— Нет, но даже если весь экипаж натянул скафандры прямо поверх одежды, то обувь-то должна была остаться.
— Прибежали босиком, по тревоге, прямо из коек? — предположил пилот. — Эй, Михалыч, предупреждать же надо!
Наружная дверь захлопнулась, внутренняя распахнулась, и коридор заполнился воздухом. Одновременно включился гравитатор, и разом обретшие вес космолетчики еле удержались на ногах. Следующий отсек оказался намного больше и служил чем-то вроде гостевой комнаты или зала ожидания: с полсотни кресел вокруг десятка столов, по центру каждого — голопроектор. В обычной ситуации простых грузоперевозчиков вряд ли пустили бы дальше, мимо стойки охраны. Дэн повернул к ней голову с камерой, и Полина тут же ойкнула:
— Смотрите, там человек лежит!
— Нет, — киборг подошел, наклонился и поднял находку за щиколотку, — только нога.
— Брось ее немедленно! — сдавленно потребовал капитан, сомневаясь, что бывший владелец конечности беспечно ускакал на оставшейся.
Дэн послушно разжал пальцы, и нога со стуком упала на пол.
— Да что здесь, черт побери, произошло? — Теодор заглянул за стойку и отшатнулся: там чернела огромная клякса не то засохшей крови, не то сажи. — Блин, идея с древним Злом уже не кажется мне такой идиотской!
Капитан, превозмогая отвращение, наклонился и внимательно осмотрел пятно.
— Нет, тут поработало Зло вполне современное, — заключил он. — С плазменной винтовкой, стреляли почти в упор.
— Может, уйдете оттуда, пока не поздно? — жалобно попросила Полина.
В тон ей на заднем плане завыла кошка.
Но ублюдки с оружием страшили Станислава куда меньше мистических чудищ.
— Судя по состоянию… кхм… останков, это случилось не меньше суток назад. — Капитан выпрямился. — Похоже, на станцию кто-то напал, перестрелял охрану, уничтожил центр связи и давно уже смылся, взорвав за собой порт.
— Мне говорили, что на Самородке живет около шестисот человек, — подал голос Вениамин, оказывается тоже не отлипавший от наблюдательного экрана.
Космолетчики дружно уставились на дверь за стойкой.
— Что-то мне совсем не хочется туда заходить, — пробормотал Теодор и сам же помог Михалычу выломать из гнезда спекшийся ком металла и пластика — похоже, в панель пальнули из бластера.
Техник провозился не меньше получаса, прежде чем дверь его признала и разъехалась, открыв шестиугольный зал с коридорными проемами в каждой стене. Все они были неосвещены и казались нарисованными черной краской. Горы трупов, как того подсознательно ожидали космолетчики, в центре не высилось, но и без них картинка была безрадостной: разбросанные по полу вещи, инструменты и бумаги, кое-где виднелись пятна крови, а в одном месте даже широкая, ведущая в один из коридоров полоса. Сам уполз или утащили?
— Эй, есть кто живой? — крикнул Станислав, включив внешний динамик.
Живые не отозвались, мертвые тем более.
— Движение во втором слева коридоре, — тихо сообщил Дэн. — Движение в первом справа. Не менее трех крупных тепловых объектов в центральном, две единицы оружия.
Капитан кивнул и, жестом отправив команду обратно за дверь (чтобы и объекты не нервировать, и самим на сгусток плазмы не нарваться), попытался с порога продолжить переговоры:
— Мы знаем, что вы здесь! Не бойтесь, давайте для начала просто…
В стену над проемом влепился лазерный луч — слишком высоко, чтоб быть прицельным или даже предупредительным. Скорее у кого-то нервы не выдержали либо просто рука на «спуске» затекла. Но рисковать Станислав, разумеется, не стал и поспешно выскочил из отсека.
