открылась старая, зарубцевавшаяся рана.
«Штатный киллер» замедлил темп, перешел на шаг. Он знал, что, стоит подойти к самому краю (не только крыши, но и вообще — тому самому абстрактному краю), как его захлестнет волной. Вот чего Курт боялся. Не Хью, не Хэнка. Себя. Боялся, что не совладает с потоком, текущим сквозь сущее, — из прошлого в будущее. Но, собрав волю в кулак, он подступил к краю.
Вот и гараж. Старая авторемонтная мастерская, служившая прикрытием для темных дел Лысого Хью (как правило, в Клоповнике редко утруждались каким-либо «прикрытием», однако у каждого свои привычки). Воспоминания не заставили ждать: нахлынули, накрыли Курта с головой. И — откатили, отступили к линии прибоя. Все не так страшно. Однако стоило Курту прислушаться, как он неизменно находил мерный рокот волн. На дне.
Логово «дилера киллеров» ничуть не изменилось. Будто бы и не было месяцев, что прошли с тех пор, как Волк побывал здесь в последний раз. Приземистая постройка с единственным входом (он же — EXIT), окнами на фасаде и замурованными проемами с остальных сторон. Сходство шокировало. Курт думал, что узнает мастерскую с трудом. Но даже пара обглоданных автомобильных остовов (чудо, не иначе!) ржавели на прежнем месте. Именно эти куски железа произвели наибольшее впечатление на Курта. Он отнюдь не забыл, что именно эти остовы предваряли его пленение. Если бы Волк был немного осмотрительнее, такого бы не произошло.
Впрочем, дело-то давнее. И «штатный киллер» пришел для того, чтобы расставить все по своим местам. В соответствии с собственным представлением о том, где положено стоять фигурам. (Но разве каждый из нас не творит справедливость в соответствии с тем, что кажется верным ему самому? Впрочем, нет, не каждый…)
Курт замер на краю крыши. Невесть откуда взявшийся ветерок — Купол оставлял достаточно места для аэродинамических эффектов — потрепал по загривку. Мол, не робей. Куртка развевалась тяжелыми джинсовыми крыльями.
Обнаружить «черепов» не составило труда. Трое скрывались внизу, в тени двухэтажного дома. Еще один выглядывал из-за угла. Двое сидели на крыше — осторожно курили, прикрывая огоньки. Гараж Хью был окружен с трех сторон, по всем правилам военного искусства. Кого-то из бандитов, вполне возможно, Курт не заметил (Череп принимал на службу самых лучших).
Зато они — заметили его. Хотя и соблюдали правила приличия, не оставив позиций.
В кармане родилась вибрация.
Курт достал аппарат. Под стройным рядом цифр мерцал вопрос «Ответить?»
«ОК».
— Курт? Мы тебя видим.
— Что-то происходило? — спросил Волк.
— Вроде бы нет. Пару раз зажигался свет. Не входили, не выходили. Да и кто туда может прийти?
— По-моему, ответ очевиден.
— А, ну да. Так что будешь делать?
— Войду внутрь. Не дергайтесь.
«Штатный киллер» прервал связь и отключил телефон. Так-то вернее. Как в старые времена. Тогда у него не было ни сотового телефона, ни босса, ни шпионов.
Поправив кобуру и убедившись, что застежка надежно держит «узи», он начал спуск. Полуразрушенный балкон послужил трамплином. Прыгнув вниз, Курт ухватился за перила, оттолкнулся от стены и, пролетев три-четыре метра, мягко приземлился на согнутые ноги. Фирменные кроссовки смягчили удар.
Он шагал к гаражу, не пытаясь красться, но инстинктивно придерживаясь тени.
Вот и проем. Куда более низкий, чем ожидал человек среднего роста. (Казалось невероятным, что в него ухитрялся протиснуться Хмырь либо тот же Таран.) Шнурок болтался на прежнем месте. Но Курт не собирался соблюдать формальности.
Тем более что дверь была не заперта. Оставалась черная, узкая, как нож, щель.
