Юля заметно погрустнела.
Наконец открылись двери в зал богини Дианы. Здесь было шикарно. Голограммы имитировали бездонное голубое небо с купами облаков, далекие снеговые вершины, рощи, дубравы, траву. Трава была такая мягкая и пушистая, что хотелось сбросить туфли и босиком пройтись по ней. Пели птицы – красивее, чем поет флейта.
Тцаль огляделся:
– Как здесь прекрасно.
– Благословенны будьте, и добро пожаловать в покои божественной Дианы, – сказала жрица.
Она отошла немного в сторону, и все увидели скромный алтарь, украшенный гирляндами цветов.
– Помолимся, – сказала жрица, воздевая руки перед алтарем.
Все остальные встали на колени.
– О великая богиня Диана, дивная, непорочная, светлая, нет равных тебе. Тебя хвалим, тебе поклоняемся, тебя славим, как единственную помощницу и поддержку нашу. Снизойди к нам и прими скромные дары рабов твоих – брачующихся ныне Тцаля и Юлии и благослови их рукою твоею.
Корзину с виноградом принесли к алтарю и выложили виноградные кисти на мраморную поверхность алтаря.
– О Диана, снизойди! – взмолилась жрица.
И тут всех осиял дивный свет. Юля и Тцаль во все глаза глядели на светлоликую девушку в простом белом платье, медленно подошедшую к алтарю. Рядом с девушкой шли золотая лань и серебряная собака. За плечами красавицы были лук и стрелы.
– Диана, – прошептали все и склонили головы.
Девушка присела на краешек алтаря, лань положила благородную голову ей на плечо, собака улеглась у ее босых, в зеленых травинках ног. Глаза Дианы сверкали словно сапфиры. Она отщипнула от кисти виноградинку и бросила ее в рот. Разжевала, улыбнулась:
– Какой сладкий… Благословенна будь, Юлька.
– О Диана, – прошептала Юля. – Я не смею смотреть на тебя.
– Да ладно! – засмеялась Диана. – Ты же у меня самая смелая ведьма, Юля. Замуж вон собралась, хотя совсем не знаешь своего избранника.
– Ему по майяским законам грозит смерть, если он не женится.
– Да знаю, знаю. Он неплохой мужик. С ним ты горя знать не будешь. Не то что твои предыдущие.
– Он ничего о них не знает, – поглядела на впавшего в транс Тцаля прекрасная невеста.
– Правильно. Тебе тоже не след знать о его предыдущих женщинах.
– Как? Женщины? А мне он сказал, что девственник.
– Ну мне-то уж можешь поверить – никакой он не девственник. Просто врал.
– Для чего?
– Чтобы ты им заинтересовалась. Он на тебя сразу глаз положил. Очень ты ему понравилась.
– Да, вот и мне он понравился.
– Ну так совет вам да любовь. Пора тебе, Юлечка, беременеть и рожать. Вот на это тебя благословляю.
– Богиня, ритуал не таков, – осмелилась прошептать жрица.
– Да знаю! – отмахнулась Диана. Босой ступней почесала голову собаке. Та благодарно лизнула ногу Дианы. – Что ж, проведем все по ритуалу.
И тут же исчезли собака и лань, а девушка Диана превратилась в огромный столп света, льющийся с небес на всех.
– Благословение вам, пришедшим под мой кров! – раздался голос с небес. – Благословение тем, кто вступает в брак! Благословение им от рода до рода! Благословение лесам их и пастбищам их, дому их и чадам их! Да благословятся все колена земныя!
На алтаре вспыхнул огонь и исчез виноград. Потом был шум, как от сильного ветра, и вдруг все стихло.
Жрица встала с колен, поднялись и все остальные. Жрица встала перед Юлей и Тцалем и лентой соединила им руки:
– Благословением богини Дианы вы объявляетесь мужем и женой. Можете поцеловаться.
Тцаль робко поцеловал покрасневшую новобрачную.
– Ох, держите меня семеро! – обалдело прошептала Юля и улыбнулась.
Они вышли из зала. Тут их ждали толпы гостей, поклонников (а что, у Юли было много поклонников благодаря перу Надежды Первухиной!), друзей и родственников. Больше всего родственников было у Тцаля – одних двоюродных теток набралось с полсотни.
– А теперь гуляем! – воскликнул приглашенный тамада. Он был хорош – в костюме Зорро, этакий кабальеро с кастаньетами. Лицо его скрывала черная полумаска.
Юля спросила у Лизы:
– Слушай, мы разве такого тамаду заказывали?
Лиза пожала плечами:
– Юльчик, может, там в агентстве напутали. Не будем сейчас выяснять. А если этот тамада напьется и будет приставать к гостьям, Влад его удалит, и мы сами без него проведем свадьбу. Не бери в голову.
Все особо приглашенные расселись по лимузинам, а те, кто особо приглашен не был, воспользовались услугами двух автобусов типа «Икарус». Но только типа! Автобусы были украшены лентами, куклами и цветами, приглашенные в них уже были хороши, поэтому горланили песни, как только могли.
Кавалькада двинулась к новому в городе и поэтому особо модному ресторану «Пласидо», но не успела головная машина колонны как следует разогнаться, как дорогу ей перебежала толстая черная кошка.
Все машины остановились. Что делать?
– Спокойно! – сказал тамада. – Все будет в порядке.
Он вышел из машины, взмахнул плащом, как тореадор, и выхватил длинную блестящую шпагу. Кончиком шпаги он начертил в воздухе затейливый символ, который тут же зашипел и засветился алым светом. Когда символ исчез, тамада Зорро объявил:
– Можно ехать!
Юля при этом сказала Лизе:
– Знаешь, когда-то я обеспечивала безопасность на чужих свадьбах, а теперь вот кто-то бережет меня на моей собственной.
– Так это ж хорошо.
– Да, только я все равно неспокойна.
В ресторане их уже ждали. Огромные столы ломились от яств и цветов. Под люстрами колыхались воздушные шарики в виде алых сердечек. Как только Тцаль об руку с невестой вошли в зал, зазвучала «Песня для Ирландии» Дика Гогена. Это была очень лиричная медленная песня, от которой на глаза наворачивались счастливые слезы и мечталось, мечталось…
Тамада и распорядитель торжества рассадили гостей по стульям. Тцаль и Юля сидели во главе стола, рядом с ними, по обе стороны, сидели Владимир и Лиза.
– Ну вот, милый, – сказала Юля мужу. – Теперь ты узнаешь, что такое свадьба по-русски, да еще свадьба ведьмы.
Первым номером программы был хор гномов-шотландцев. Они исполнили старинную гномско- шотландскую балладу о любви и верности. Когда все уже тихо озверели от их волынок, гномы закончили и сели во втором зале дуть пиво за здоровье молодых.
– Время для первого тоста! – объявил тамада.
Тост был произнесен. Хлопнули пробки шампанского, появились первые винные пятна на платьях.
– Тебе нравится? – спросила Юля у мужа.
– Шумно, – ответил тот.
– Прости, но мне хотелось именно большую, пеструю и шумную свадьбу.
