Осмотр затянулся на несколько часов, напомнив Станиславу военную медкомиссию. Казак заботился о здоровье своих рабов — вернее, об их трудоспособности. «Док», пожилой ссутуленный человечек, делал свое дело с усталым равнодушием ветеринара при бойне, которому пригнали очередную партию овец. Пленников заставили раздеться, поочередно протомили в биосканере, вкатили несколько прививок и, увы, сочли годными к эксплуатации.
— Лучше бы пожрать дали, — проворчал Теодор, глотая капсулу с неизвестным содержимым. Содержимое направленного на пилота бластера было известным, но еще менее аппетитным.
— Заслужи вначале, — буркнул Майк, тоже томящийся от голода и про себя матерящий и шефа, и пленников, по вине которых ему приходится торчать в медчасти, пропустив и обед, и, похоже, ужин.
Вещи космолетчикам не вернули, взамен выдав простые ярко-желтые комбинезоны со светоотражающими вставками. Все — разной степени поношенности, от выгоревшего и исцарапанного до почти нового, с одной, но очень красноречивой заплаткой напротив сердца. Респираторы тоже дали другие, пластиковую дешевку с растрескавшейся резиной.
— Фильтра хватает на шестнадцать часов, — предупредил Майк. — Утром получаете у надзирателя новый, вечером сдаете старый.
— А ночью что делать?
— Спать, — отрезал бандит. — В бараке и так дышать можно. Дракон, забирай старика, а мы с Жиздом этих на плантацию закинем.
Пленники переглянулись, молча пожелав друг другу мужества и сил держаться до победного или хотя бы до последнего.
Станислава увели первым, остальным пришлось подождать, пока бандиты натянут легкие пластинчатые броники под горло, защищающие разве что от стрел и ножей, и проверят оружие. Сутки на Медузе были короче земных, снаружи уже темнело, но космолетчики успели разглядеть, что ангар замаскирован под скалу, а крыши соседних построек художественно утыканы ветками, с флайера не отличить от настоящих деревьев.
Пленников погрузили в маленький гусеничный «Сверчок», работающий от солнечных батарей; за день они успевали накопить достаточно заряда, чтобы после заката машинка отъездила еще два-три часа. Военные и исследователи очень любили эту модель: легкая, неприхотливая, позади кабины можно установить и платформу, и кузов, и, как в данном случае, клетку с решетчатыми стенками и сплошным верхом.
Ехал «Сверчок» почти бесшумно, лишь негромко стрекотали гусеницы да хлестали по кузову ветки. Дорога была такой узкой, словно ее проложили не люди, а звери. Наверное, на то и расчет: чтобы лагерь не демаскировала.
Машинка клюнула носом, спускаясь в овраг, и покатила по его днищу. Весной, наверное, здесь текла река, но сейчас от нее остались только твердые наносы песка да торчащие из него коряги.
«Сверчок» замедлил ход и остановился.
— Постоим, полюбуемся природой, — не оборачиваясь, лениво пояснил сидящий за рулем Майк.
Пленники недоуменно переглянулись. До сих пор бандит мало походил на романтика-натуралиста, к тому же место и время для того, чтобы предаться своей страсти, он выбрал исключительно неудачное: темно, пустынно, из всего пейзажа — стены оврага.
— Ой, вы слышали? — Полина испуганно вцепилась Теду в рукав.
Спустя несколько секунд звук повторился — теперь слева, гораздо ближе. Это был не вой и не боевой клич, а словно выдох на бегу, когда из пасти вырывается нечто среднее между хрипом и рычанием: «Ахгр- р-р… Хра-а-а…» Кто бы ни издавал эти звуки, бежал он сюда. И, кажется, тоже проголодался.
— А вот и природа, — флегматично заметил бандит.
Вверху хрипело, хлюпало и урчало все чаще и громче. По стенкам оврага шуршали змейки песка: кто- то топтался на самом краю, отчаянно желая, но не решаясь спрыгнуть. Наконец звезды перечеркнул черный силуэт, и по крыше словно кувалдой ударили. Между неплотно пригнанными досками воткнулся черный изогнутый коготь длиной с человеческий палец. Природа засопела, заскреблась и зачавкала, энергично проверяя крышу на прочность. Потом спрыгнула на землю, и пленники разом отпрянули от решетки, сбившись в центре клетки. Правильно сделали: между прутьями вклинилась лязгающая зубами морда — в одном месте, в другом, в третьем… Расстояние везде было одинаковое, но и хищнику, и пленникам казалось, что вот-вот найдется щелка пошире.
