следующий миг охранник обнаружил, что на него наведено примерно полторы сотни разнокалиберных, местами весьма замысловатых стволов, в том числе три плазмомета собственных напарников.
Но пока парень наскоро прощался с жизнью, сквозь толпу с отчаянным криком:
— Стойте! Вы же можете его убить! — пробилась темноволосая девушка и мужественно заслонила охранника грудью (по крайней мере с одной стороны).
Увы, обрадоваться, что в этом жестоком мире еще сохранились столь отважные и добросердечные люди, парень не успел: девушка, не обращая на него ни малейшего внимания, участливо подставила жуку локоть. Тот подумал, ощупал его усами и величественно переполз на рукав к зоологу. Окружающие ахнули и дружно перевели оружие на нее. Охранник облегченно упал в обморок.
Полина, не замечая этой суматохи, склонилась над беглецом и понесла его назад в клетку, нежно сюсюкая:
— Ах ты мой хороший… Ах ты мой сладкий…
Жук польщенно шевелил усами. Толпа раздвигалась перед ними, как море перед библейским пророком.
Девушка благополучно дошла до зооряда, осторожно наклонила локоть — и жук, минутку покочевряжившись, лапка за лапкой соблаговолил вернуться в свои апартаменты. Торговец поспешно захлопнул крышечку, задвинул защелку и рухнул на стул, утирая пот со лба.
— У него специфическое зрение и слишком маленький мозг, чтобы воспринять человека как единое существо, а не набор фрагментов, — пояснила Полина, разворачиваясь к аудитории, застывшей в немом благоговении. — В естественной среде он питается другими насекомыми и мелкими животными, локоть для него уже крупноват и сыграл роль ветки. Вот если бы я сунула ему палец…
Девушка постучала по прозрачному пластику, и жук, молниеносно кинувшись на добычу, украсил стенку розоватым пятнышком яда.
— Ах ты моя прелесть, — умиленно сказала зоолог, поцеловала пластик в ответ и под дружные восхищенные аплодисменты пошла к своему прилавку.
Но далеко уйти ей не дали.
— Эй, девчонка! А ну, стой!
Полина оглянулась и увидела троих нагоняющих ее охранников. Сердце екнуло и потребовало немедленно ускорить шаг, но мозг цинично возразил, что все равно догонят и будет только хуже.
Впрочем, звать капитана на помощь не пришлось.
— Ты, это… — При близком рассмотрении охранники оказались не свирепыми киллерами, изобличившими мошенницу, а вполне себе вежливыми и даже слегка смущенными парнями. — Короче, поблагодарить тебя хотели. За дружка нашего и вообще.
— Благодарите, — величественно позволила Полина, выпятив грудь и зардевшись.
Охранники охотно рассыпались в комплиментах — сначала бесстрашию девушки, потом ее красоте и уму, а в конце и вовсе пригласили в бар опрокинуть рюмашку за знакомство.
— Ой нет, — спохватилась Полина. — Мне… э-э-э… папа пить запрещает!
— А как он узнает, если по чуть-чуть и зажевать?
— А он там уже пьет, — смущенно призналась девушка.
Парни расхохотались и расступились.
— Ладно, милашка, иди работай. А если вдруг какие проблемы возникнут, мы тут рядом!
— Ну вообще-то… — Зоолог мстительно посмотрела на зеленую ботву в конце ряда. — Есть тут у меня одна проблема… Правда, она уверяла, что вы мне все равно помочь не сможете, так что даже и не знаю, говорить ли…
Охранники мигом перестали улыбаться, насупились и попросили поближе познакомить их с этой пессимисткой.
Полина встретила капитана с невинным видом Золушки, успевшей вернуться с бала раньше злой мачехи. Слегка покосившаяся конопля стояла на прежнем месте, и о ее приключениях напоминали только несколько крошек земли на прилавке. «Конкурент» злобно зыркал в сторону «семейки», лиловея перекошенной челюстью, но, когда Станислав заинтересовался этим феноменом, трусливо отвернулся.
