— Убедил.
Спустя три часа мой гардероб наконец-то выбран. Ярко-алая кружевная рубашка с жабо и рукавами- колокольчиками переливается тысячами искорок от россыпей полудрагоценных камней, наклеенных прямо на ткань. Высокие ботфорты, золотые штаны и синий плащ завершают композицию. Шляпу, подумав, я брать все-таки отказываюсь.
— Ну? Как? — Стою с сияющими глазами перед Аидом и довольно улыбаюсь, ожидая комплиментов и вздохов восхищения.
Светлый прикрывает глаза рукой и тяжело вздыхает.
— Чего теперь-то не так? — хмурюсь и снова заглядываю в огромное зеркало за спиной.
— Ты слишком заметен.
— Бард и должен быть заметен. Незаметный бард никогда не добьется популярности.
— Если выйдешь наружу так — всеобщее внимание тебе будет обеспечено.
Довольно улыбаюсь:
— Значит, главная цель достигнута. Ну что? Мне раздеваться?
— Нет. Иди так, — говорит убитым голосом.
— А с чего это ты такой покладистый вдруг стал?
— Ночью, в грозу, твое пение и впрямь могут не услышать. Но увидит она тебя точно. Уже плюс. — Аид сует удивленному продавцу деньги и встает.
Потом он еще раз на меня смотрит, после чего бурчит что-то себе под нос и напяливает сверху шляпу с кучей разноцветных перьев.
— Завершающий штрих, — поясняет светлый.
Кошусь в зеркало, раздуваюсь от счастья. Надо же… а говорил — не бери. Ну ведь и впрямь здорово. Я бы такой ирокез себе сам ни в жизнь не сделал.
Из магазина Аид уводит меня с трудом. Я все никак не могу оторваться от зеркала. Просто в нем отражается такое… Аж сердце замирает.
На улице, как он и обещал, на меня обращают внимание, причем все поголовно. Дети показывают пальцем, взрослые чешут затылки, кто-то что-то орет вслед. Светлый же, надев капюшон на голову, стремительно идет вперед, тащит меня прочь от восхищенной публики.
— Видишь! Меня заметили!
— В следующий раз выходи голым. А что, это вариант. И дешевле… — уже тихо, самому себе под нос, произносит Аид, но я все равно слышу.
— Нет. Это как-то слишком.
— Рад, что ты это понял. Мы, кстати, сильно опаздываем.
— Куда?
— На встречу с заказчиком. Собственно, из-за нее я тебя и поднял в такую рань.
— А-а… а он не обидится, если мы слегка опоздаем?
— Три часа — это уже не слегка. Но нет, надеюсь, не расстроится, иначе придется возвращать задаток, который ты только что потратил на вот это. — Светлый тыкает в мою новую рубашку.
— То есть вернуть уже ничего нельзя, — киваю я.
— Почему же? Разденешься и отдашь ему вещи.
Я икаю и с ужасом на него смотрю. На лице Аида нет и тени иронии. Дальше я бегу молча, обдумываю ситуацию и переживаю.
Барон встречает нас ласково. Мне улыбаются, хвалят «маскарадный костюм» и обещают надбавку за изобретательность.
При этих словах я пихаю Аида локтем в бок, таинственно улыбаюсь, в ответ мне наступают на ногу и шипят, чтобы я успокоился.
— Итак, вы готовы?
— Да.
— Серенада написана?
— Да.
— А… могу я ее прочесть?
— Нет.
— Она в стадии правки, — вклиниваюсь я.
Мне ласково улыбаются:
— Ну что ж. Хорошо. Тогда сегодня в десять вечера жду вас у стен башни.
Аид хмурится:
— Это лишнее. Согласно нашему плану, вы должны были остаться в таверне.
— Не пойдет. Я должен точно знать: изменит мне жена или нет. — Барон сердито бьет палкой об пол.
— Как скажете, — соглашается Аид. — Но тогда сумма гонорара удваивается.
У меня дергается глаз. А это не слишком?
— А вы, как я посмотрю, наглеете прямо на глазах.
— Если баронесса действительно является суккубом — мне придется вас защищать, — резонно замечает Аид. — А это не предусматривалось изначальным планом.
— Защищать?
— Раскрывшись перед вами, она может попытаться убить вас. Я же не заинтересован в смерти заказчика по причине того, что в данном случае лишаюсь гонорара. Что в этом непонятного?
— Гм… Хорошо, я прибавлю еще пять золотых сверху.
— Десять.
— Вы с ума сошли? Двадцать золотых — это грабеж!
— Вы выплатите их лишь в случае возникновения опасности для вашей жизни.
Барон жует губами и злобно смотрит в мою сторону. Не понял? А я-то тут при чем? Сижу на столе, ем печенье, не мешаю торговаться.
— Пусть этот попугай слезет со стола.
Хмурюсь.
— Фтор, слезь.
— Нет.
Аид мрачно на меня смотрит. Я изучаю барона, а точнее, его шею. Мы, темные эльфы, смываем оскорбления кровью обидчика. Барон, кажется, забыл, что он — всего лишь человек.
— Фтор!
Лицо Аида возникает прямо передо мной.
— Спокойно. Пошли. Мы договорились. — Мне на плечи ложатся его руки и с силой их сжимают. Морщусь и, тряхнув головой, спрыгиваю со стола.
— Еще раз вякнешь в мою сторону — умрешь, — говорю тихо.
Барон молчит. Я же прохожу мимо него и выхожу из комнаты.
На улице Аид надевает капюшон и идет в сторону дома барона. Направляюсь следом.
— Что это на тебя нашло?
Удивленно смотрю на него.
— В смысле?
— Ты раньше так резко не реагировал.
— В его словах было презрение. Это задело.
— Учись контролировать свои эмоции. Если ты кого-нибудь убьешь — у нас будут проблемы. И тогда о карьере барда можешь забыть.
— Мне все равно.
— Готов пустить все коту под хвост из-за обычной прихоти?
— Это не прихоть. Это в крови. И вообще, чего ты так завелся? Не убил бы я его. Так, слегка