Две лазерные вспышки положили конец представлению. Майк поводил фонарем по конвульсивно подергивающейся туше, выхватывая из темноты то трехсуставчатые лапы, то оскаленную пасть, то чешуйчато-щетинистый хребет.
— Хасса, — сообщил бандит. — Их тут полно, только и ждут, когда какой-нибудь дурак в бега пустится. Окружат, повалят и заживо кишки выжрут, а потом обглодают до последнего шматка.
Второй конвоир оттянул респиратор, сплюнул за окошко и, вернув маску на место, убежденно сказал:
— В этой проклятой дыре без фильтров и оружия никому и суток не выжить. Так что даже не пытайтесь.
«Сверчок» поехал дальше. В клетке царило подавленное молчание.
Дэн очнулся от боли. Кажется, кто-то пытался пообедать его ногой и, по ощущениям, обглодал ее уже до колена. Впрочем, это навигатор сообразил чуть позже: система самосохранения оценила ситуацию быстрее и тут же отреагировала. Зверушка с любопытной мордочкой отлетела в сторону, шмякнулась о ствол, вскочила и с обиженным скулежом умчалась в кусты, не дав толком себя рассмотреть.
Нога оказалась на месте, даже почти целая. И болела не укушенная щиколотка, а сведенная судорогой икра. Вечерело, поляну сплошь застелило тенью, и Дэна снова затрясло. Уже рефлекторно, а не механически.
Шанс добежать до деревьев под огнем Казаковых «семерок» был меньше процента, а если они бросятся в погоню, то вообще стремился к нулю. Дело даже не в разнице моделей — Дэн буквально неделю назад перестал подключать имплантаты при ходьбе (боль при этом усиливалась, зато удавалось не ковылять совсем уж откровенно), да и правая рука до сих пор действовала всего на семьдесят три процента от нормы. От людей, пожалуй, ушел бы, от «сородичей» — нереально.
Все это Дэн просчитал еще до капитанского приказа. Который настолько застал киборга врасплох, что он без колебаний подчинился — хотя уже собирался атаковать, переведя системы в боевой режим и ожидая выбора цели. В такой паскудной ситуации Станислав должен был попытаться спасти хоть кого-нибудь из своих людей, логичнее всего — Теодора, самого бойкого и занимавшего наименее проигрышную позицию. Если бы киборг сшиб угрожающего ему бандита и заслонил удирающего приятеля от вражеского огня…
Капитан предпочел спасти киборга.
— Твою ж мать, — совершенно по-человечески сказал Дэн и наконец встал. Все мышцы ныли, сознание то и дело расплывалось, «помигивало», словно где-то отходил контакт, в груди хлюпало, раздирая ее кашлем. В такие моменты начинаешь верить, что ты действительно везучий, как утопленник, но радоваться этому почему-то не хочется.
Впрочем, отчаиваться киборг тоже не собирался. DEX'ов создали как раз для ситуаций, в которых человек теряет голову от неожиданности, боли, голода или попросту страха, и Дэн уже не раз в них побывал. Казак купил его на аукционе списанного армейского имущества — «из-за низкой эффективности в боевой обстановке», а попросту говоря — редкостной даже для киборга тупости. Нет, своих с чужими он не путал и врагов исправно уничтожал — если с ними сталкивался. Но по большей части умудрялся сбиться с маршрута, потерять или испортить снаряжение и опоздать к точке сбора.
Зато в отличие от остальных всегда до нее добирался.
Координаты лагеря Дэн не знал, да они ему и не помогли бы: спутникового навигатора у него не было, как и самого спутника. Эфир был девственно чист, как здешняя природа. Ни сигналов, ни помех, ни радиационного фона.
Киборг, прихрамывая, обошел вокруг озера, внимательно изучая оставленные бандитами следы, и наконец обнаружил кое-что интересное: обугленную макушку дерева, по которой, видимо, чиркнуло выхлопом. Не факт, что корабль сразу лег на курс — возможно, вначале набрал высоту, а уж потом
