меня, любимую. Я же только болезненно морщилась и тихо ругалась на своем родном языке. Наконец мы остановились. Я лежала на спине и смотрела на изумрудные кроны вековых деревьев, сквозь которые пробивался яркий солнечный свет. В голове крутились мысли о бытие и его несправедливости. Не успела я как следует подумать над вопросом, почему мир так жесток, как из чащи на всем скаку вылетела взлохмаченная бабка верхом на помеле. Я сначала не поверила глазам, но вспомнила Тибо и тяжело вздохнула.
Тем временем бабка остановилась возле меня и, спрыгнув со своего средства передвижения, начала грозно озираться. Я старалась не шевелиться, чтобы не привлечь к себе ее внимания, но птица (которая в итоге нашего страстного полета оказалась подо мной) стала подавать слабые признаки жизни. Когда особо длинный коготь впился мне в бок, я не выдержала и громко взвыла, понося всю семью пернатой до десятого колена.
Бабка, не замечавшая до этих пор моего присутствия, громко вскрикнула, с испугу подпрыгнув на добрых полметра. Немного придя в себя, она склонилась надо мной.
— Ты кто? — спросила она.
— Твой худший кошмар! — брякнула я, пытаясь отползти подальше от старухи и встать.
Кое-как справившись с поставленной задачей, я поднялась на ноги. Филина подо мной не оказалось. Эта ненормальная птица куда-то испарилась, оставив как напоминание о себе кучку пестрых перьев.
Бабка продолжала хмуро смотреть на меня, но теперь в ее взгляде сквозило что-то такое, что заставило мой инстинкт самосохранения сладко уснуть. Мы обе молчали и оценивали, насколько опасный противник стоит перед ним.
— Ученица? — выдала бабка после минутного молчания.
Я кивнула.
— Тогда точно мой кошмар, — вздохнула старуха.
— Учитель? — в тон ей спросила я.
Бабка наклонила голову в знак согласия.
Мы одновременно тихо застонали.
— Ну никуда от вашей Школы не спрятаться! Чего сюда-то тебя нелегкая занесла? — Бабка принялась изучать древко помела.
— Да вот по травушку-муравушку пришла, — ответила я, засунув руки в карманы.
Услышав мои слова, бабка резко вскинула голову.
— Ты что, издеваешься? — вкрадчиво спросила она.
— А что? Сильно заметно?
Бабка обреченно вздохнула:
— Очень. Ты бы не шутила со мной, деточка, а то, не ровен час, я ведь могу о гуманности по отношению к ученикам забыть.
Я пожала плечами.
— И что тогда?
Бабка открыла и закрыла рот, обескураженная моей наглостью.
— Раньше-то ученики при виде учителя головы склоняли и в глаза смотреть боялись! А ты еще и огрызаешься!
— Вы первая начали, — заметила я.
— Кто? Я? Ну все! Я тебя сейчас научу вежливости!
Бабка от души махнула помелом, и в меня полетела волна мощного ветра. В последний момент я успела активировать один из щитов. Мне очень не понравилось, что меня так нагло атаковали, и я выкинула небольшое, но очень подленькое заклинание, которое, по сути, применялось, чтобы сбить мага с ног. Бабка заметила мои манипуляции и успела вовремя подпрыгнуть. Мы перебрасывались мелкими заклинаниями, прощупывая друг друга. На моей стороне выступала молодость, а на стороне бабки — опыт. Наконец старухе надоело баловаться, и она, выкрикнув несколько слов в кроны вековых деревьев, начала формировать между ладонями огненную сферу.
Я в испуге смотрела на растущий шар в ее руках, состоявший из ревущего пламени, и понимала, что мне будет очень больно, если она попадет в меня этим «снежным» комочком.
«Ну, где же ты, моя сила, которая столько раз меня выручала?» — пронеслось у меня в голове. В моем арсенале не нашлось ни одного полезного заклинания, чтобы остановить атаку бабки. Внезапно в моем сознании всплыли незнакомые слова. Я стала быстро произносить их вслух. Мне было все равно, что я говорю, лишь бы это помогло. Произнеся последнее слово, я почувствовала запах морозного утра и пушистого снега. В душе всколыхнулось злорадное удовольствие, когда я увидела, что мои руки покрыла корочка тонкого льда, а между ладонями появилась ледяная сфера, внутри которой бушевала снежная вьюга.
Мы ударили одновременно. Это было нечто! Место, где заклинания схлестнулись, заволокло густой дымкой. Деревья и трава покрылись сажей и инеем, которые причудливо переплелись, не давая понять, то ли вся растительность в радиусе пяти метров сгорела, то ли замерзла. Нас отбросило в разные стороны. Бабка впечаталась в ствол дерева, а меня опрокинуло на землю, и я кубарем покатилась в кусты. Когда мы пришли в себя (я выползла из колючих кустиков, а бабка оторвалась от дерева), наш внешний облик был практически одинаков.
— Ну и за какие заслуги юный герцог одарил тебя? — спросила бабка, морщась от боли в ушибленной спине.
— А я откуда знаю? — ответила я, присев на ближайшее поваленное дерево. — Я вообще мало что понимаю в логике его поступков.
— Ты не одинока. В свою бытность учителем я тоже слабо понимала его мышление.
Я удивленно вскинула брови.
— Так, значит, вы были его учителем?! — присвистнула я. — Сколько же вам лет? Если Климу уже около пяти сотен…
— Деточка, столько даже эльфы не живут, — хохотнула бабка.
— Понятно, — ответила я, растирая ноющие запястья. Старуха заметила мои манипуляции и, вздохнув, принялась рыться в складках рваного платья. Через минуту она извлекла оттуда маленькую коробочку и протянула ее мне.
— Намажь.
Я подозрительно посмотрела на коробочку, но все же взяла ее. Открыв крышку, понюхала коричневую массу внутри, и меня чуть было не вывернуло.
— Что это? — спросила я, сглатывая тугой комок, подкативший к горлу.
Старуха осуждающе покачала головой и забрала у меня коробочку. Макнув в нее крючковатые пальцы, принялась мазать мне руки.
— Я же сказала намазать, а не понюхать, — приговаривала она. — Так что ты делала в лесу? И почему ты оказалась так далеко от Школы? Да еще и одна!!! Неужели учеников выпускают за пределы замка еще до того, как они окончат обучение? Лот совсем с ума сошел?
Пока бабка засыпала меня вопросами, я заметила, что пульсирующая боль в руках стала проходить.
— Ну во-первых, мне надо добыть траву Сайма. Во-вторых, я здесь не одна. Со мной Дар и Клим…
— Клим? Здесь?! — перебила меня бабка, вскакивая с бревна.
Я шарахнулась в сторону.
— Ну да…
— Веди меня к нему, — потребовала бабка.
— Но…
Старуха вновь не дала мне договорить.
— Вот твоя травка, — сказала она, показывая мне тонкий стебелек с мясистыми листьями. — Веди скорее!
Я тяжело вздохнула и поднялась с бревна, поняв, что от очередной «поклонницы» моего наставника не отделаться. Мы двинулись в обратный путь, который показался мне более длинным и тернистым. Ветки