— Ну как посидели? — елейным голоском осведомилась «дочурка».
— Нормально, — буркнул «папочка», пряча глаза. — А здесь как дела?
— Нормально, — в свою очередь солгала Полина, пользуясь моментом, чтобы быстренько смахнуть крошки на пол.
— Гулять пойдешь?
Девушка поежилась:
— Нет, что-то расхотелось. А почему у вас голова мокрая?
— Вспотела. — Капитан провел по волосам растопыренной пятерней, чтобы хоть слегка их расчесать и уложить. Холодная вода смыла хмель, остался только гадкий привкус во рту и еще более мерзкое ощущение стыда, хотя сам Станислав вроде ничего такого не натворил. Брат, чтоб его. Позор семьи. А ведь хороший вроде мужик был, даже несколько наград получил, за героизм и отвагу… Работорговцу, наверное, они очень пригодились.
Капитан глянул на комм. До открытия дверей оставалось еще два часа, но большинство торговцев уже накрыли лотки силовыми куполами и дремали на одноразовых пеноматрасах, баллончики с которыми продавались в автомате у входа вместе с кофе и тониками. Все, кто хотел что-либо купить, давно это сделали, и из дверей бара, час назад полупустого, торчал длинный хвост очереди. Вдоль дальнего ряда быстро шел одинокий человек, и Станислав почему-то зацепился взглядом за ссутуленную, чем-то знакомую фигуру. Не может быть, капитан же оставил его за стойкой пьяного в стельку и собирающегося продолжать в том же духе! Впрочем, в том же баре подавали «отрезвин», термоядерный коктейль из пяти легальных (и не очень) препаратов, бьющий по печени, но мгновенно прочищающий мозги. Станислав и сам с удовольствием бы его хлебнул, кабы не заломленная цена. Но у Вадика-то деньги были… Может, его босс вызвал и важное поручение дал, пришлось срочно похмеляться.
«Впрочем, какое мне дело до этого бандюги? — Станислав заставил себя отвернуться. — Лишь бы ко мне снова не приставал».
— Станислав Федотович, у вас все точно хорошо? — уточнила Полина. — Какое-то у вас лицо странное.
— Просто устал. — Капитан напоказ поморгал, потер щеки ладонями и стал рыться в комме в поисках какой-нибудь простенькой игрушки вроде пасьянса, чтобы убить время.
Игра нашлась, но так и не помогла избавиться от противного, тягостного ощущения, что космодесантник Вадик погиб в том бою и напарник Славик не успел дотащить его до спасательного катера…
— Ну наконец-то! — приветствовал «наркоторговцев» усталый и сонный, но упрямо дождавшийся их возвращения Теодор. — Все в порядке?
— Конечно, — небрежно ответила девушка, будто и не сомневалась в успешном исходе дела. — А остальные где?
— Дрыхнут, — наябедничал пилот, — самым бессовестным образом.
— Просто у нас нервы крепче, — пошутил Вениамин, выходя из каюты с капитанской фуражкой в руке. Спал он как раз неважно и установленному на шесть будильнику даже обрадовался.
— Вам же за двоих пришлось волноваться, а ему — аж за троих, — хихикнула Полина, возвращая пилоту коноплю.
— Неправда, только за одну, — проворчал Тед, придирчиво осматривая каждый листик. — Ну что, можно нам наконец погаситься и улететь?
— Да, через полчасика начнут выпускать. — Станислав надел фуражку и сразу почувствовал себя гораздо бодрее. — Как раз успеем кофе выпить.
— Нет, давайте быстренько цистерну из грузового отсека в жилой перетащим! — спохватилась зоолог. — В открытом космосе это гораздо труднее будет сделать.
— Почему? — удивился капитан. — Разве она во внутреннюю дверь не проходит?
