— Это и есть по Цельсию. — Дрова моментально погасли и обросли кучками снега, а Маша для наглядности «переоделась» в валенки, шапку-ушанку и шубу с таким глубоким декольте, что настоящая девица живо заработала бы с ним не только воспаление легких, но и цистит.
— Ничего себе перепад! — Капитан тоже резко озяб и поспешил глотнуть чаю. — Как бы наш борец с мозгоедами не околел в своей крепости по такой погодке.
— Что ему сделается-то? — сердито сказал Теодор. — Тридцать лет уже просидел, и это у них сейчас, похоже, еще лето! Может, и нет у него никакой гасильной установки. Просто соврал, чтобы нас позлить или напугать.
— Сомневаюсь, — покачал головой Станислав. — Псих психом, а снять с крейсера пулеметы, втащить их на стену, подключить к единой цепи и поддерживать в боевой готовности он сумел. Кстати, стена меня больше всего изумляет. Там каждый лист двумя ремонтными роботами с операторами поднимать надо, да еще установить стык в стык, приварить…
— Ну если полжизни только этим и заниматься… — пожал плечами Тед.
— Забор построили быстро, в первые годы после аварии, — негромко возразил Дэн, глядя в дымящуюся кружку. — На соединениях почти такой же слой ржавчины, как и на поверхности листов.
— Значит, время на ремонт гасилки у него точно было. — Внезапно осененный идеей, Станислав выпустил из зубов уже надкушенную булочку: — Кстати, а почему мы решили, что это единственный выживший? Может, внутри есть и другие, нормальные, а это просто сторож.
— Тогда почему они не выскочили на звук пальбы? — резонно поинтересовался Вениамин.
— А мы оглядывались, чтобы это проверить?
— Вообще-то это обязанность командира, — иронично напомнил друг.
— Я не осуждаю, а констатирую факт, — слегка смутился Станислав. — Забор — явно командная работа.
— Вся команда дружно свихнулась и уверовала в нашествие мозгоедов? — хмыкнул Теодор.
— Да тут и без мозгоедов разной дряни хватает, вспомни хоть ту пиявчатую гадину.
Полина вспомнила и горестно вздохнула.
— Конечно, остальные заборостроители могли и не дожить до сегодняшнего дня, — признал Станислав. — Но еще раз туда сходить все равно надо. Может, удастся поговорить с кем-то более вменяемым, а может, дед выспится и успокоится. У человека в конце концов шок, он впервые за много лет увидел людей и, понятное дело, растерялся.
— Не, ну я бы еще понял, если б он нас за пиратов принял, — раздосадованно сказал Теодор. — А то мозгоедов каких-то приплел, зараженцев… Кто-нибудь вообще знает, что это за хрень?
Станислав знал.
— Старая-престарая «утка», запущенная с изобретением прыжкового двигателя. Мол, в глубинах космоса, куда нам прежде не было хода, обитает хищная инопланетная форма жизни, которая только и ждет, когда мы ее откроем. Что-то вроде червячков с нейронными усиками, которые вгрызаются зараженному человеку в мозг и начинают его контролировать.
Тед сделал страшное лицо и потянулся к Полининой шее двумя зловеще шевелящимися пальцами.
— Ерунда какая, — фыркнула девушка, отпихивая его руку. — Чтобы сформировать такие паразитарно-симбиотические связи, нужен миллион лет направленной эволюции. А тут вдруг прилетели из чужой галактики — и волшебным образом совпали с нашей нервной системой и физиологией, как ключ с замком?! Разве можно в такое поверить?
— Я верил, — честно сказал Станислав. — Даже спать без света боялся.
— Серьезно?
— Еще как. Правда, мне тогда лет семь было.
— Вот и дед, видно, впал в детство, — заключил Вениамин, задумчиво помешивая чай. — Я, конечно, не психиатр, но в данном случае рекомендовал бы бета-галозин. Он снимает подозрительность или по крайней мере заставляет усомниться в своих убеждениях. А тогда уж с пациентом можно нормально побеседовать, уговорить пройти полный курс лечения… — Сахар быстро растворился, но доктор продолжал рассеянно брякать ложечкой.
