подергивающееся тело друга, придавленного упавшим стеллажом. Но тут Вениамин перевел дух и пояснил: — Дверь каюты приоткрылась и заклинила, не могу отжать. А что случилось?
На выручку Станислав все равно помчался, только уже не опрометью, а быстрым шагом, предварительно вызвав на подмогу Михалыча.
Спустя пару минут искин начал потихоньку выдавать информацию. Похоже, транспортник нарвался на редкую, но хорошо известную космолетчикам аномалию: у черной дыры, к которой сгенерировали червоточину, оказался двойник со сходными характеристиками, и корабль «перетянуло» в другую точку выхода. Еще крупно повезло, что не покорежило: в космосе порой находили сферически правильные комья, опознать которые удавалось только по примерной массе и химическому составу. Транспортник же отделался повреждением нескольких внешних датчиков, в основном по левому борту. Пока что левый и правый обзорные экраны показывали одно и то же, только в отзеркаленном виде — Маша отчего-то сочла, что это оптимистичнее, чем поперечная надпись: «Сигнал с камеры отсутствует».
— А если поставить между ними свечку, — хмуро пошутила Полина, — в полночь явится суженый- ряженый.
— Это еще что за суеверие? — удивился Теодор.
— Ну, мы с девчонками в школе так гадали. Ставишь два зеркала под углом и смотришь в получившийся коридор. Когда увидишь, что по нему кто-то приближается, надо крикнуть: «Чур меня!» — и схлопнуть зеркала.
— А смысл? — не понял приятель.
— Чтобы он не вылез и меня не задушил! — загробным голосом сообщила девушка.
— Зашибись у вас игры в детстве были, — пробормотал Тед. — А на кой он тебе такой нужен, маньяк-убийца?
— Это же не настоящий человек, а злой дух, — попыталась объяснить Полина. — Он просто вид суженого принимает, чтобы девушку обольстить. Надеется, что ты его поближе разглядеть захочешь и выпустишь.
— Знаешь, если бы меня попыталась придушить какая-то зазеркальная баба, а я ее потом на улице увидел — в жизни бы к ней не подошел! — искренне сказал Тед. — Не говоря уж о жениться. И как, явился к тебе кто-нибудь?
— Не успел, — призналась девушка. — Я профилактически завизжала так, что прибежали родители.
Теодор задумчиво всмотрелся в экраны, но вместо суженого-ряженого ему явился перепачканный машинным маслом Станислав, заставив пилота вздрогнуть и резко обернуться.
— Ну как, удалось определить наши координаты? — устало поинтересовался «суженый».
— Сектор «ПР-6», — гордо доложила Маша, разворачивая над голоподставкой трехмерную карту. Теперь все светящиеся точки были подписаны, а спаренные звезды оказались Одиссеем и Пенелопой.
— Ничего себе нас занесло, — охнул капитан. — На самый край Галактики!
— Ага, — угрюмо подтвердил Теодор. — Захотели бы нарочно сюда попасть — месяц летели бы, а тут в один прыжок уложились.
— Что ж, — философски заметил Вениамин, подошедший к пульту вслед за другом, — могло быть и хуже.
— Например? — удивился Станислав.
— По крайней мере это
— Верно. — Когда покосившаяся картина мира встала на место, размеченное зеленой сеткой с координатами, капитан немного успокоился. — Ничего страшного, подлатаем корабль и вернемся на маршрут. Сколько там до ближайшей станции гашения?
— Сто сорок восемь световых дней, семнадцать часов и семь минут, — невозмутимо сообщила Маша.
— М-да, — после затянувшегося молчания кашлянул Станислав. — Значит, будем ждать, пока двигатель не погасится сам. Естественным путем, дней за тридцать — сорок.
Комментировать это решение никто не стал: все и так прекрасно понимали, что других вариантов нет, а капитану приходится тяжелее всех. Рейс накрылся большой черной дырой, причем в буквальном смысле: за месяц простоя часть груза испортится, плюс придется платить неустойку за опоздание. Хорошо если удастся выйти в ноль, не говоря уж о прибыли.
— Кто сообщит пассажирам? — только и спросил Вениамин.
— Вообще-то это обязанность стюардессы. — Тед многозначительно посмотрел на Полину.
Зоолог возмущенно уперла руки в бока:
— Это еще почему?!
— Потому что ты хрупкая девушка и тебя не побьют, — прямолинейно сказал пилот.
— Нет, — отрезал Станислав Федотович, — я сам сообщу. В конце концов, это мой корабль и моя ответственность.
— Я с вами, — тут же вызвалась «стюардесса». — А то вдруг и правда…
— И я, — встал Теодор: на самом деле он просто хотел слегка разрядить траурную обстановку. — Для численного превосходства.
Станислав сомневался, что возмущенные пассажиры набросятся на него с кулаками, то бишь щупальцами, но прогонять добровольных помощников не стал. Моральная поддержка была куда важнее физической.
Меракийцы выслушали черную весть на удивление спокойно. Видимо, они все поняли, еще когда корабль тряхнуло и закрасило аварийным освещением, и приняли доклад капитана как неизбежность. После первых двух предложений они, кажется, его даже не слушали.
— Мы понимаем, как вы разочарованы… — покаянно продолжал Станислав больше для себя: ему действительно было очень неловко.
— Нет, — вежливо перебил меракиец. — Не пха-анмаете. Но это уже-е не имеет знчния. Спа-асибо, что-о хотя бы п-птались на-ам пхамочь. И изви-ините, что мы взвалили на ва-ас свою ношу. А тпрь оста- авьте нас, пжлста, нхаеди-ине с нха-а-ашей скрбью.
Если капитану и стало от этого легче, то ненамного.
— Лучше бы побили, — тоскливо сказала Полина уже в пультогостиной. — А то стыдно перед ними — ужас.
— Тебе-то чего стыдиться? — удивился Теодор. — Это ж мы корабль вели.
— Я ведь тоже в команде! — обиженно возразила девушка. — Значит, и вина общая.
— Забей. — Пилот махнул рукой, отгоняя заодно и собственное уныние. — Ничего страшного не случилось, обычный «завис». Я раз десять в такие влетал. То к неисправной станции выйдем, то прыжковый двигатель забарахлит и приходится на обычном до ремонтной станции ползти или буксир вызывать… Переживем.
Теодор развернул вирт-окно с любимым симулятором, но отвлечься от неприглядной реальности не успел: в соседнее кресло шлепнулся Алексей.
— Вот непруха! — раздраженно бросил он. — А я собирался на концерт «Генома» на Звездном Мысе сходить, у нас там как раз суточная стоянка была запланирована.
— И что? — не понял Теодор. — Он у них последний в карьере?
— Нет, но на этот у меня был билет! Между прочим, шестнадцать единиц стоил.
Пилот равнодушно пожал плечами. После череды неудач и потерь, через которые прошла команда транспортника, это было такой ерундой, что не вызывало ни малейшего сочувствия.
Алексей, видать, расценил это как скрытое злорадство, поскольку надулся и сухо поинтересовался:
— Надеюсь, запасов провизии нам на этот месяц хватит?
— Вроде да, — неуверенно ответила Полина. — На худой конец, есть аварийные сухпайки и биосинтезатор.
При упоминании последнего Теодор поморщился и зловеще добавил:
— А потом начнем кидать жребий.
