жены, ни детей (давно уже не было), ни прочих родичей, или же таковые не спешили о себе заявить. Тело «всадника» объяло пламя. Помимо этих желтых языков, что, казалось, были сотканы из шелка, останки окружало подобие гроба — наспех сколоченный ящик. То, что покоилось внутри, вероятно, было настолько ужасно, что… Впрочем, никто не изъявлял желания проверить.
Церемония происходила в абсолютной тишине. Никто не сказал прощального слова; все слова были сказаны. Огонь отражался в глазах Черепа, плясал на поверхности, не в силах растопить эти кристаллики льда…
Неделю спустя глава Ордена вызвал Волка в кабинет и со словами «следуй-ка за мной» направился к лестнице. Курт двигался следом, не задавая вопросов, потому как знал — не стоит заставлять начальство ждать. Усвоил он и другое — в подобных случаях не стоит рассчитывать ни на что обнадеживающее. Сюрпризы Черепа оказывались на поверку редкостной мерзостью.
Так оказалось и на этот раз. Впрочем, сперва Курт был другого мнения…
Неоднозначность трактовки вызывалась тем, что на цепях в подвале болтался не кто иной, как… Шило. Отпетый негодяй, прирожденный убийца, правая рука Лысого Хью.
Курт не верил собственным глазам. Казалось, горбун — видение из иного мира, из иной жизни.
Он кричал, ругался и звенел цепями. Затем, увидев Волка, немного поостыл. В его взгляде читалось отчаяние. Он ожидал увидеть Курта не более, чем мета-морф — его. Присутствие бывшего гладиатора не предвещало для Шила ничего хорошего… Не считая личного счета Страйкера к горбуну, Череп давно вел охоту за Хэнком Тараном, Лысым Хью и всем их окружением.
В которое, помимо прочих, входил и Шило.
Он ничего не говорил, лишь буравил «штатного киллера» полубезумным взглядом. Горбун был обнажен. На уродливом теле виднелись следы недавних пыток: удары бича, ожоги, ссадины, порезы… Помимо этих глумлений над плотью, Курт обнаружил и нечто другое, имевшее отношение к самой физиологии Шила, что, однако, произвело на Волка более отталкивающее впечатление, нежели бесчеловечные пытки.
Череп, почувствовав висевшее в воздухе напряжение (он отнюдь не спешил прерывать тишину, а, напротив, с ухмылкой выжал из нее все, что представлялось возможным — как кислый, сочный лимон), наконец подал голос:
— Да, твой старый знакомый…
Курт так и не понял, к кому он обращается — к нему или же к горбуну.
Он на всякий случай кивнул.
— Как он тут оказался?
— Интересно? Тогда слушай…
И Череп рассказал. Поведал историю злоключений Тарана, Лысого Хью, а также их ближайших сподвижников…
После небезызвестных событий на гладиаторском Подворье Таран скрылся бегством, осел на дно; больше о нем ничего слышно не было. Хью, и в еще менее благоприятные времена отличавшийся изворотливостью змеи, живучестью крысы, скрытностью таракана, сразу же смекнул, чем могла обернуться данная ситуация персонально для него. Не дожидаясь, пока люди Черепа (или тем более Череп) придут по его шкуру, Хью спешно сменил дислокацию. Благо сюрреалистический конгломерат Клоповника предоставлял для пряток массу возможностей… Глава Ордена не смог найти коротышку и не скрывал этой истины. «Подождем», — приговаривал он. И наконец дождался. Хью сам угодил в силки. Не по своей, правда, вине. Осадное положение создавало множество трудностей, проблем и обязательств. Один из таких нюансов состоял в том, что следовало с особой осмотрительностью относиться к коллегам, так сказать, по несчастью. У «дилера киллеров» было всего двое помощников. Если Хмырь отличался мрачным нравом бульдозера, то Шило так и норовил продемонстрировать кому ни попадя избранные предметы из своей коллекции холодного оружия… Как бы там ни было, имел место конфликт. Шилу, паршивцу, прискучило «тусоваться в подполье». Ему, видите ли, приспичило на волю. Нюхнуть воздуха свободы. И, не успели Хью с Хмырем опомниться, как горбун выскочил за дверь и был таков…
Не прошло и суток, как на него наткнулись «черепа». (Собственно, определение «наткнулись» применимо к чему-то случайному, незапланированному, тогда как Орден денно и нощно ликвидировал любого рода случайности. В Клоповнике уже давно рыла землю носом целая армия шпиков и соглядатаев, призванная доносить о каждом слухе, имевшем отношение к Хью и Тарану.) Через час Шило был доставлен в Контору. Там над ним произвели ряд изуверских опытов, уродуя и без того безобразную внешность. Сперва горбун держал язык за зубами — то ли по-прежнему испытывал привязанность к шефу, то ли опасался расправы. В итоге же рассказал все, что интересовало «дознавателей». По словам Черепа, Шило не знал, где скрывается Таран, но это наверняка знал Лысый Хью.