— А у нас он есть, этот галозин? — заинтересовался Станислав.
— Да, входит в штатную аптечку — в космосе всякое бывает. Но, увы, духового ружья и игл, пробивающих скафандр, к шприцам не прилагается, — вздохнул Вениамин и наконец отпил из чашки.
— Значит, попробуем договориться без лекарств, — с сожалением решил капитан. — У нас есть парочка бронежилетов, на всякий случай наденем их поверх скафандров.
— Всего парочка? А остальные за них спрячутся? — ухмыльнулся Теодор, представив эту сцену.
— Остальные будут выжидать поодаль, чтобы и старика не нервировать, и под пули не подставляться. — Полуоткушенный кусок булочки отломился и упал в чай, пришлось поспешно вылавливать его ложечкой.
— И кто пойдет? — оживился пилот. — Мы с Дэном?
— Дэн — точно нет, — категорически возразил Станислав и, покосившись на ссутулившегося над тарелкой навигатора, уже мягче пояснил: — Он старику и в прошлый раз чем-то не понравился, как бы снова «проверку» не устроил.
— А киборгов тридцать лет назад еще не было, что ли? — удивилась Полина.
— «Двойки». Клоны типовой внешности. — Капитан еле удержался, чтобы не добавить: «А у нас мало того что штучная модель, так еще и заводской брак».
— Кстати, тебе, Стас, я тоже не советую ходить, — вмешался Вениамин. — Лучше прикрыл бы нас с тыла бластером.
— Нас? — удивился капитан. — Ты это серьезно?
— Ну я же врач, — гордо выпятил грудь тот. — Я умею общаться с больными людьми.
— Зато ты бегаешь медленно.
— Мне убегать не придется, — самонадеянно пообещал доктор.
— Вгы прлднок? — насмешливо шевельнул усами Михалыч. — Двт я пду ивсскнда сдлаю!
— Ладно, я понял, — покорно сказал Станислав. — Будем тянуть жребий.
После полуночи — сутки здесь длились около тридцати часов — ветер поменялся, залепив корабль снегом и с правого борта. Несколько раз сквозь рев бури пробивалась далекая пальба, заставляя всех сначала вскакивать, затем вздрагивать, а под конец со стоном накрывать голову подушкой и желать мозгоедам приятного аппетита.
Несмотря на беспокойного соседа, команда выспалась раньше, чем наступил рассвет, и встретила оный, завороженно глядя на обзорные экраны, а потом и в иллюминаторы. После восхода первого солнца снежная равнина потемнела, захлюпала под лапами падальщиков, выискивающих тех, кто вечером не успел добежать до норки. Под лучами второго долина превратилась в озеро с «замком» посредине, красиво, но недолго отражавшимся в воде: через час она стала грязью с частоколом толстых стеблей, увенчанных огромными нежно-розовыми цветами. Прилетели с ответным визитом вчерашние «птицы» и принялись с мушиным упорством долбиться в силовое поле. Спугнул их только открывшийся шлюз.
— Нормально! — сообщил Тед, первым спрыгнув на землю. Грязь уже загустела настолько, что еще проминалась под ногами, но хлюпать и скользить перестала.
— Как тебе в бронежилете, не слишком тяжело? — обеспокоенно поинтересовался Станислав у Полины. Девушка упрямо помотала головой. Гордость за порученную миссию перевешивала страх (правда, совсем ненамного), и отдать «счастливый» билетик зоолог отказалась наотрез, хотя «проигравшие» дружно предлагали поменяться.
— Ну пошли, что ли.
Теодор безмятежно забросил на плечо палку от швабры с привязанной на конце футболкой. Белой она была только условно и на швабре смотрелась очень органично. Зато не жаль, если пулей пробьют.
— Что говорить, помните? — продолжал напутственный инструктаж Станислав.
— «Сдавайся, ничтожный гуманоид!» — прохрипел пилот зловещим басом.
— Тед, отдай флаг Вениамину.
