которого навалены елки и стоит заиндевевший гном, то и дело сморкающийся в большой клетчатый платок.
— Уважаемые, хотите купить елочку? У меня есть на любой вкус и кошелек.
Пожимаю плечами и захожу за оградку, белобрысый остается снаружи, он все с большим изумлением вчитывается в письмо. Под конец и вовсе решает зачитать его вслух:
— «Дорогой дед Метель, пишет тебе Эзофториус — темный эльф».
Оборачиваюсь и пожимаю плечами.
— Надо же было как-то начать.
— Прошу выслать мне под елку следующие подарки: золотой обруч на голову.
— Всегда о таком мечтал.
— «Цепь из драгоценных камней на шею. Метра два — не меньше, а то несолидно. Ты мне все-таки за… — Аид покосился на меня и продолжил: — Много лет подарки задолжал».
Гном смеется, противно хрюкает сопливым носом, после чего хлопает меня по плечу. Я от такого удара едва не ухожу по пояс в снег. Ну вот что за привычка у этих существ? Чуть чего — трогать, бить, лапать. А если прирежу ненароком? Сам же еще и виноват буду. На всякий случай показываю клыки и когти. Гном сморкается, сует мне в руки колючую трехметровую елку и предлагает оценить. Стою весь исцарапанный, оце-ениваю. Великовата.
— А зачем тебе гитара? Мы же тебе уже одну купили.
— И что? Гитар много не бывает. А с позолотой — тем более.
— Угу. А барабаны?
— Тебя за них посажу.
— Виолончель?
— Я думаю о будущем.
— И арфа. Арфа-то тебе на кой сдалась?
— Струны! Там их много — можно надергать, если на гитаре лопнут.
— Так, может, тебе тогда струны заказать?
— Тебе что, жалко? Не ты же дарить будешь. И вообще, у меня вся жизнь без подарков прошла. Он мне должен.
— Хм. Так. Ладно. С этим я разобрался. А что такое синхофазоосвенилятор?
— Не знаю. — Роюсь в завалах из елок, вытаскиваю приглянувшуюся. Она не такая здоровая и вроде бы вполне себе пушистая. Смолой пахнет… приятно.
— В смысле не знаешь?
— Ну должно же быть у него воображение? Вот пусть сам и придумает, что это такое.
— Любопытно.
— А ты что заказал?
— Я уже давно ничего не заказываю.
— Как это? То есть все грандиозный розыгрыш? И никто не приходит и не дарит подарков?
— Да нет. Просто…
— Просто ты в это не веришь. Держи.
Сую белобрысому елку. Ветки больно хлещут его по лицу и забираются под плащ. Он кашляет.
— Что? И в рот попало?
— Кх. Ты уверен, что тебе нужна именно эта?
— Самая лучшая, которая у меня есть, — влезает гном, довольно скалясь.
— У нее с одного бока все ветви обломаны.
— А вы ее энтим боком к стене поставьте. Кстати, не забывайте, дереву нужна вода.
— Я эльф! Я лучше знаю, что ему надо. Варвары.
— Это еще почему? — обижается бородач.
— Вырубаете лес. Нет чтобы пойти туда и нарядить елку там.
— Ага. Я так и вижу, сидят они на елке, а внизу водит хороводы стая ошалевших от счастья волков! — усмехаюсь я. — Не вредничай! Давай, берись за другой конец елки.
— Ее перевязать надо! Иначе не утянем.
— За это дополнительная оплата, — не теряется гном.
— Сколько с нас за елку?
— Ну… по высоте тянет метра на три.
— Два, — мрачнеет Аид.
— Три, — хмурится гном.
— А давайте измерим, — улыбаюсь я, в кои-то веки решая всех помирить.
Гном сопит, но идет за измерительной палкой. Оказывается — два с четвертью.
— Так… два да еще четверть. Энто значится… будет… пять серебряных!
У светлого дрожит рука, и елка медленно заваливается набок, обламывая себе еще пару веток.
— Сколько?!
— Четыре, — сдается гном.
— Да у тебя написано: десять медяков за метр!
— Эта особенная, — не сдается гном, заслоняя спиной надпись. — Да и мало ли, чего там написано. В северной пещере на стенах тоже много чего понаписано…
— Короче, даю двадцать медяков — и ни единым больше.
— А чего это только двадцать?! — возмущается гном.
— У нее один бок почти лысый — вон там, — показывает пальцем Аид.
— А ты на ней еще попрыгай! Не нравится — не бери.
— Да ладно вам спорить, смотрите, я еще одну елочку нашел. Она чуть выше, но тоже ничего.
Меня прожигают такими взглядами, что я делаю вид, будто я не я и елка мне вовсе не нужна.
— Три серебрушки! И ни единой меньше!
— Пошли, Фтор. Нам тут не рады.
— Да что же это деется! Пришли — товар поломали, над продавцом поглумились и сваливаете? А в пятак?!
На Аида страшно смотреть.
— Ты сейчас на кого рот раззявил, недомерок?!
— Что тут происходит?
В загон с елками входит стражник. Еще трое остаются снаружи. Появились стражники чуть ли не из- под земли.
Вздохнул и отошел от елочной кучи. Почувствовал: не будет у нас сегодня ни елки, ни денег, да и спать будем не дома.
Аид — великий дипломат! В результате у гнома конфискуют елки и тащат их в главное отделение стражи. Перед светлым извиняются, просят его не нервничать. Гному, у которого не оказывается лицензии на торговлю, грозят камерой и баландой на ближайших три года. Так что в его лице мы наживаем кровного врага. Елку, правда, нам дали не очень красивую и лысоватую. Все остальное разобрали довольно перешептывающиеся стражники.
Идем домой, я тащу за собой наш трофей, который планомерно теряет остатки ветвей при трении о мостовую. В итоге за нами тянется зеленый елочный след из отломанных веток и иголок. Гном шагает рядом, почесывая затылок и ругаясь под нос.
— Аид, она мне не нравится.
— Чем? — уточняет хмуро.
— У нее осталось три ветки, и те лысые.
Светлый останавливается и оборачивается. Гном идет дальше, продолжает ругаться на чем свет стоит.
— Н-да. Зато бесплатно.
— Эй ты, стой.
Гном даже не тормозит.