Космолетчики засели по обе стороны проема, поочередно в него выглядывая. В зале по-прежнему царила тишина. Из дырки в стене сочился тяжелый черный дым и капал расплавленный пластик, все реже и реже.
— Ну и что это было? — громко поинтересовался Станислав.
Стрелку, видно, тоже надоела игра в прятки, и он резко, настороженно окликнул:
— Кто вы такие? Чего вам надо?
— Почтальоны! — саркастически отозвался Теодор. — Привезли посылку от вашей бабушки.
В центральном коридоре уже отчетливо зашуршали и зашушукались, и тот же голос (похоже, главный) подозрительно сообщил:
— Мы почту только на следующей неделе ждали!
— Ну извините. — Станислав выпрямился в проеме, демонстративно поставил бластер на предохранитель и сунул в кобуру. — Технические накладки. В ведомости-то расписываться будете или назад везти?
Неизвестно, что в итоге убедило рудокопов — жест доброй воли или будничный, меньше всего ожидаемый в столь напряженной обстановке вопрос, — но из коридоров медленно и осторожно, пригнувшись, как готовые по малейшему шороху шмыгнуть обратно в норы мыши, стали выбираться люди. Большинство — раненые, кое-как перевязанные тряпками, один спотыкался на каждом шагу, другого поддерживала немолодая женщина, сама с рассеченным подбородком. Был тут и маленький, лет семи- восьми мальчик, прячущийся за спину рослого мужчины, здорово смахивающего на беглого каторжника: черная щетина, покрасневшие, неприязненно прищуренные глаза, заляпанная кровью роба и направленный гостю в лицо бластер. Впрочем, Станислав сомневался, что в подобной ситуации сам выглядел бы симпатичнее.
— Осторожно, — капитан предостерегающе выставил вперед ладони, — на скафандрах радиоактивная пыль. У вас там, знаете ли, ядерная бомба на пороге взорвалась.
«Каторжник» остановился, внимательно рассмотрел космолетчиков, и недоверчивые морщинки на его лбу и в уголках глаз наконец разгладились.
— Кажется, я снова начинаю верить в богов, — с чувством сказал он, опуская оружие. — Вы — ближайший корабль, который должен был прилететь на Самородок, но никто уже не верил, что мы до этого доживем. Система жизнеобеспечения сломана, станция остывает и теряет воздух, к тому же у нас много раненых.
— Вижу, — сочувственно заметил Станислав. — Правильнее было бы сказать «у нас мало здоровых».
— Нет, эти почти в порядке, — отмахнулся рудокоп. — Тяжелых мы сложили в медотсеке, но больше, увы, почти ничем не смогли им помочь. Доктора у нас нет, аптека разграблена…
— На вас действительно напали пираты? — Теодор, видя, что опасность миновала, первым присоединился к капитану.
— Хуже, — веско ответил рудокоп. — Работорговцы.
Станислав наконец узнал, куда исчезли обитатели станции, и окаменел лицом, будто в этом была и его вина.
— Многих они захватили?
— Больше пятисот человек. На Самородке слабаки не задерживаются, детей и стариков тоже почти нет. «Отборный товар», как сказали эти ублюдки, — с горечью припомнил рудокоп. — Улов оказался таким богатым, что они даже не стали обшаривать корабль до последнего уголка и добивать раненых. Вместо этого забрали все, что представляло хоть малейшую ценность, — голос мужчины дрогнул, — продукты, воду, лекарства, добытый металл, технику, даже выломали голокристаллы из центрального компьютера. Хотели забрать и катера, но они сделаны по спецзаказу компании, слишком узнаваемой формы и могут стыковаться только к этой станции. Тогда их просто взорвали, чтобы мы не смогли покинуть Самородок и подать сигнал бедствия…
Мужчина пошатнулся, часто заморгал, пытаясь удержаться в сознании, и Станислав, спохватившись, поспешно спросил:
— У станции есть запасной выход со стыковочным узлом и гасилкой?
