– Ха! Это колдовская посуда, так что учти, без моего ведома к ней не прикасайся, а то превратишься в неведому зверушку. Пошли в душ.
Уж что-что позволила себе Юля на губернаторскую зарплату, так это ванную комнату. Она была размером с комнату панельной девятиэтажки. Здесь была обычная ванна на львиных лапах и встроенное джакузи, в котором можно было спокойно утонуть. Две душевые кабины сияли хромом и тонированным стеклом. Было здесь и биде, и специальная ванночка для мытья ног, и полотенцесушитель, и фены, и телевизор, и мини-бар, и бог знает еще что.
Тцаль так и застыл среди всего этого бело-голубого великолепия.
– Ты что замер? – удивилась Юля и пустила воду в джакузи. – Раздевайся.
И показала пример, стащила с головы фату и принялась возиться с застежками платья.
– Уля, – жалобно сказал муж, – я не умею снимать вот эту одежду.
– Ах да. Ну хоть перья свои сними.
– Это не просто перья, а брачный головной убор, я его должен целую седмицу, не снимая, носить.
– Ой, как у вас все запущено! Ладно, иди сюда.
И Юля принялась раздевать оробевшего Тцаля. Тот не сопротивлялся, но краснел отчаянно.
Наконец на Тцале осталась только набедренная повязка, а на Юле трусики и лифчик.
– Так и будем друг на друга смотреть? – язвительно поинтересовалась Юля. – Или хотя бы помоемся?
– Помоемся, – выдавил Тцаль.
Юля медленно и со вкусом сняла остатки своего наряда, повернулась к бедному мужу спиной и по ступенечкам спустилась в джакузи. Вода там уже была что надо.
– Тцаль! – нежно позвала она его.
И Тцаль откликнулся на зов.
Потом, когда они в банных халатах нежились на диване, Юля спросила Тцаля:
– Тебе со мной хорошо?
– Да.
– Я, конечно, на комплименты не напрашиваюсь, но все-таки…
– Ты мой солнечный лучик, – улыбнулся Тцаль. – И хвостик у тебя замечательный.
Юля прижалась ухом к груди Тцаля:
– Ох, как не хочется!
– Чего не хочется?
– Ты знаешь, кто такие эльфы?
– Эльфы?
– Да.
– Никогда не слыхал.
– Это древняя раса нелюдей, еще древней атлантов и уж куда древнее вас, майя. Они живут в параллельном потоке пространства и не вмешиваются в дела других рас. Почти не вмешиваются. Так, иногда помогают, лемурийцам вот помогали, когда их континент ушел под лаву. Но теперь эльфам самим требуется помощь. Грядет конец света, и у эльфов обострились отношения с соседями по Внемирью – инкубами. И вот мой друг эльф Александрит – он был у нас на свадьбе тамадой – просит моей помощи. Я ведь сильная ведьма, я многое могу. Обеспечить победу в войне с инкубами уж точно. А еще пропала наша подруга – вампирша Тамариск.
– Вампирша?
– Да. О существовании этих нелюдей ты тоже не знаешь?
– Как раз знаю. Они вели войны с народом Солнца, то есть с майя.
– Те войны прошли, и Тамариск не виновата, что стала вампиршей. Ее надо отыскать. Может быть, ей требуется помощь. Вот мне и не хочется всем этим заниматься, мне хочется медового месяца. Мне хочется просто быть с тобой, забеременеть от тебя. Вон Лизка беременна, ей так идет!
– Это мы еще успеем, а сейчас мы должны помочь твоему эльфу.
– Мы?
– Разумеется. Ты думаешь, я отпущу тебя одну?
Юля потерлась носом о плечо мужа:
– И не отпускай.
И с тем они заснули.
И пока они спят и не ведают о грядущих невзгодах, мы с вами вспомним о других, не менее важных, героях нашего романа. Это тибетец Друкчен и его прекрасная жена Цыси. Что же стало с ними, когда они покинули гостеприимное жилище тетушки Дзендзян?
Они оказались в убогой гостиничной комнате, полной старой мебели и тараканов.
– Где мы? – прижалась к мужу Цыси.
Друкчен распахнул окно и огляделся:
– Похоже на то, что мы в Лхасе, дорогая.
– Что такое Лхаса?
– О, это волшебный город. Знаешь, каково другое его название? «Место богов». В Лхасе прекрасные дворцы и храмы…
– Вот только из окна их что-то не видно.
– По-видимому, мы оказались в одном из бедных кварталов города. Здесь роскошь и нищета – близкие соседи. Стоило бы пройтись по городу, но в такой одежде нас могут просто арестовать.
– Что сделать?
– Арестовать. Раньше Лхаса была священной столицей Тибета, а теперь этот город принадлежит правительству Китайской Народной Республики.
– Я тебя не понимаю.
– Ничего, со временем поймешь.
– И я не понимаю вот чего: почему мы не вернулись в Шамбалу? Ведь там все наши близкие!
– Не все. Я рассказывал тебе о своем маленьком сынишке. Мы должны его забрать и уж наверно потом отправимся в Шамбалу. Приляг отдохни, а я выйду из гостиницы, разведаю обстановку.
Цыси с сомнением посмотрела на грязную продавленную кровать:
– Нет, я пойду с тобой!
И тут в дверь постучались.
– Тише! – поднял руку Друкчен.
– Кто бы это мог быть?
– Не знаю, но тем не менее готов узнать.
Друкчен подошел к фанерной, заляпанной краской двери и открыл ее.
И остолбенел.
На пороге стояла та самая старуха, которая дважды встретила его возле гестхауса деревни Дарчен, у подножия Кайласа. Одета старуха была по-прежнему в черный костюм, на голове сложная китайская прическа, закрепленная несколькими гребнями, в руках небольшой черный веер. А глаза так и горят, как расплавленное золото.
– Здравствуй, Друкчен, – сказала старуха. – Позволишь войти?
– Госпожа моя, твой раб потерял голову! Войди и обрети благословение богов.
– Благословение богов мне давно уже не нужно, я и сама богиня. Меня зовут Мать Падма.
– О великая, благословенна будь, чем я заслужил твой приход?
– Сейчас я все расскажу. Без меня вы будете здесь тыкаться как слепые котята.
Старуха прошла в комнату.
– Запри дверь, – бросила она Друкчену.
Тот немедля повиновался.
Старуха села в кресло. Друкчен и Цыси стояли перед нею.
– Это твоя жена? – спросила у Друкчена старуха, указывая на Цыси.