— Когда мы нашли коротышку, — продолжал гангстер, — он куда-то торопливо собирался. Знал, что этот уродец, — Череп кивнул на беспомощного Шило, — попадет в наши руки. Рано или поздно. Значит, время рвать когти. В том месте, где они скрывались (неимоверная дыра; ты притащил бы оттуда сотню блох), Хью был слишком уязвим. Кроме того, его попросту вынудили уйти: исчезновение Шила позволило всем заинтересованным мордам произвести самоочевидные выводы. Никто не желает оказаться на дороге Ордена, — похвалился безволосый. — Одни-одинешеньки, в кромешной тьме, когда на них мчится огромный тягач… Особенно не желают те, которые считаются пособниками и укрывателями… Но Хью идти было некуда. Сплетни в Клоповнике разлетаются быстрее, чем электронная почта. Мы взяли коротышку под наблюдение, и ни единый «клоп», пребывающий в здравом уме, не окажет ему помощь. Уже несколько часов Хью находится под нашим колпаком. И продолжает находиться — сколько потребуется. Поэтому мы знаем, что Хью вернулся в свою прежнюю обитель. Она тебе известна. Мастерская, помнишь?
Курт вздрогнул. Конечно, он помнил. Именно там он заключил контракт на самую непростительную ошибку в своей жизни; там произошло его пленение Тараном.
Как такое забудешь?
— Помню. Еще бы, — ответил он. — Говорите, он все еще там?
Губы Черепа скривились в людоедской улыбке:
— Не так быстро, волчонок. Твои мысли для меня открытая книга. Ты готов отправиться прямо сейчас?
Поколебавшись, Курт кивнул. Глупый вопрос. Конечно, готов. И ему, по большому счету, плевать, читает ли гангстер его мысли, точно открытую книгу. В сущности, угадать эти мысли не составляло труда. Что бы, интересно, делал сам Череп, если бы его предали, с потрохами продали в рабство?
Глава Ордена пытливо заглянул в глаза:
— Ты уверен? Уверен, что готов забрать очередную жизнь? Вероятно, что не одну, а две, три, четыре… Сколько получится. Сколько… удастся унести. Причем — не по приказу. Ты не дождешься команды. Однако я не стану препятствовать.
Курт открыл было рот, чтобы нетерпеливо огрызнуться, но, задумавшись, притих. Застыл с открытой пастью. Действительно, готов ли он? Хороший вопрос. Речь шла не о каком-то пустячке — о человеческой жизни. После всех смертей, что тяжким грузом давили на его совесть, Курт отнюдь не утратил чувство значимости чьей-либо жизни. Более того, он отчетливо ее сознавал. Ему приходилось лишать людей жизни, чтобы спасти свою. Чтобы получить шанс отомстить. Теперь же, когда Волк стоял на перепутье, перед нелегким выбором… Череп сказал, что не отдаст приказа… Придется выбирать… Голова гудела всполошенным ульем. Нужно ли ему это? Хочет ли он? Несомненно.
Если Хью… Червяк, ничтожный изменщик… На него, как ни странно, Курт особого зла не держал. Хотя с «агента киллеров» все и началось… Нет, если он останется жить — точнее, влачить существование, — Курт в обиде не останется. Плевать на коротышку. Плевать, не утруждая себя.
Но Таран — совсем другое дело. Таран… Его Волк был готов растерзать собственными руками. Память о рабском заточении на Подворье по-прежнему жила глубоко в душе Курта. Возвращалась в кошмарах. Когда его, будто бездомного пса, выпускали в Яму — на потеху шелудивой толпе… «Штатный киллер» верил, что,
