— Ой какая! — внезапно заметил мальчик. — А можно погладить?
— На. — Дэн не глядя взял лежащую на коленях кошку за шею и протянул Рикки.
Охрипшее и обессилевшее от любовных мук животное изобразило колбасу из дрожжевого теста. Станислав Федотович так и не одарил ее взаимностью, остальные люди тоже бессовестно игнорировали страдалицу, поэтому терять ей было уже нечего. В навигаторское кресло она заползла картинно издыхать, и заступивший на дежурство Дэн просто переложил ее поверх себя — если выкинуть, то снова разорется.
— А ей так разве не больно? — опешил мальчишка, перехватывая кошку поперек груди.
— На этой неделе — нет.
— А как ее зовут? — Рикки положил кошку на плечо и почесал за ухом.
Та сипло мявкнула, жалуясь на судьбу.
— Не знаю. Она к нам на космодроме прибилась, нечипованная и без ошейника.
— Как же вы ее тогда подзываете? — удивился мальчик.
— Обычно наша зоолог ловит ее старой курткой. Ты не хочешь вернуться в каюту?
Рикки потупился, засопел и шепотом признался:
— Там темно и страшно. А дядя Харальд так храпит, что мне снятся пираты.
— Они тоже храпели?
Мальчишка хихикнул, но почти сразу поежился и поплотнее закутался в одеяло уже вместе с кошкой.
— Нет, они просто очень страшные и злые. Как ты думаешь, полиция их поймает?
— Чем скорее мы с ней свяжемся, тем выше такая вероятность, — максимально честно ответил рыжий. В космосе хватало неизведанных уголков с путевками в один конец, где рабский труд оставался самым удобным, выгодным и, увы, высокоотходным.
— Они забрали моего папу. — Губы Рикки задрожали. — Вдруг я его больше никогда не увижу? Никогда-никогда?
Расплакаться он не успел: кошка решила, что у умерщвления плоти все-таки есть пределы, и принялась с возмущенными воплями выдираться из слишком тесных объятий.
— Можешь лечь здесь, — предложил Дэн, переждав процесс укрощения.
Рикки тут же обрадованно залез на диванчик, попрыгал по нему попой, проверяя на мягкость, переложил подушку на другой конец и спохватился:
— Ага, а потом ты спать уйдешь и я вообще один тут останусь!
— Не уйду. Я до утра на дежурстве, а потом меня пилот сменит.
— Чтобы пираты снова не напали?
— Нет, на случай, если кому-то из пассажиров понадобится помощь. Доктор тоже не спит.
Такое банальное объяснение одновременно успокоило и разочаровало Рикки.
— А у вашего корабля есть пушка? — с надеждой спросил он.
— Нет.
— А у пиратов были! — упрекнул мальчик. — Спереди и с боков.
— Но мы же не пираты, — резонно возразил рыжий.
— А если они на вас все-таки нападут, как вы будете с ними воевать?
— Никак. Постараемся разогнаться до прыжковой скорости и нырнуть в червоточину.
— Это не по-геройски, — презрительно протянул мальчишка.
— Это по инструкции для малых транспортных судов.
— А если пираты нас догонят? — не унимался Рикки.
— Пусть сначала появятся на приборах, а потом будем думать.
— А ты их боишься?
— Нет. Зачем?
— Они же могут тебя убить!
— Я их тоже могу.
— А много уже убил?
— Одиннадцать, — так просто и бесстрастно сказал Дэн, что мальчишка даже не подумал усомниться.
— Круто! — выдохнул он, откидываясь на подушку. — Только ты все равно следи за приборами хорошенько, ладно? Чтоб не подкрались.
— Ладно.
Рикки натянул одеяло до носа, еще немного поворочался, попышнее взбил подушку и с огорчением заметил:
— А все-таки жаль, что у вас ни пушек, ни киборгов нету. Ваши ихним небось показали бы!
Рыжий сдавленно кашлянул-фыркнул:
— Надо будет — покажем.
— А ты прикольный, — напоследок заявил мальчишка, уже закрыв глаза.
— Ты тоже, — честно сказал Дэн, возвращаясь к работе.
На космодроме транспортник встретили два полицейских флайера, шесть медицинских и личный катер консула. Хорошо хоть журналистов не было, Станиславу и так пришлось несладко: сначала на него набросился консул, эпилептически тряся капитану руку и величая отважным галактическим героем, от чего Станислав морщился, как от зубной боли, и виновато косился на команду. Потом капитана взяли в оборот куда менее восторженные полицейские. Было ясно, что дело такого масштаба в тихом курортном уголке им совершенно не нужно и они попытаются как можно скорее свалить его на соответствующий отдел. После длинного нудного допроса они сняли у всех отпечатки пальцев и сканы сетчатки, и объявили, что задерживают транспортник в порту на сутки, «если у нас возникнут еще какие-нибудь вопросы». Станислав был уверен, что не возникнут, но спорить не стал. Экипаж все равно нуждался в отдыхе, а корабль — в уборке и проветривании.
— Спасибо, Стас. — Харальд наконец избавился от щетины и стал похож на каторжника бритого. Но, как капитан успел убедиться, внешность в данном случае была крайне обманчива. — Я твой должник.
— Брось, — отмахнулся Станислав. — Мы же не сделали ничего особенного — просто подбросили вас до ближайшей станции. Обычное дело.
— В том-то и дело, что для тебя — обычное, а для большинства людей — нет, — уверенно возразил рудокоп.
— Ну еще ты меня галактическим героем обзови, — усмехнулся капитан. — И вообще, это не только моя заслуга…
Станислав осекся, глядя, как возле катера Дэн и Рикки одинаково серьезно пожимают друг другу руки на прощанье.
— Да, — согласился рудокоп. — У тебя замечательная команда. Надеюсь, удача будет сопутствовать вам и дальше.
— Пусть лучше повернется другим местом, — невесело пошутил капитан.
— А что, у вас проблемы? — насторожился Харальд.
— Ну как тебе сказать… — Жаловаться на провальный рейс человеку, потерявшему куда больше, Станиславу было неловко. — Небольшие финансовые трудности. Ничего, справимся.
— А мы вас еще с оплатой подвели, объели, обдышали и заставили крюк сделать, — огорченно сказал Харальд. — Нет, я точно твой должник. И — не спорь! — вы галактические герои.
— Ладно, убедил, — рассмеялся капитан, и они с рудокопом тоже обменялись рукопожатиями.
После полетной духоты и тесноты вечерний воздух Шии-Раа казался чистым озоном, пьянящим и щекочущим в носу, как шампанское. Космолетчики угодили сюда в пик туристического сезона, — самые длинные дни, самая хорошая, ясная погода, — и заходящий Йитар выкрасил небо в цвет морковного сока, а легкие перьевые облака казались золотой стружкой. Любоваться ими можно было бесконечно, но желательно в шезлонге на берегу моря, а не сквозь голубые разводы, текущие по силовой ограде космодрома. Из-за цепочки отелей доносился соблазнительный шум волн и крики водобеглых ящеров, под
