нибудь отсталую планету, ящики на складе таскать или грядки полоть. Уж там-то тебе мозги точно не понадобятся, сможешь с чистой совестью их отключить! Надеюсь, я был
— Да, капитан, — помедлив, подтвердил Дэн. Судя по его тону, Станиславу удалось не только добиться искомых пятидесяти одного процента, но и непостижимым образом вылезти за сотню. — Вполне.
Капитан удовлетворенно кивнул и выпрямился.
— Вот и выполняй тогда.
— Да, капитан, — повторил навигатор и снова уткнулся в экран. Станислав посмотрел-посмотрел на мелькающие в вирт-окнах картинки, хмыкнул и вышел из пультогостиной.
Дэн откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В принципе устройства внешнего ввода-вывода данных ему были не нужны, можно напрямую подключиться к базам корабля из любой его точки, хоть из уборной. Но на рабочем месте — именно в таком виде, с окнами, пультом и креслом — думалось намного лучше.
Справа от биоклавиатуры стояла коробка с сахаром, закупленным специально для киборга. Самый легкий, быстрый и удобный источник энергии для имплантатов, особенно необходимой после болезни или травмы, когда собственные мышцы работают еще неважно.
Дэн не глядя взял из коробки один кубик, покрутил в пальцах. От рецепторов и нанодатчиков хлынула информация, рисуя под закрытыми веками трехмерную модель объекта с результатами анализа: 22х18х15 мм, 5,98 г, содержание углеводов — 99,81 %, энергетическая ценность 21,3 ккал — и еще куча всевозможных сведений.
Кроме главного: вкуса.
Рыжий метко бросил кубик обратно, открыл глаза, встал и отправился в кладовку.
Вернулся он оттуда с банкой сгущенки.
Утром Теодор проснулся раньше всех и, вспомнив, что сегодня его очередь дежурить на кухне, со скуки взялся печь блинчики. Такого подвига от него никто не требовал, но у пилота было слишком паскудное настроение, чтобы усугублять его размороженным батоном и консервами.
Пять первых блинчиков уже подрумянились с одной стороны, когда в «кухню» — правый дальний от шлюза угол пультогостиной — зашел Дэн. Постоял-постоял рядом, наблюдая, как пилот поочередно подковыривает блины вилкой (лопаточку Тед считал профанацией), и неожиданно попросил:
— Научи меня готовить.
— Чего? — опешил Теодор, поворачиваясь и задевая локтем кастрюлю с тестом. — Ах ты ж черт!
Дэн деликатно выждал, пока кастрюля отгремит по полу, и добавил:
— Пожалуйста.
— На кой оно тебе? — недоверчиво буркнул пилот. — Загрузи себе программу шеф-повара, и вперед!
— Не могу, — серьезно ответил рыжий. — Базовые навыки занимают слишком много места, чтобы в цифровой памяти поместились сразу две специализации. Вначале придется стереть боевую.
— Ну так сотри, — сердито посоветовал Теодор, поднимая кастрюлю и со слабой надеждой заглядывая внутрь — но увы. Растекшееся тесто доползло до ножки стола и останавливаться на этом, похоже, не собиралось. — И вообще, у тебя там еще вода недоперелита!
Рыжий, не настаивая, отвернулся, но не успел сделать и пяти шагов, как пилот ворчливо окликнул:
— Ладно, иди сюда! Все равно из-за тебя заново начинать придется.
Начать пришлось с уборки. Пока Дэн отмывал пол, Теодор подставил под кран испачканный бок кастрюли и словно бы нехотя поинтересовался:
— А если по-честному, какой у тебя стаж навигатора?
Киборг оценивающе покосился на пилота:
— Тот месяц, что я с вами на Степянку летал, считать?
— Считай, — разрешил Тед.
— Тогда месяц.
— Опа, — только и сказал пилот, потрясенно отворачиваясь к кастрюле. — Ну, это… У тебя неплохо получается.
— Я видел, как работают навигаторы, — пояснил Дэн. — Мне понравилось. Трасса — это как огромная головоломка с кучей плавающих, постоянно изменяющихся условий. Ее можно решать бесконечно, и каждый раз по-другому. Главное — привести корабль к цели, а каким путем, ты выбираешь сам. Всю теоретическую информацию я нашел в инфранете, а практику уже в пути подтянул.
— А сколько тебе… ну… — Пилот замялся, сам не зная, хочет ли он знать ответ.
— Семь.
— Надеюсь, не месяцев?!
— Нет. — Дэн впервые за месяц, пусть и едва заметно, улыбнулся, в последний раз отжал тряпку и выпрямился. — Что дальше?
— Да проще некуда. — Теодор сунул киборгу свежеотмытую кастрюлю. — Наливаешь сюда на глазок воды…
— На какой глазок? — тут же потребовал уточнений рыжий, рассматривая посудину. Метки «глазок» и «два глазка» на ней почему-то не было.
— Ну, чтобы всем хватило, — пояснил пилот.
— Девять литров сюда не влезет.
— Почему именно девять?! — опешил Теодор.
— Армейская суточная норма воды — полтора литра. А нас шестеро.
— М-да, — задумчиво почесал макушку пилот. — Похоже, насчет «проще» я погорячился… О! Представь, что тебе нужно решить головоломку, имея на выходе кастрюлю теста, а на входе — вот эти продукты…
Под потолком пультогостиной сизым туманом колыхался дым. Вентиляционная система работала на максимуме, с жадным гулом засасывая дым в решетки, но ее мощности явно не хватало.
— Выгдым прзшло? — опасливо поинтересовался Михалыч, разбуженный запахом гари и, разумеется, кинувшийся проверять, не по его ли это ведомству.
— Стажер за плитой, — ехидно сообщил Теодор. Сам пилот уже расслабленно сидел за накрытым столом и медитировал на дым.
— Ты сказал: «Следи за ними», — укоризненно напомнил Дэн, стряхивая на блюдо последний блинчик, большой и кляксообразный. — А не: «Следи, чтобы они не пригорели»!
— Я думал, ты это понимаешь!
— Теперь понимаю.
Полина с подозрением отщипнула кусочек, попробовала и захихикала:
— Сразу видно, кто делал.
— Что, невкусные? — удивился пилот, на правах шеф-повара успевший снять пробу. Точнее, пять- шесть проб.
— Да нет, вкусные. — Полина нагребла себе на тарелку сразу несколько штук. — Только чай я, пожалуй, сахарить не буду.
Последним к столу вышел Станислав, так глубоко погруженный в невеселые раздумья, что дыма даже не заметил. Капитан рассеянно взял с блюда блинчик, надкусил, озадачился, но ничего спросить не успел: над голографической подставкой снова заплескался океан, на этот раз не изнутри, а с поверхности, с гребешками волн, противно орущими чайками и штормовыми облаками на горизонте. Не хватало только запаха соли, рыбы и водорослей, но он тут же с успехом нафантазировался.
— Капитан! — срывающимся от волнения голосом позвала Маша — уже без русалочьего хвоста, зато в моряцкой бескозырке с ленточками и форменной — для лилипутов — юбке. К груди «юнга» прижимала зеленую пузатую бутылку из-под рома, отчасти заслоняющую прелести, отчасти работающую линзой. —
