— Только какая-то женщина по межпланетке звонила.
— Какая? — насторожилась девушка.
— Вот. — Дэн, не утруждая себя описанием, просто скинул ей на комм картинку — киборг автоматически сохранял в цифровой памяти изображения всех людей, с которыми общался дольше пяти секунд.
— Ой, — Полина наклонилась, чтобы получше ее рассмотреть, и тут же потрясенно отшатнулась, — это же моя мама!
— Извини, — слегка смутился Дэн. — Я не знал.
— А что, вы поругались? — Девушка хорошо знала непрошибаемый характер рыжего, но мамин, увы, знала еще лучше. За свою ненаглядную дочурку она готова была порвать в лоскуты даже киборга.
— Нет, я просто сказал, что ты умерла, и дал отбой. — Навигатор повернулся к заходящему в пультогостиную пилоту и с любопытством спросил: — Кстати, Тед, а что такое «сатанист»?
Полина побледнела и бросилась в свою каюту, к личному терминалу.
С документами Станислава Федотовича возникла какая-то проблема. К счастью, карточки экипажа (в том числе поддельную) таможенник успел проверить, так что нелады, похоже, были собственно с кораблем. Таможенник дважды сверил его номер с базой, потом долго перелистывал вирт-окна с непонятными значками и, отключив транслятор, с кем-то советовался по имплантированному в губу комму, после чего наконец объявил:
— Вы не забрали компенсацию.
— Какую еще компенсацию? — удивился капитан.
— За добровольный уход из жизни ради продолжения жизни на планете, — пояснил таможенник таким суровым тоном, будто, наоборот, это Станислав что-то ему задолжал. — Обычно мы выплачиваем ее собственно исполнителям, но главным условием является проведение нереста именно на Мераке. А поскольку доставку личинок взяли на себя вы, значит, и компенсация полагается вам.
— Но это из-за нас они не успели на Мерак вовремя, — ради справедливости заметил Станислав.
— На чартерный рейс они опоздали по своей вине. — Меракиец уже протягивал капитану типовой планшет для заключения сделок, где отображался дубль-договор на двух языках.
— А какой смысл в компенсации, которой они все равно не смогли бы воспользоваться?
— Наследство, — пояснил таможенник. — Приемным детям и друзьям, чтобы смягчить скорбь от потери, либо тем, кто был рядом и поддерживал их в трудный час. Все по закону, не сомневайтесь. У нас часто бывают подобные случаи, правда, в роли доставщиков люди оказались впервые.
— Ну не сказать чтобы мы их так уж поддерживали… — замялся капитан, вспомнив, какими словами они с командой поминали покойных и их потомство. Оказывается, здесь это обычное дело — когда прилетает корабль и вываливает в море гору живности? Тогда неудивительно, что к ним так прохладно отнеслись. Это для женщины роды — главное событие в жизни, а для персонала больницы — рутина.
— Не переживайте, — уже с легким раздражением булькнул меракиец. За Станиславом успела собраться небольшая, недовольно ворчащая очередь. — Это небольшая сумма, и она ни к чему вас не обязывает. Поставьте свой оттиск здесь и вот здесь и можете быть свободны.
В пультогостиную Полина вернулась совсем расстроенная.
— Ну как? — поинтересовался Тед. — Успокоила мамашу?
Девушка вяло махнула рукой:
— Она уверена, что я попала в секту. Или в банду. Или что вы похитили меня на органы. Или зазомбировали, и я сейчас переписываю на Станислава Федотовича завещанную мне прабабушкой комнату в пригородном мультиблоке.
— А комната большая? — уточнил Вениамин.
— Девятнадцать метров. Сорок третий этаж.
— Что-то мелковато для гуру такой могущественной секты, — усмехнулся доктор.
— Ну так с каждого адепта по комнате — гуру особняк, — развела руками девушка.
— Но ты же ей сказала, что это неправда? — возмутился Теодор.
— Сказала, а толку? Она твердит, что сектанты неадекватно воспринимают реальность, а сама несет какую-то чушь: про пьянство и разврат на борту, многодетную семью Станислава Федотовича, зарезанную кошку…
— Точно, чушь, — поспешно подтвердил пилот, избегая смотреть подруге в глаза. — Странная какая- то тетка… в смысле, мама.
— Не то слово, — вздохнула девушка. — Требует, чтобы я немедленно вернулась домой и показалась ей со всеми органами.
— И что ты ей сказала? — напряглись приятели.
— Что-что… — проворчала Полина. — Заверила, что ее душевное спокойствие мне дороже всего, и как можно осторожнее намекнула, чтобы она сходила к психиатру. Она жутко обиделась, и я ей больше не дочь.
— И что теперь? — виновато спросил пилот.
— Теперь, — Полина размотала полотенце и тряхнула мокрыми волосами, — я пойду и повешусь с горя. Чтобы мама рыдала и каялась на моей могиле.
— А как-нибудь менее радикально этот вопрос решить нельзя? — с тревогой спросил Дэн.
— Можно, — успокоила его девушка. — Завтра-послезавтра она наверняка позвонит и удочерит меня обратно. Только на этот раз вы меня сразу позовите!
Кошка встретила Станислава в шлюзе.
— Что, опять? — хмуро поинтересовался у нее капитан.
Но хвостатая дармоедка не стала к нему приставать — просто небрежно мяукнула (мол, заходи, коль приперся!) и проскользнула мимо, на трап.
Станислав встрепенулся. Одно дело — космопорт с камерами наблюдения и сотней свидетелей, и совсем другое — пустынный пляж. Пожалуй, можно себе позволить небольшое загрязнение окружающей среды кошками. Пусть теперь меракийцы помучаются, отлавливая ее и отвозя на родную планету! Капитан представил, с какими лицами правительство Земли встретит торжественную делегацию с Мерака, и злорадно заухмылялся. «Мы пролетели через полгалактики, чтобы вернуть вам животное, которое, по нашим сведениям, является священным в одной из ваших культур!» — «Угу, выкиньте ее где-нибудь поближе к помойке».
Станислав пару минут поупивался мыслями о мести, потом воровато покосился на пустой коридор, вернулся на трап, подцепил любопытно принюхивающуюся кошку носком ботинка, забросил обратно в шлюз и угрожающе прошипел:
— Только никому не говори, ясно?
Кошка оскорбленно встряхнулась, задрала хвост и танцующей походкой побежала впереди капитана.
— Чего так долго-то? — обеспокоенно поинтересовался Вениамин. — Таможня к чему-то придралась?
— Нет. — Станислав устало бросил планшетку с документами на стол и принялся расстегивать пуговицы кителя. — То есть да, пришлось уладить кое-какие формальности. Мы нежданно-негаданно оказались наследниками той пары меракийцев и получили нечто вроде социальной помощи от государства.
— Много? — оживилась команда, стягиваясь поближе.
— Да нет, мелочь какая-то. — Капитан спохватился, что в спешке и от растерянности не сообразил уточнить размер суммы. — Сейчас гляну, может, уже перечислили.
Станислав Федотович «вытащил» из комма маленькое вирт-окошко, тронул иконку личного счета.
Вениамин многозначительно закашлялся.