Волк затаил дыхание. Хью ждал гостей? Определенно. Он пожалел о том, что в свое время имел глупость связаться с метаморфом, но глупцом отнюдь не был. Так есть ли смысл запираться? Гость войдет — так или иначе.
Курт вновь ощутил кобуру, после чего с силой пнул дверь. Тяжелая плита скрипнула на петлях. Не дожидаясь, пока завершится движение, Курт оттолкнулся от земли и прыгнул в проем. Перекувырнувшись на полу, он вскочил на ноги, взвихрив вокруг себя целое облако пыли. В носу свербело, но Волк не обращал внимания. Его окружили новые образы, звуки и запахи.
Гараж пах так, как и прежде, — старостью, затхлостью, машинным маслом, бензином.
И — Хмырем. Устойчивая вонь с оттенком мускуса. Источник мог находиться как в единственном шаге, так и на расстоянии многих метров. Во всяком случае, у двери его не было. Проем казался более светлым пятном на фоне непроглядной темноты. Но стоило пройти двум-трем мгновениям, как мрак, пронзаемый ищущим взглядом, рассеялся и явил свои сокровенные тайны.
В противоположном конце гаража, поднятый «башней», темнел разобранный «форд». Роботы- ремонтники застыли мертвыми кусками металла. Ни искры жизни. Неподвижные манипуляторы, потухшие диоды… Толстый слой пыли.
Хмырь. Огромный.
Он поднялся с металлического стула и, переступив толстыми ногами, двинулся к гостю. Безоружный, но Курта это не ввело в заблуждение. Даже с пустыми руками Хмырь был оружием. Смертоносным и непоколебимым.
Курт бил его целых два раза, однако по-прежнему испытывал нечто, похожее на уважение. А еще — затаенную радость, точно встретил старого приятеля.
Хмырь ничуть не изменился: та же груда мяса, та же деревянная физиономия. Ни время, ни лишения не произвели на громилу ни малейшего воздействия. Они разбивались о твердое тело подобно тому, как волны разбиваются о риф.
Вместе с тем в великане — где-то глубоко внутри, спрятанная на дне, — чувствовалась усталость. Да, Хмырь устал. Он не умел ничего, кроме как оберегать хозяина (слишком тупой и неуклюжий, чтобы совершить предательство или сбежать, как Шило), но это ему порядком приелось. Хмырь не находил выхода и… боялся.
Впрочем, безволосый не собирался отступать, уходить с дороги. И не думал. Сие было не в его привычках (думать — также), не в его правилах и жизненных приоритетах. Все, что он мог, это идти напролом. И, покуда он шел напролом, продолжалась жизнь.
Курт не хотел делать то, без чего, очевидно, обойтись никак не удастся. В сущности, он симпатизировал Хмырю (их жизни были похожи — за исключением того, что громила сам выбрал такую). Курту ничего не оставалось, кроме как сделать это быстро. Еще и потому, что у него не было времени.
… На драки и прочую чушь.
Он вынул из кобуры пистолет-пулемет. Привычно снял с предохранителя, передернул затвор. Короткий ствол уставился в лицо противнику. Хмырь остановился, тупо смерил Волка взглядом. Казалось, в его глазах промелькнуло облегчение… Казалось, безволосый и сам не настроен драться.
Он так и стоял, а потом… посмотрел Курту прямо в глаза. Да, он не собирался ни отступать, ни драться… Просто ждал. Курт спустил курок. Без единой мысли, не позволяя себе сомневаться. Стоило засомневаться, и он ничего не смог бы сделать. Волк знал это так же ясно, как и то, что он в эпицентре ночи.
Мрак вспорола желтая вспышка. Прогремела безумная барабанная дробь.
Пули ударили в грудь Хмыря, прошли слева направо — от левого плеча до диафрагмы. Один из кусочков металла разорвал сердце. На зеленую рубашку хлынула кровь. Покачнувшись, гигант рухнул на пол. Деревянное лицо не сменило выражения (собственно, менять было не на что), вообще ничего не выражало.
Внутри Хмыря забулькало. Кровь толчками била из ран. Легкие тонули, заполнялись и трещали по швам, но по-прежнему тщились отделять кислород, цеплять его к тельцам гемоглобина и уносить по
