— Пацаненок какой-то с улицы. Начальник тюрьмы как раз домой собирался, только вышел за ворота, как к нему мальчонка подскочил, грамотку цареву в руки сунул и удрал.
— И концы в воду… — расстроился царский сплетник.
— Что ты хочешь этим сказать? — тревожно спросила Василиса.
— Только одно: вчера вечером царь-батюшка был еще жив, — успокоил ее Виталик, а у самого в голове метались очень нехорошие мысли.
«Если Гордон подписывает такие грамотки, то дело плохо. Либо он сейчас действительно сидит пленный у шемахан, либо пьян до изумления… Нет, тогда он грамотку подписать бы не смог. А в трезвом уме и трезвой памяти… да хрен бы его кто заставил такую бумагу подписать. Он же шебутной! Хотя… почерк и подделать могли. Не я один на этой Руси такой умный. Наверняка шемаханов работа!»
Тихий свист со стороны двора заставил его встрепенуться. Царский сплетник подошел к окну.
— Эй, кэп! Выйди, дело есть!
Кричали со стороны улицы.
— Подождите меня здесь, — попросил Виталик царицу с Янкой. — Я быстро.
Не дожидаясь согласия, он покинул гридницу и выскочил на улицу. Там ждал его один из бывших пиратов. Тот самый, что стоял на охране его офиса накануне, пока он проводил совещание.
— Извини, еще не всех по именам знаю. Тебя как зовут?
— Васькой мамка с папкой нарекли.
— Что сказать хотел, Василий?
— Ты нам дело банное вчера наладить велел.
— Ну?
— Ну мы наладили.
— Так быстро?
— А чего тянуть-то. Девочек подогнали, работяг наняли, баньку истопили, на базаре слух пустили, и все дела.
— Это радует. Благодарю за службу. У тебя все?
— Ага. А чего с царем-то делать?
Виталик аж подпрыгнул от неожиданности. Потом опомнился, поозирался по сторонам, схватил новоиспеченного банщика за шиворот и поволок за собой на подворье Янки Вдовицы. В гридницу не повел. Затащил в сарай.
— Выкладывай. Что там у тебя насчет царя?
— Дык никакой он в наших термах лежит.
— Слава богу! — облегченно выдохнул Виталик. — Как он вообще у вас оказался?
— Ну так… ночью пришел. Часа за два перед рассветом.
— Один?
— Нет, с казначеем.
— Та-а-ак. Что дальше?
— Лучшие апартаменты занял, велел вина подать…
— Можешь не продолжать. Нахрюкался до поросячьего визгу и ушел в нирвану.
— Ну типа того. Так что с ним делать-то?
— Дать ему выспаться, а как проснется, налить еще, — распорядился Виталик. — Это очень удачно, что он нашелся именно у нас. Его кто-нибудь кроме вас, банщиков, видел?
— Нет.
— Отлично. Дуй назад и не спускай с него глаз! И постарайтесь, чтоб он даже не помышлял покинуть термы хотя бы до обеда. Как проснется, налейте ему, беседу умную затейте. Понял?
— Понял.
— Вот и хорошо.
Виталик проводил банщика на улицу и поспешил вернуться в гридницу.
— Кто там? — тревожно спросила его Василиса.
— Один из агентов созданной мною по вашему приказу ЦРУ, — лаконично ответил царский сплетник. — Кстати, царица-матушка, я требую награды.
— Какой? — потребовала уточнения царица.
— Либо Янка меня сейчас целует, либо с тебя медаль во всю попу. Возглавляемая мною служба уже нашла царя. Я даже команды своим орлам отдать не успел, а они уже подсуетились.
— Он жив? — подалась вперед Василиса.
— Жив.
— Виталик… — расплылась Янка и выдала ему награду, звонко чмокнув в щеку.
— Где он? — требовательно спросила Василиса.
— Не скажу.
— Ты что, обалдел, сплетник? — возмутилась царица. — Янка, да отцепись ты от него! Что значит: не скажу? Ему в полдень с шемаханами встречаться.
— Вот поэтому и не скажу, — пробурчал царский сплетник, с сожалением проводив глазами выскользнувшую из его объятий девушку. — Нечего ему там делать. Да и что он в таком состоянии сделать-то сможет?
— Пьяный? — помрачнела Василиса.
— В лом, — кивнул Виталик. — Но об этом пока никто, кроме моих людей, не знает. А они у меня надежные. Могила.
— Ладно, пусть будет в лом, но сказать, где он находится, тебе, царский сплетник, все-таки придется! — стукнула кулачком по столу Василиса.
— Так ты ж его тогда заберешь и воспитывать начнешь. Всю операцию мне сорвешь…
— Какую операцию? — насторожилась Янка.
— Хочу пощупать за вымя шемахан. И пьяненький Гордон в эту операцию не вписывается.
— Хорошо, — согласилась царица. — Я тебе верю, сплетник, и против твоей операции не возражаю. Даю слово, что не буду пока Гордона забирать и воспитывать, но знать, где он сейчас находится, я просто обязана!
— Ну если забирать не будешь, тогда скажу, — сдался Виталик. — Недалеко твой Гордон. От палат царских, можно сказать, в двух шагах. В термах он. Тех самых, что по пьяни мне и послу немецкому подарил. Лежит, сопит сейчас в две дырочки. Тихий, смирный…
— Ну и пусть отсыпается, — облегченно выдохнула Василиса. — Стоп! А он там не с девочками?
— Фрейлейн-массаж под моим контролем, — поспешил успокоить ее Виталий.
— Ну царский сплетник, ежели он там что подхватит, — погрозила ему кулачком царица. — Хотя в таком состоянии ему не до массажа.
— А как проснется, мои люди постараются поддержать его в форме.
— Это в какой форме? — спросила Янка.
— Ну… в форме: «Ты меня уважаешь?».
Василиса невольно рассмеялась.
— В этой форме он ни на что не годен. Проверяла.
— Но царь нам все-таки для операции необходим, — сказал Виталик, подходя к окну. — Жучок! Где ты там?
Из конуры высунулся Жучок.
— Чего тебе?
— Давай сюда. Дело есть.
— Вот сам его и делай, — протяжно зевнул оборотень и скрылся опять в конуре.
— Жучок, быстро сюда! — В оконном проеме, потеснив Виталика, показалась Янка. Этого приказа оборотень проигнорировать не мог.
— Ну чего тут у вас стряслось? — Жучок лениво протрусил в гридницу, сел на хвост и начал чесать за ухом задней ногой.
— Дело, говорю, для тебя есть, — повторил царский сплетник. — Ты мое задание по поиску Никваса вчера с треском провалил. Вместо купца ковер со жратвой шемахан сюда притаранил. Даю тебе последний
